поколение передавались. Но больше всего в этот раз я опасался живых. При
всем том, что Толян и другие ребята вроде бы были совсем неплохие,
обмануться в них можно было запросто. Если они очень не хотят, чтобы об их
тайне кто-то узнал, то могут и приложить усилия, чтобы "лишний" исчез
совсем. Кладбище место удобное - закопают и скажут, что так и было.
карманного фонарика, который зажег Толян, чтобы осветить себе путь. Они
приближались к Санькиной могиле.
расстояние, двигаясь за ними примерно в семидесяти метрах и стараясь
держаться вблизи оградок, кустов и деревьев, чтобы не показаться на открытом
месте.
и стал всматриваться туда, где тускловато светился фонарик.
благослови!
один светил, четвертый поглядывал по сторонам. Работали быстро, слышно было,
как сыпалась земля, побрякивали лопаты, ударяясь о камешки. Примерно на
двадцатой минуте послышался деревянный, глухой стук.
над могилой.
обитый кумачом и крепом.
действия и видел очень мало, только слышал все за счет гробовой,
кладбищенской тишины.
Толяна.
матери прислали. Гадье, коммуняки вшивые!
коммуняка, ну и что? И дед у меня был с билетом. Но если кто его вшивым
обзовет - пасть порву, понял? Короче, забивай, как было, могилу заровняем,
матери - ни-ни!
Брякнул, упав на дно могилы, пустой гроб. Потом вновь залязгали лопаты,
зашуршала земля, загрохали комья по крышке.
пусть сюда ходит. А этих сук мы сами поищем!
Все документы поднять, кто отправлял, кто грузил, кто сопровождал.
А кагэбэшники копать будут, они любят это дело.
уже не видел, потому что потихоньку выбрался из-за стелы и перебежками
вернулся к забору, а затем пролез обратно в дыру и уже просто бегом дунул по
ночной улице к дому Чебаковых. Джек гавкнул, но быстро успокоился, и,
взобравшись на нашу "мансарду", я перешагнул храпунов и улегся на свое
место. Казалось, что заснуть мне теперь уже не удастся до утра. Я здорово
взволновался из-за этой непонятной истории. Но не успел я начать размышлять,
как "руководящая и направляющая" приказала мне "Спать!", и я отключился
почти мгновенно. Никаких снов, дурацких или умных, я и на сей раз не увидел.
Павловна разбудила и заставила позавтракать. Лосенок с Игорем маялись
головами, и Михалыч похмелил их. Я ничего такого не чуял и заторопился на
станцию, потому что твердо решил сперва закончить все расчеты с
государством, а потом подумать, что делать дальше.
направил свои стопы в родной детдом.
диапроектора размалевывал игровую комнату изображениями Винни-Пухов и
Пятачков. Младших увезли в пионерлагеря, старших в лагерь труда и отдыха,
куда-то в Астрахань, на прополку и уборку помидоров. Воспитатели большей
частью или были в отпусках, или уехали с ребятами. Доблестная наша
начальница Лидия Сергеевна находилась на боевом посту. Когда я, по обычаю,
постучавшись и получив разрешение войти, предстал перед ее светлыми очами,
она сделала симпатичную улыбку, которая очень хорошо у нее получалась.
очередную формальность, произнесла Лидия Сергеевна. - Тянет все-таки? Ты
давно из армии?
чем та куча бумаг, что громоздилась на ее столе. Но она была на хорошем
счету, у нее было много грамот и от роно, и от гороно, и даже от министра
просвещения. Она знала, что нужно приветствовать выпускника,
поинтересоваться его жизнью, планами, намерениями, принять участие в его
судьбе, подать добрый совет, оказать необходимую помощь и лишь потом
выставить за дверь.
комбез пропитался перегаром от Лосенка и Игоря, а может - со вчерашнего не
выветрилось.
по привычке. Именно так легче всего было избавиться от длиннющих нотаций
Лидии, которые она обычно читала, вызывая нас по поводу всяких мелких ЧП.
объявила директорша (точно так же она говорила всегда в подобных случаях). -
Ну, и что ты намерен делать?
отдал на хранение, можешь забрать. Но насчет института у меня сильные
сомнения. Конечно, школу ты кончил неплохо, кое-какие способности у тебя
есть, но, думаю, что в этом году поступить ты не сможешь. Я ведь знаю, ты в
армии был осужден. Нам сообщили откуда следует. Почти три года перерыва в
учебе! На что ты надеешься? Тебе надо сейчас взять направление на завод.
Везде только и висят таблички: "Требуются..." Поработаешь учеником, получишь
специальность, зарекомендуешь себя в трудовом коллективе. Вступишь в
комсомол...
вытащил билет. С тех пор, как я его получил от сестер Лэйн и Терри, мне не
доводилось его открывать. А тут открыл и увидел, что он новый, выписанный в
январе этого года. Правда, все взносы были уплачены аж по август.
думаю, что все равно о твоей армейской судимости там, куда ты соберешься
поступать, узнают. А им люди с пятнами в биографии не нужны. В институте
тебе понадобится характеристика из воинской части. Там все объективно
напишут, будь покоен.
какой-то трепаной книге.
Тебе уже двадцать один, в детдоме я тебя держать не имею права. Если
возьмешь направление на завод, там дадут общежитие...
Ноги вели меня по улицам неведомо куда. Хорошо еще, что было жарко, и я
знал, что где-то есть речка, на которой стоит подмосковный поселок, есть
Чебаковы, есть Сергей Сергеевич. Иначе... Хрен его знает, чтоб я мог сделать
от злости. Мог бы, например, пропить к чертовой матери последние рубли,
набить кому-нибудь морду, а то и свалиться сам куда-нибудь. Если б, конечно,
не вмешалась "руководящая и направляющая".
тормоза и коротко бибикнул клаксон. Я обернулся. У тротуара стояла, урча,
бежевая "Волга", а через ветровое стекло мне приветственно махал ручищей
Сергей Сергеевич. Я подошел, он открыл правую дверцу.
дела?
даже не заботясь о том, поверит мне Чудо-юдо или нет, вывалил ему на
рассмотрение ВСЕ. Странно, но никакая "руководящая и направляющая" мне не
мешала. Сергеевич слушал и не перебивал. Чем больше я рассказывал вещей
невероятных и непонятных, тем внимательнее он становился. Попробовал бы я
эдак пооткровенничать с детдомовской "мамой" Лидией Сергеевной! Да она уже
на первом упоминании о моем пребывании в США вызвала бы милицию или в лучшем
случае - скорую психиатрическую. Или сказала бы: "Иди в КГБ и расскажи
честно все, как было! Может быть, они учтут твое чистосердечное
признание..."
машина Сергея Сергеевича уже двинулась с места и куда-то поехала.