так, именно так, как она мечтала когда-то. Воспоминания о том единственном
случае, когда они вместе возвращались из магазина и он держал ее под руку,
долго еще будоражили ее девичье воображение. Должна была миновать четверть
века, чтобы все случилось так, как ей представлялось в мечтах. Странно...
И... Ненужно.
по пошиву белья, она называлась "Трудшитье". Тут работала моя бабушка
Рахиль, мамина мама. Баба Раша обожала ходить в соседний дом Перлова, в
чайный магазин, она говорила, что без билета и визы попадает в другую
страну. И маму мою туда водила регулярно, потом мама - меня. У нас семейная
любовь к этому китайскому домику, - оживленно говорил Марик. - Я тоже до
самого отъезда часто сюда прибегал, стоял подолгу и вдыхал аромат молотого
кофе. А ты здесь бываешь?
закончились. Специально не приезжаю.
ведь ее совсем не помню, она умерла сразу после моего отца, мне и трех лет
не было. Но у мамы сохранилось много бабушкиных фотографий, и вот стою я в
магазине, разглядываю эту китайскую красоту и вижу бабу Рашу такой, как на
фотографиях. Иногда мне даже казалось, что я слышу, как она меня зовет.
Голос крови, что ли... И так мне хотелось в последние годы сюда придти,
встать вот здесь, закрыть глаза и увидеть бабушку. Тебе это знакомо?
родилась, все мои бабушки и дедушки или умерли, или на войне погибли, я
никого не застала. Мне не довелось побыть внучкой. Люсе повезло больше, она
знала одну из наших с ней бабушек.
говорю невпопад. Обижаю тебя или просто говорю что-то не то. И все время
извиняюсь... Глупо как-то все получается. Я так стремился приехать, так
рвался сюда, мне казалось, что это будет праздник, а получается так, словно
я прилетел на другую планету, где все непонятное, чужое, и я никому здесь не
нужен, и меня понять тоже никто не хочет.
Разве он, Марик, виноват в том, что ей в жизни не всегда было легко и
весело? Нет, это ее жизнь, ее выбор. Да и кто сказал, что он сам порхает,
как беззаботный мотылек? Конечно, сейчас он благополучный и состоятельный
американец, живет в собственном доме и имеет собственный бизнес, но разве
мало тягот и унижений пришлось на его долю? Он подробно описывал их в
письмах к матери, и Наташа все эти письма читала и перечитывала по нескольку
раз. Каждый из нас делает свой выбор и проживает свою жизнь. Просто надо
уметь признавать свои ошибки, а не перекладывать ответственность на других.
руку.
пряный аромат свежемолотого кофе. Здесь обычно продавались неплохие конфеты,
а цены были ниже, чем в коммерческих палатках, поэтому магазин не пустовал.
Наташа и Марик встали у окна, по-прежнему держась за руки. Марик снял
забрызганные дождевыми каплями очки и сунул в карман. Она смотрела в его
глаза, такие же выпуклые и блестящие, как и двадцать лет назад, окаймленные
длинными густыми ресницами, держала его руку в своей руке и вдруг ощутила,
как время исчезло. Не было этих долгих лет разлуки, не было его женитьбы на
Татьяне, и его отъезда, ничего больше не было, а был тот Марик, которого она
любила. И она уже была не той Натальей Вороновой, родившей троих детей, но
растившей только двоих, измученной в борьбе за Иринку, истерзанной страхом
разоблачения, а прежней юной и влюбленной Наташей Казанцевой.
любви, просто для того, чтобы считаться замужней дамой. Почти до сорока лет
ждала прекрасного принца, а в результате оказалась в Набережных Челнах с
мужем-инвалидом и маленьким ребенком. Девять лет назад она увезла с собой
маму, чтобы та помогала ей по хозяйству. Но об этом ты, вероятно, знаешь из
писем Бэллы Львовны. Если тебе интересны подробности, ты можешь ей
позвонить, у них есть телефон.
чтобы мы с тобой пообедали вместе.
Наташа с трудом сдержала язвительную усмешку.
от памятника Пушкину, - ответила она. - Все остальное - рестораны при
гостиницах.
время хотела продлить эту прогулку с Мариком, так похожую на настоящее
свидание влюбленных. Она упорно цеплялась за свою юношескую мечту и
надеялась, что настанет хотя бы один момент, похожий на ее сладкие и
тревожные давние грезы. Пусть не тогда, пусть только сейчас, но она
переживет эту волшебную минуту иллюзии взаимной любви.
