Чтение 112–й страницы книги ~Долгий путь в лабиринте~

уверенным действиям чинов полиции, они хорошо информированы. Но что
именно им известно? Знают ли о Дробише? Должны знать, если выслежен
он, Эссен. Однако только два часа назад Дробиш позвонил на завод и дал
понять, что зайдет в обычное время. Значит, располагает сведениями,
которые необходимо передать в Центр. Вот-вот он должен появиться.

- Рацию вы нам вручили, - сказал Крафт. - Теперь не откажите в
любезности показать, где хранятся шифровальные тетради, а заодно и
копии шпионских донесений.

Эссен не ответил. В голове билась одна-единственная мысль: как
предупредить Дробиша?

Невольно он посмотрел на подоконник, где стояла лейка.

Крафт перехватил его взгляд.

- Цветочками занимался? - насмешливо проговорил он. - Так вот,
зря нервничаешь: лейка будет стоять на месте!

Эссен сглотнул ком. Кроме него самого только Дробиш знал о
тайнике с радиостанцией - и вот ее так легко обнаружила полиция! После
отъезда русского разведчика был изменен сигнал безопасности - лейка на
подоконнике устанавливалась не справа от цветов, а слева - и только
Дробиш знал об этом!..

Он тряхнул головой, отгоняя нелепую мысль, что Конрад -
предатель.

- Что с тобой? - поинтересовался Крафт. - Беспокоишься? Потерпи,
скоро все образуется.

Конечно, Эссен понимал, что судьба Дробиша решена. Но он должен
быть предупрежден хоть за минуту до ареста, должен успеть уничтожить
то, что несет сюда для передачи в Москву!

Как же предупредить Дробиша?

Эссен посмотрел на стол, где лежало то, что отобрали полицейские:
документы, сигареты с зажигалкой, часы. Тяжелый старинный "мозер"
принадлежал еще деду, потом перешел к отцу Эссена, а последние сорок
лет был неразлучен со своим нынешним владельцем.

Он перевел взгляд на инспектора.

- Хочешь что-то сказать? - спросил тот.

- Я понимаю: игра проиграна. В подобных случаях побежденный
старается облегчить свое положение, не так ли?

- Да ты на глазах умнеешь, приятель! Говори, где у тебя
шифровальные блокноты и прочее?

- Они не здесь, не в этом доме. - Эссен молитвенно прижал руки к
груди. - Клянусь, я покажу место... Сделаю все, что прикажете. Но
мне... будет облегчено наказание?

- Смотря что ты выложишь.

- Хочу предупредить об опасности. Вам угрожает серьезная
опасность!

- Что ты мелешь, старик?

Эссен привстал и вместе со стулом передвинулся к столу.

- Ведь вы ждете Дробиша? - быстро сказал он, предупреждая реплику
Крафта, который уже открыл рот, чтобы прикрикнуть на арестованного. -
Да, он должен прийти. Позвонил мне на завод, сказал, чтобы я ждал...

- Ты зачем все это говоришь? - Крафт положил руку на пистолет. -
А ну, сиди ровно, не шевелись!

Эссен покорно принял нужную позу.

- Понимаете, - вяло проговорил он, - я подумал, что мог бы
кое-что посоветовать вам. Впрочем, вижу, мне лучше молчать...

- Можешь говорить, если у тебя действительно есть что сказать. Но
не вздумай темнить. Мы быстро во всем разберемся. - Полицейский
проследил взгляд Эссена, брошенный на стол. - Чего тебе там надо?

- Сигарету, - Эссен еще чуточку пододвинулся к столу.

- Сиди!

Крафт вытряхнул сигареты из пачки, тщательно осмотрел их. Не
обнаружив ничего подозрительного, все же отодвинул сигареты в сторону.

- Эй, - крикнул он агенту в берете, - дай-ка ему сигарету из
твоей пачки!

Эссен с благодарностью принял сигарету, закурил, мельком оглядел
окна гостиной - то, где стояли цветы и лейка, и другое, закрытое.

- Ну? - сказал инспектор, не сводя с него глаз. - Выкладывай, что
у тебя есть.

- Первый совет: обязательно возьмите Дробиша живым. Я радист,
простой исполнитель. А у него все нити...

- Главарь группы?

Эссен кивнул и сделал несколько быстрых затяжек, подчеркивая, что
волнуется, нервничает. Он и впрямь был на пределе, едва сдерживал
дрожь в пальцах.

- Что скажешь еще?

- Второй совет: будьте настороже. Дробиш - очень сильный человек:
гнет в руках толстые железные прутья, ломает подковы. Однажды на спор
поднял лошадь... Понимаете, что он может натворить при аресте?

Крафт откинулся на спинку стула. В его глазах были удивление,
тревога. Что-то замышляет сидящий перед, ним человек? Или в самом деле
скис, пытается спасти шкуру? Вроде не врет - то, что он сказал о
Дробише, согласуется с данными, которыми располагает полиция.

- Зачем ты разболтался? - медленно проговорил он. - Ведь знаешь,
что тебя ждет. Жить хочется?.. Выходит, ты не только предатель, но и
жалкий трус. Вон уж сколько лет портишь воздух на земле, а все тебе
мало!

Агент в берете, слышавший этот разговор, приблизился к раскрытому
окну, стал у стены и попытался заглянуть на улицу.

- Назад! - крикнул Крафт. - В это окно он будет смотреть, как
только появится, заметит тебя. Стань у другого, загородись портьерой.
Дашь мне знать, когда наколешь красавчика!

Эссен глубоко вздохнул, опустил голову на грудь, прикрыл глаза.

Теперь он должен был ждать.

Он слышал, как инспектор скомандовал помощникам пройти в
переднюю, освободить запоры на входной двери и при первом же звонке
распахнуть ее, ринуться на подпольщика.

Медленно тянулось время. Эссен и Крафт неподвижно сидели на
стульях. Агент в берете застыл на своем посту возле окна. В комнате
стояла такая тишина, что слышно было, как на улице стучат каблуки
редких прохожих.

Наконец часы пробили половину седьмого. Время прихода Дробиша.

Инспектор сидел и смотрел на арестованного. У Эссена голова
свешивалась на грудь, руки были безвольно опущены к полу.

- Ну-ка подними голову и взгляни на меня! - распорядился Крафт. И
так как старик не пошевелился, прикрикнул: - Не разыгрывай комедию,
будто тебе плохо!

Эссен продолжал сидеть в той же позе. Полицейский выругался и
злобно пнул его ногой в колено.

Агент, стоявший за портьерой, напрягся, вытянул шею, всматриваясь
за окно.

- Шеф, - негромко сказал он. - Вот он идет, шеф!

Эссен вскочил со стула.

Крафт рванулся к нему. Но старик успел схватить со стола свои
тяжелые часы-луковицу и швырнуть их в закрытое окно.

Будто выстрел раздался - большое стекло лопнуло, осколки со
звоном посыпались на тротуар.

Агент в берете и его коллеги кинулись на улицу. А она уже была
полна шумов - слышались возбужденные голоса, кто-то кричал, один за
другим раздались несколько пистолетных выстрелов.

Эссен не слышал этого. Первым же ударом Крафт свалил его на пол и
продолжал избивать, даже когда старик потерял сознание.

ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ ГЛАВА

К 1 июля 1941 года в войну против СССР на стороне Германии
вступили Италия, Финляндия, Венгрия, Румыния.

За первые две недели сражений советским войскам пришлось
отступить и отдать врагу значительную территорию, хотя все еще не
сдавалась противнику героическая Брестская крепость, мужественно
держала трудную оборону военно-морская база на полуострове Ханко... Но
уже были оставлены Львов, Рига, некоторые другие города, танковые
дивизии вермахта приближались к Ленинграду, торопились к Москве.

Начальник генерального штаба сухопутных войск вермахта
генерал-полковник Франц Гальдер записал в своем дневнике:

"З июля 1941 года, 12-й день войны.

...Отход противника перед фронтом группы армий "Юг" происходит
наверняка не по инициативе русского командования, а в результате того,
что в ходе продолжительных упорных боев силы противника оказались
перемолотыми и большая часть его соединений разбита... Поэтому не
будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в
течение 14 дней. Конечно, она еще не закончена. Огромная протяженность
территории и упорное сопротивление противника, использующего все
средства, будут сковывать наши силы еще в течение многих недель".

Эту запись генерал Гальдер сделал по возвращении с совещания у
фюрера. Мнения участников совещания свелись к тому, что "война
продолжается, но уже выиграна". В заключение выступил Гитлер, сказав,
что не видит ничего неожиданного в столь быстром развале военной мощи
России. В свое время он предсказал это, сравнив главного противника
Германии с колоссом на глиняных ногах. Да, война близка к завершению.
После того как будут захвачены и сровнены с землей Москва и Ленинград,
предстоит овладеть всей северной Россией, Московским промышленным