воздухе. Лапки стремительно удлинились, бородавчатое брюхо раздалось
вширь, глаза выпучились еще сильнее. Это оказалась вовсе и не жаба, а
болотный верф. Тури, которая бросила мимолетный взгляд на то, что
творится рядом с чародеем, плюнула и быстро отвернулась. Верф мерзко
квакнул и свалился на голову крылатому, который даже не успел поднять
топорик. Раздался смачный хруст сплющиваемых костей.
скользнули сразу две тени. Широкое лезвие топора отразило Тьму; Тури
едва успела отшатнуться. Железо лязгнуло о камень, высекая сноп
желтых, как глаза карсы, искр. Стрела лишь задела кончики маховых
перьев и бесполезно ушла в ночное небо. От следующего замаха крылатого
удалось уйти лишь ценой потерянного равновесия. Тури неловко упала
набок. Металл прошелестел у самого ее уха, задев волосы.
топорика трудно отмахаться, да еще лежа. А подняться времени не
оставалось.
устроивших настоящую воздушную карусель. Они раз за разом ныряли к
нему с высоты, норовя это делать парами. Моран никак не мог
сообразить, сколько их на самом деле. Четверо? Шестеро? Больше? Он
едва успевал отбивать короткие и быстрые удары. Меч метался, как
тусклая прямая молния.
к нему, столкнулись в полете и, клокоча, упали на траву.
пикирующего на нее крылана с занесенным топориком. Во взгляде Тури не
осталось ничего, кроме мольбы и веры.
замахнулся, готовый метнуть. Второй раз за сегодня меч застрял в
воздухе, на этот раз встретившись с древком топора. Опережающий
перерубил древко, словно сочный побег многодрева. Крылатый, так
некстати подвернувшийся под удар, резко изменил направление полета и
ушел в сторону.
рыжей девушки-карсы уже нет в живых. Он не успел защитить ее.
последнего крылатого, а на том месте, где только что лежала она сама,
осталась только окровавленная груда перьев и наполовину ушедший в
землю топорик.
Тьмой черным солнцем в окружении холодных звезд, она вдруг ощутила,
как по ладони ударила липкая от пота и крови рукоять меча. Пальцы сами
собой сомкнулись на рукояти. Прикосновение к Опережающему сразу
прибавило Тури сил.
задумалась над тем, что тела вьющихся в воздухе крылатых закрывали ее
от анхайра. Впрочем, задумываться было некогда.
песнь боя.
отбросил топорик и аккуратно придавил болотную тварь заклинанием.
Брезгливо отряхнул руки - и вдруг замер, услышав двойное пение стали.
Опережающий в руках Морана и Опережающий в руках Тури несли смерть
крылатым врагам.
очередного крылана и обернулся, оберегая спину. Небо враз стало
чистым, хотя только что там призрачными тенями носились маленькие
птицелюди с крючковатым клювом и немигающими глазами в пол-лица.
оставалось. Все, кто выжил, прошли во второй круг, а тела неудачников
безжизненно и бессмысленно валялись в вытоптанной траве. И странная
жестокая гордость пронзила его, когда вспышка магического пламени
вырвала из тьмы разметавшиеся по земле, изодранные лиловые плащи.
запахи ночи, пила песню демонов, как кровь, как пенистое хадасское,
щеки ее горели от возбуждения, и по плечам бежали мурашки озноба - от
холода и восторга.
каменное кольцо и неспешно гулял среди мертвых и сражающихся. Лю
медленно повернулся к спутникам.
Ночь коротка, и ничего еще не сделано.
шее Тури действительно нет ошейника. Рука его бессознательно
потянулась к горлу - проверить. Ошейник был на прежнем месте. Впрочем,
он обязательно заметил бы, исчезни тот куда-нибудь. За эти дни анхайр
привык к смутно тревожащему и вызывающему несказанное любопытство
ремешку. Он вообще быстро привыкал к тому, что было ему интересно или
приятно. К метательным шарикам. К гурунарским кинжалам. К пиву...
если...
прошла так же быстро, как и возникла. Он не глядя сгреб мадхета в
охапку и задвинул себе за спину.
ожидал. Еще хорошо, что Тури, кажется, не понимает по-джурайски. Или
просто не расслышала - кто ж ее поймет?
мерцающая голубая стена. Больше всего она напоминала высокую, в пять
человеческих ростов, волну. Волну выше дольменов. Волну не из воды,
а...
Странную магическую субстанцию, в которой можно было дышать, и в
которой горел костер. Но тогда, возможно, она не опасна?
Лю. - Кто-то выпустил на врага Предвечный Огонь. И Огонь еще не сыт.
За спину!
Там она была даже ближе.
неприлично шевелил растопыренными пальцами. Стена взволновалась, по
ней пробежали мутные волны. Но она по-прежнему неумолимо двигалась
вперед.
Взгляда при этом он не отрывал от стены, и неудобно шарил в мешочке
двумя пальцами, пытаясь раздвинуть пошире тугие завязки.
стрелой вылетела во внешнее кольцо и попробовала выскочить за пределы
У-Наринны. Невидимые руки подхватили ее, и, не церемонясь, швырнули
обратно. Выход был закрыт.
окровавленную траву. Холодный металл чьего-то оброненного оружия
оцарапал ей правую щеку. Она, не поднимая голову, нащупала проклятое
лезвие, чтобы отбросить прочь.
безумно вскинулась - да, это был он! По случайности или по неведомому
закону ошейник, который она швырнула во тьму, оказался с этой стороны
границы. Рыжая девчонка схватила ремешок, вскочила и пронеслась у
самой кромки голубого прибоя обратно, во второй круг.
следующий миг тощая задница Лю чувствительно впечаталась в бедро
Морана и оттолкнула его на несколько шагов.
трудом. - Теперь... не сожжет... но может расплющить. Очень большая
мощь. От... ступайте... или поддержите меня!
в воздушную, едва различимую волну, предшествующую волне голубого
Нечто, но ноги его скользят по траве, не в силах найти достаточной
опоры.
подвыпивший дюжий боцман бился об заклад, что удержит за швартов
шхерлу под всеми парусами. В тот раз вопрос остался невыясненным,
потому что сначала ноги боцмана точно так же скользили по доскам
причала, а потом он уперся ногой в кнехт, и столбы причала вывернулись
из дна, а боцман уплыл вслед за шхерлой, как шлюпка на буксире...
Панов Вадим
Куликов Роман
Орлов Алекс
Зыков Виталий
Шилова Юлия
Сертаков Виталий