и с упоением рассказывал Наташе обо всех встречавшихся на их пути зданиях и
о том, как он приходил сюда в юности, о чем думал в эти минуты, о чем
мечтал. Ей было не интересно, но она делала вид, что внимательно слушает, и
даже вопросы какие-то задавала, и кивала, и улыбалась. Про себя Наташа
решила больше не навязывать Марику тем для разговора, пусть сам задает
вопросы и сам рассказывает. В конце концов, он приехал в Москву, имея
собственные цели, у него были свои представления об этой поездке, свои
желания, свои интересы, и какое право Наташа имеет в это вмешиваться? Он
хотел пройтись по улицам, с которыми у него связаны счастливые и теплые
воспоминания, - пусть ходит. Он не хочет говорить о неприятном - и не надо.
Он хотел окунуться в свою юность, и Наташа не станет навязывать ему проблемы
немолодого обремененного ответственностью человека. Не за проблемами он сюда
ехал, а за радостью.
Наташа согрелась, и ситуация уже не казалась ей такой раздражающей.
бокала.
Порадовался бы за нее.
Я имею в виду - официально.
соседей по квартире, которые фактически заменили ей родственников. Твоя мама
будет на торжестве, это уже решено. И ты мог бы пойти, это выглядело бы
совершенно естественно.
организовано свадебное торжество, какое платье будет на невесте, какие
предполагаются подарки, что ему самому подарить дочери. Был и еще один
вопрос, которого она боялась, но к которому была готова: а почему на этой
свадьбе будет только Бэлла Львовна, но не будет Наташи с мужем? Сказать
Марику правду о том, что она боится быть узнанной отцом жениха, невозможно,
поэтому заранее была заготовлена версия о нежелании Иринки считаться протеже
известного режиссера Вороновой. Версия была, конечно, правдоподобной, ведь в
институте Ира твердо придерживалась именно этого. Но для отсутствия на
свадьбе выглядела, конечно, слабовато, ведь на торжестве предполагалось
присутствие только родственников, и никаких институтских друзей и подружек,
для которых появление Вороновой могло бы иметь хоть какое-то значение.
Однако никакого другого объяснения у Наташи не было, и она полагалась
исключительно на уверенность в голосе и способность заразить собеседника
своей правотой.
перечислять своих старых друзей, с которыми поддерживал переписку после
отъезда и с которыми хотел бы повидаться, рассказывал о тех, кто, как и он
сам, уехал в Европу и Америку, о том, как сложилась их жизнь и чего они
достигли, радовался их успехам и без конца повторял, что если бы они
остались в России, то вынуждены были бы прозябать в нищете и унижениях.
Наташа сначала пыталась горячо возражать, приводила в пример семью Инны
Левиной-Гольдман, ее отца и мужа, да и саму Инку: все сделали прекрасную
карьеру в бизнесе, процветают и на жизнь отнюдь не жалуются, сейчас строят
особняк за городом на месте старой дачи, ездят каждый на своей машине. Гриша
Гольдман - уважаемый врач, кандидат медицинских наук, он считается лучшим
диагностом среди московских врачей-гинекологов, к нему на консультации ездят
даже из других городов и платят огромные деньги. Но Марик как будто не
слышал ее, твердя одно и то же: там лучше, там свободнее, там прекрасно и
удивительно, и если бы он не уехал, его жизнь не состоялась бы. В какой-то
момент Наташа перестала слышать его, оглушенная внезапной догадкой: он
абсолютно безразличен к своей дочери, она ему не нужна и не интересна, и он
вовсе не пытается оценить результаты Наташиных трудов по взращиванию и
воспитанию Иры. Он давным-давно и думать о ней забыл. Тогда, в июне 1972
года, накануне отъезда в Израиль, он еще был здесь, в Москве, в их старой
коммунальной квартире, и проблемы одинокой стареющей матери и маленькой
дочери, растущей в неблагополучной семье, казались ему важными и серьезными.
Тогда он попросил Наташу не бросать их, заботиться о них, и она дала ему
слово. Однако как только самолет оторвался от взлетной полосы, вся эта жизнь
в Москве стала для него далекой и нереальной, она стала НЕ ЕГО жизнью,
потому что тогда, в 1972 году, не было возможности вернуться или просто
приезжать, тогда уезжали и расставались навсегда. Он забыл о своей дочери
через очень короткое время. Навалились новые заботы, устройство на новом
месте, поиски работы, безденежье, адаптация в чужой среде, изучение языка -
Акунин Борис
Буркатовский Сергей
Суворов Виктор
Глуховский Дмитрий
Зыков Виталий
Сапковский Анджей