птиц? Сын Средней Азии, ее гор и степей, Рахимов это знал. Хищная птица,
кидаясь на жертву, раздирает мясо и жадно клюет. Свежая кровь опьяняет
хищника. Птица запускает клюв все глубже и наконец окунает до ноздрей.
Такова ее жадность. Весь клюв делается красным. Пернатый разбойник уже
ничего не чует, не смотрит ни направо, ни налево. Как только заклюется до
того, что окунет ноздри, так цап его - и готово! Надо лишь дать время,
чтобы клюв окрасился кровью от кончика и до основания.
противника была проста: рус не стерпел, удрал, а раз удрал, значит, не
вернется. Меня подмывало отдать приказ о контратаке. Нет, надо выдержать,
выждать.
человек! Одну поведет Толстунов, другую Бозжанов, третью - Филимонов.
Пусть по опушке обтекают станцию. Ворваться с трех сторон! Бойцам сказать:
"Лети вперед, винтовка наперевес, гранаты под рукой, на бегу стреляй и
кричи "ура".
знаете, это повелось: чего я не сказал, договорил начальник штаба.
Конечно, следовало найти несколько сердечных слов для командира роты.
раньше и мне самому этот маневр далеко не был ясен. Теперь я повторил:
Создавай три группы! Главное командование принадлежит тебе. Бозжанов и
Толстунов - твои помощники. Ну, Ефимыч, с богом!
дуб, оголенный осинник, береза - отовсюду посматривают на обширную
заснеженную поляну, прорезанную слегка изогнутым железнодорожным полотном.
Возле станционных построек раскинулись добротные, а то и щеголеватые
домики поселка. Опушка кое-где далека, в других местах край леса подходит
к станции совсем близко: на двести - двести пятьдесят метров.
деревне. Снег не мешал мчаться. Толщина покрова была как раз такой, что он
лишь слегка проминался, пружинил под сапогом. Пока немцы опамятовались,
наши уже добежали, ворвались.
оставила его.
отняла разум. Наверное, паника подняла прямо из кроватей. Некоторые
держали в руках кители. Так в нижнем белье и выбегали.
сдержать.
времени не волновать. Но позвонил капитан Дорфман. Его голос суховат:
же исправил это свое "немедленно": - Через четверть часа выясните
обстановку. - И добавил мягче: - Примите все меры, чтобы восстановить
связь.
Бегут врассыпную, спасайся кто может! Э, товарищ комбат, их еще много.
Побежали в лес. К насыпи. В свободную сторону.
эпизоды, подробности этого боя. Нагрянувшие, учинившие страшную
расправу-месть красноармейцы будто отведали, хлебнули напитка по имени
"дерзость". Стихийно, без команды, они понеслись вслед за бегущими.
Преследуя, наши стреляли на бегу - стреляли с толком и без толка, -
приканчивали отставших.
поселок.
Какая-нибудь неожиданность может все перевернуть.
Филимонов.
знал это из сообщений Рахимова - трупами в большинстве без шинелей, в
серых немецких кителях или в нательных рубашках.
наше бегство было вызвано приказом, было преднамеренным, а теперь враг
удирал, обезумев. Это надо различать. Когда противник панически бежит, в
преследовании даже самый боязливый или неопытный солдат обретает удаль.
фуражки командир этого батальона, потерявший управление здоровяк капитан.
Он кричал "хальт!", взмахивал пистолетом, пытаясь остановить, повернуть
против нас своих людей. Их еще было немало. Однако власть командира,
выкрики "стой!", угрозы, даже, возможно, расстрелы в затылок на бегу за
неподчинение уже не действовали.
Строжкин. Помните, он однажды, мельком появился в нашей повести...
Канунный вечер. Красноармейцы рубят тяжелый, мерзлый грунт. Робкий
голосок: "Такой окоп разве спасет?"
догнать капитана. Охотники знают, что удирающего матерого волка даже и
однородовалая собака хватает за уши, за холку. Это сделал и Строжкин:
цапнул волка. Именно цапнул. В руках юноши винтовка, на конце штык, а он -
тут и упоение победой, и дерзость, озорство - сумел поймать подол шинели и
потянул к себе. Физически крепкий, поистине матерый, капитан обернулся,
узрел тонкокостного юнца с пушком на нежной коже, отбросил разряженный,
ненужный пистолет и, взбешенный, кинулся на Строжкина, свалил и стал
душить. Судорожно сопротивляясь, Строжкин успел, наверное, подумать:
"Зачем я в него не выстрелил?" Это горькое, позднее сожаление бойца. Но не
умирать же! Напряг силы. Рывок. Удар коленом в пах. Крутизна откоса
помогла. Немец потерял точку опоры. Оба покатились вниз. Катясь,
переворачиваясь, москвич изловчился, боднул немца в глаз. Капитан взревел,
схватился за лицо. Строжкин вскочил, бросился к своей винтовке. На выручку
уже подоспели наши. Строжкин - теперь это был другой человек, герой,
богатырь, - по праву крикнул:
пистолет-парабеллум, сунул за свой пояс. И повел в Матренино стонущего,
окровавленного капитана.
подождал идущих. Тоненький, едва познавший бритву, он набрался такого
молодечества, что гаркнул:
Немцы-мотоциклисты успели завести моторы и дунули из деревни по своему
прежнему следу. Это предугадал командир отделения Курбатов, в мирные дни
владелец мотоциклета. Он на краю поселка стерег этот проложенный след. И
не упустил жданную минуту. Хладнокровно, меткими выстрелами он снял
четырех немцев-водителей, удиравших на машинах.
перебили больше половины батальона. Ушла меньшая часть. Взяты трофеи:
Корнев Павел
Панов Вадим
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Никитин Юрий
Шилова Юлия