ее к берегу.
- королевская птица, которая стоит столько, сколько пять хороших рабынь,
птица, которой можно уплатить половину выкупа за королевского конюшего,
убитого на ступенях трона.
не Даттам, можно было бы сказать, что он плакал.
следующий день с утра отправился на охоту.
порядки, противоположные существующим, это мир, который лес, а не сад, в
который скачут по полям, а не по дорогам. А здесь в этот мир не попасть,
здесь вдоль дороги стоят деревянные домики, чтобы человечье дерьмо не
пропадало зря, а шло потом на огороды, называемые полями, огороды, где под
каждым кустиком риса лежит освященный лист и головка сардинки.
навещая Янни. Козья-заводь была проклятым и потому безлюдным местом. Но
весной экзарх взял и разбил в Заводи военный лагерь. Третьего дня, получив
известия из столицы, командир лагеря, один из любимцев экзарха,
всполошился и бросился ему навстречу. Теперь Козья-заводь была пуста, но
Янни все равно не захотела туда ехать.
с легким ужасом переглянулись.
далеко-далеко вместе с кречетом и Сайласом Бредшо, а Даттам, из
хозяйственных соображений, ехал вместе с пожилым опрятным старостой,
приемным отцом Янни. Тут же был и Клайд Ванвейлен. Староста, в простом
чесучовом, без излишеств, кафтане, рассуждал о прибыли, полученной посадом
в этом году от продажи холстов, праведной прибыли, несомненно
свидетельствующей, что тот, кто ее получает, угоден богу; о том, что посад
теперь покупает краску от храма, и о том, что новый Сын Небесного Кузнеца
придумал замечательную вещь: завести книжечки, наподобие
расходно-приходных, разлиновать их на графы, соответствующие порокам,
вроде наглости, жестокости, нетерпения, и наоборот, добродетелям, и
отмечать книжечки каждый день. Главным пороком была расточительность,
главной же добродетелью - честность, ибо честность - залог процветания и
лучший капитал.
которого звали тогда тысячником Маршердом, два дня пороли, в свое
удовольствие, реку Левый Орх, потом разрушили дамбу, спустили воду, нашли
в озерной тине огромного слепого дельфина-сусука, приняв его за речное
божество, зажарили и съели.
сердце, и он чувствовал себя так, как чувствовали воины-оборотни Марбода
Белого Кречета, погибая под стенами Ламассы; как старый дракон, который
сам породил маленького человека, пастушка Хоя, и сам отдал ему в руки
чудесный меч.
канарейку он ей подарит, канарейку в клетке, и еще с упоением будет
хвастаться, как удалось выторговать у продавца два гроша. Праведное
стяжание! Да плевал я на стяжание, если оно праведно!"
Янни прыгал по кочкам Сайлас Бредшо. Месяц назад, в одном из замков, на
рассвете, рабыня и колдунья сказала чужеземцу во всеуслышание: "Знаешь,
твоя жена будет самой счастливой!"
Маршердом и Клайдом Ванвейленом. Бывший тысячник хвалил экзарха за
милость, - тот часто звал людей из посада и советовался с ними
относительно будущего.
мнение было для экзарха не советом, которого он волен и не слушаться,
приказом. Делают же так в городах за голубыми горами.
море, обратившееся в лед.
видел.
провинции две головы и те никогда не могут договориться. А если в ней
будет сто голов?
всех поскребли. А если в стране сто голов, - так, стало быть, сто дворцов
и соскребут в сто раз больше!
лет назад не за свободу дрались, но ведь многоначалие у вас было.
правления...
так чистый до блеска пол.
Янни жить у меня.
мокрой тряпкой по щеке. Потом смерила взглядом шелковую куртку и расшитые
штаны, уперла руки в бока и сказала:
или поздно она залезет с тобой за полог с глициниями. И скорее рано, чем
поздно. Так что пасись на других лужках... А кто этот чужеземец?
остаться в посаде.
он или нет, но сейчас случайно без присмотра. Но, увы, посадские явно не
любили посторонних, а Даттам не собирался оставлять чужеземцев.
себе под нос.
вышитым рушником. Отогнул занавеску и стал смотреть во двор, где Янни с
матерью, подоткнув подол, выносили корм поросятам.
братом?
дочери?
любил свою жену Линну. Любил даже тогда, когда стал пророком и тут
пошло... - Даттам задумчиво побарабанил пальцами по столу, - как бы вам
сказать, что пошло, - не столько свальный грех, сколько как у варваров, на
празднике плодородия. Надо сказать, - тут Даттам опять поглядел в окно,
где пожилая женщина в белой паневе и цветастой кофте подставляла под
корову подойник, - Линна шла за мужем, как иголка за ниткой. Дралась при
нем, людей рубила хорошо, и ни с одной бабой он без ее разрешения не
переспал. После конца восстания, однако, - продолжал Даттам, - экзарх
Харсома распорядился нашими судьбами по-своему. Меня вот постригли в
монахи. А будущему наместнику экзарх предложил в жены дочь своего
тогдашнего патрона, начальника желтых курток. Рехетта, разумеется,
согласился. Браки такого рода формальная вещь, главная жена - почетная, а
живет человек с той, какая нравится. Однако девушка из столицы оказалась
особой с характером и вдобавок родила Рехетте двух сыновей; а у Линны
после того, как она на втором месяце свалилась с лошади, да ее еще и
потоптали, пока свои не прикрыли щитами, - у Линны детей больше не было. И
тут во дворце наместника начались такие склоки, что Линна сама ушла.
Сказала: "Не хочу, чтобы меня и мою дочь убили, а если я убью эту суку -
не миновать тебе беды".
наместника. Было видно, что девушка держится чуть в стороне от них.
говорит, не пойду. Наместник ее каждый месяц навещает, приданое посулил.
Это, однако, большая вещь - хороший брак. Я, поверьте, весьма жалею, что
не могу жениться.
о чем жалеет: о том, что сам не может жениться на Янни, или что не может
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия