настоящие маорийцы. Мясо крыс оказалось действительно превкусным, и от
шести грызунов остались лишь обглоданные кости.
горизонте сверкали молнии, и издали громыхал гром.
замыслам и придавала затеянному спектаклю большее правдоподобие. Дикари
относятся с суеверным страхом к этим грозным явлениям природы.
Новозеландцы слышат в громе разъяренный голос своего божества Нуи-Атуа, а
в молнии видят гневное сверкание его очей.
восемь часов вечера вершину Маунганаму окутал зловещий мрак. Небо
подготовило черный фон для взрыва пламени, который собирался вызвать
Паганель. Маорийцы не могли уже больше видеть узников. Настала пора
действовать, и действовать без промедления. Гленарван, Паганель,
Мак-Наббс, Роберт, стюард и оба матроса дружно принялись за работу.
Важно было, чтобы извержение пощадило могилу, ибо с исчезновением ее
перестало бы действовать табу.
клубились пары. Очевидно, эта скала прикрывала небольшой кратер,
естественно образовавшийся на этом месте, и лишь ее тяжесть препятствовала
извержению. Если удастся откатить камень в сторону, то пары и лава тотчас
вырвутся наружу через освободившееся отверстие.
частокола, и с силой начали выворачивать огромную каменную глыбу. Под их
дружным напором глыба вскоре закачалась. Они вырыли для нее по склону горы
небольшую траншею, по которой та могла бы скатиться вниз. По мере того как
они приподнимали глыбу, сотрясение почвы ощущалось все сильнее. Из-под
тонкой коры земли доносились глухой рев и свист пламени. Отважные
землекопы, словно циклопы, раздувающие огонь, работали молча. Вскоре
несколько трещин, из которых выбивались горячие пары, показали, что место
становилось опасным. Но вот последнее усилие, и скала, сорвавшись с места,
стремительно покатилась вниз по склону горы и скрылась из виду.
отверстия с шумом вырвался огненный столб и хлынули кипящая вода и лава;
потоки их устремились по склону горы к лагерю туземцев и в долину.
пропасть.
ограду могилы, но все же легкие брызги почти кипящей воды ошпарили их.
Вода сначала распространяла легкий запах говяжьего навара, а затем сильный
запах серы. Ил, лава, вулканические обломки - все слилось в едином потоке,
бороздившем склоны Маунганаму. Соседние горы осветились отблеском
извержения. Глубокие долины ярко озарились заревом. Дикари вскочили на
ноги и завопили, а лава подбиралась уже к их лагерю, и дикари бросились
бежать. Взобравшись на соседние холмы, они с ужасом наблюдали это грозное
явление, этот вулкан, поглотивший, по велению их разгневанного божества,
святотатцев. которые осквернили священную гору. Когда грохот извержения
несколько ослабевал, то слышно было, как маорийцы возглашали:
паров, раскаленных камней, лавы. То был уже не гейзер вроде тех, что
встречаются вблизи вулкана Гекла в Исландии, это был такой же вулкан, как
сама Гекла. Вся клокочущая огненная масса, сдерживаемая до тех пор
поверхностью вершины Маунганаму, ибо достаточным выходом для нее был
вулкан Тонгариро, теперь, когда ей открыли новый выход, со страшной силой
устремилась в него, и в эту ночь, вследствие закона равновесия сосудов,
другие вулканические извержения значительно ослабели.
по его склонам уже неслись широкие потоки огненной лавы. Бесчисленное
множество крыс покинуло норы, убегая с охваченной пламенем земли.
такой страшной силой, которая не могла не внушать беспокойства Гленарвану,
ибо извержение расширяло воронку кратера.
грозного явления природы.
примешивались густые желтоватые пары. Всюду змеились потоки лавы.
движение туземцев. Маорийцы бежали на соседние склоны, куда не достигало
извержение вулкана. У подножия горы лежало несколько обуглившихся трупов.
В отдалении, по направлению к "па", раскаленная лава сожгла десятка два
хижин, которые продолжали еще дымиться. Кое-где стояли группы
новозеландцев, с благоговейным ужасом взирая на объятую пламенем вершину
Маунганаму.
его. Вождь подошел с той стороны горы, где лава не текла, и остановился у
ее подножия с простертыми вперед руками, словно колдун, совершающий
заклинания; он немного покривлялся, причем смысл его кривляний не
ускользнул от беглецов, и, как предвидел Паганель, Кай-Куму наложил на
гору-мстительницу еще более строгое табу.
"па".
пост! Наша военная хитрость удалась! Ну, моя дорогая Элен, мои добрые
товарищи, мы мертвы! Мы погребены. Но сегодня вечером мы воскреснем, мы
покинем нашу могилу, мы убежим от этих варваров!
затеплилась надежда. Отважные путешественники забыли о прошлом, забыли о
будущем, думая лишь о настоящем. А между тем добраться до какой-нибудь
английской колонии было нелегко, странствуя среди этого неведомого края.
Но поскольку им удалось обмануть Кай-Куму, то казалось, что уже теперь
никакие дикари Новой Зеландии не страшны.
бранные слова по их адресу. В этом он и Паганель состязались. Паганель
именовал туземцев дурацкими ослами, идиотами Тихого океана, дикарями
Бедлама, кретинами и проч. и проч.
Это время употребили на обсуждение плана бегства. К счастью, Паганель
сохранил свою драгоценную карту Новой Зеландии и смог указать наиболее
безопасные пути.
Пленти. Этот путь проходил по местам неисследованным, но зато безлюдным. А
путешественников, уже привыкших выходить из всевозможных затруднений,
страшило лишь одно - встреча с маорийцами. Они во что бы то ни стало
хотели избежать этого и стремились добраться до восточного побережья, где
миссионеры основали несколько колоний. К тому же эта часть острова
избежала ужасов войны, и отряды туземцев там не рыскали.
составляло десять дней пути, по десять миль в день. Конечно, путешествие
нелегкое, но среди этих отважных людей никто не думал об усталости. Лишь
бы добраться до какой-нибудь миссии, а там можно будет отдохнуть, выжидая
оказии до Окленда, который по-прежнему продолжал оставаться целью их
путешествия. Приняв это решение, Гленарван и его спутники продолжали до
самого вечера наблюдать за туземцами, но ни одного дикаря не видно было у
подошвы горы, и когда тьма поглотила окрестные долины, то ни один костер
не указывал на присутствие маорийцев. Путь был свободен!
сигнал к выступлению. Захватив с собой оружие и одеяния Кара-Тете, все
начали осторожно спускаться с Маунганаму. Впереди шли Джон Манглс и
Вильсон, приглядываясь к малейшему проблеску света, останавливаясь при
любом шорохе. Каждый беглец, можно сказать, не шел, а скользил по склону,
словно стараясь слиться с ним.
опасном горном хребте, который столь бдительно охраняли туземцы.
искусственно вызванным извержением, а только сделали вид, что уходят с
целью захватить беглецов, то именно здесь, на этом хребте, должно было
обнаружиться их присутствие. Несмотря на всю свою уверенность и на шутки
неунывающего Паганеля, Гленарван не мог не волноваться: от этого
десятиминутного перехода по гребню зависела жизнь его близких. Он
чувствовал, как билось сердце прижавшейся к нему жены. Однако Гленарвану
даже и в голову не приходила мысль повернуть обратно. Столь же далек от
этого был и Джон Манглс.
ползли остальные, замирая, когда скатывался вниз по склону какой-нибудь
камень. Если дикари продолжали сторожить их у подножия хребта, то этот
необычный шорох непременно вызвал бы град ружейных выстрелов. Однако,
пробираясь ползком, словно змеи, вдоль покатого хребта, беглецы не могли
продвигаться быстро. Когда Джон Манглс дополз до самого низкого места
склона, то оказался едва в двадцати пяти футах от площадки, где еще
накануне был лагерь туземцев. Отсюда хребет круто шел в гору, и этот
подъем вел к лесу.
миновали и начали молча подниматься в гору. Леса еще не было видно, но они
знали, что приближаются к нему, и, если только не наткнутся на засаду,
думал Гленарван, то, оказавшись в лесу, они будут в безопасности. В то же
время он понимал, что с этой минуты защита табу кончается, ибо восходящая
часть гребня не являлась уже частью горы Маунганаму, а лежала к востоку от
озера Таупо. Стало быть, тут следовало опасаться не только обстрела, но и
Афанасьев Роман
Корнев Павел
Херберт Фрэнк
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Прозоров Александр