ветхозаветные... Кровь веков прежних перемешалась с кровью века нынешнего!
не тиранит, а коли царь Иван Василич в гневе когда и являлся, знать, гаев
этот был ему от бога внушен...
под запретом. Обо всем с похвалой говорить можно - что Казань у татар воевал,
что походы в Ливонию делал, что монастыри любил, но более того не смей! Нель-
зя сказать, что царь был сумасшедший развратник. Молчи, кто вонзал топоры в
животы женщин. Забудь о том, что, когда въезжал царь в город, из каждого окна
бабы должны были срамные части свои для поругания на улицы выставить... Во-
лынский тирана и назвал тираном!
а в темноте сидели. Слушали, как стучат копыта лошадей, как ерзают колеса по
мостовым. Коли повозка возле дома остановится, в страхе ждали стука в дверь,
шагов по лестнице и слов ужасных: "Слово и дело!"
лесами дремучими. Бунтовали даже монастыри. На окраинах империи являлись в
церкви самозванцы. Вещали с амвонов новое, "облегчительное" царство. Солдаты
армии и гвардии роптали. Только шляхетство безропотно несло крест свой. На
кого же роптать? На самих себя? Десять лет назад кто больше всех орал: "Хотим
самодержавия... Казни и милуй нас, матушка, как хочешь!"? Тогда шляхетство
горло свое в Кремле драло - зато теперь помалкивает.
интриге своей был тоньше кончика иглы. Ведь, уничтожая Волынского, герцог не-
вольно поднимал Остермана, который - с гибелью Волынского - заодно ослаблял и
самого Бирона! При всем этом погубителем Волынского будет считаться Бирон,
Остерман же укрылся в тени - незаметный и тишайший, как мудрый паук в грязном
углу кладовки... Такие сложнейшие комбинации может проделывать лишь очень
опытный авантюрист!
ренький, тихонький, ласковый, вот-вот помереть готовый, он при дворе даже
слезу пускал по Волынскому.
дарыне нашей услужить...
целую Ниагару на мельницу, работающую в пользу Остермана... 19 апреля Бирон
встретился с императрицей:
прошу казни... Вот, выбирай!
лынский присуждался к смерти.
Бирон присуждался к смерти...
любой из этих указов. Я уже говорил вам в прошлое свидание, что... я или Во-
лынский!
ми. Послышался шаг Бирона - шаг четкий, мужественный, удаляющийся от нее. Ан-
на Иоанновна растерялась:
мен. Волынский может взлететь еще выше, а тогда голова герцога первой пока-
тится с эшафота. Потому-то Волынского надо уничтожить как можно скорее. Пока
имератрица еще жива!..
грубая и волосатая, двигала к чернильнице с пером пухлую руку Анны Иоаннов-
ны...
лынского и прочих поместили в крепости Адмиралтейской, где пытошных застенков
не было. Ждали, когда пройдет лед, чтобы везти их за Неву... Именно там жили
мастера пытошного дела.
Пишет! Еще как пишет-то!
нейше доношу..." По столице ездили черные возки, арестовывая людей. Дело Во-
лынского и его конфидентов отобрали от судей Комиссии и передали его в Тайную
канцелярию.
пришлось дело следственное. Позволь, и я для тебя в деле Волынского добро-
вольным усердником стану...
тут... кал из людей выходит... вонища... вопли... пламя из горнов пышет...
Выдержишь ли, Иван Иваныч?
на пару. Два Ивановича тащили под топор разных там Петровичей, Михайловичей и
Федоровичей... Трижды прав юродивый Тимофей Архипыч - таким людям хлеба не
надобно!
лич!"
всякое, и устал он от жизни беспокойной. Балакирев уже побывал в зубах Тайной
канцелярии, на одном лишь юморе из-под кнута палачей выскакивал. Но теперь...
хватит!
но, отпусти ты меня родину повидать.
Уселся рядом с мизерной женой и взмахнул кнутовищем над лошадьми. Это было
бегство. Балакирев даже дом в Петербурге бросил. Он понимал, что с делом Во-
лынского заплачет по топору и его шея... Умный человек, он скрылся навсегда в
глуши провинции. С этой весны 1740 года о Балакиреве - ни слуху ни духу.
Больше в столице его никогда не видели. Даже год кончины шута остался для ис-
тории неизвестен.
терины II видели в Касимове... Старый уже, но веселый, с трубкою в зубах, он
сидел возле дома в валенках, сушил свои кости на солнце среди громадных каси-
мовских лопухов... А по улицам, наверное, проходили офени и торговали лубки
красочные, на которых Балакирев был изображен молодым и отчаянным, с балалай-
кой в руках, пляшущим...
кольцо, червонец и три запонки. Из серебра с ним было - кувшин, поднос, три
ложки, два ножика и солонка. Из одежды взял шубу (овчина под сукном), два ту-
яупа, чтобы не мерзнуть в камне, штаны атласные, балахон канифасный. Повез в
каземат одеяло камчатное, пуховик, три подушки и бельишко нижнее. Расположась
в камере, он кашу себе сварил...
не веривший в закат своей судьбы. Другой в ногах у судей валялся, руки пала-
чам лобызал. Те игрушки отныне кончились. Появился третий Волынскийсамый неп-
ритворный, самый подлинный, который знал, что пощады ему не будет. И вот те-
перь Артемий Петрович выпрямился! Этот Волынский - третий - заговорил языком
уже свободным, правдивым, поспешным. Был язык его порою крамольным, иногца
даже богохульствующим.
потребую...
у них и отцовскую. Да хоть бы и так, что одни, это еще ладно. А то ведь заму-
чают их, гдяди. Анна Иоанновна считала, что дети повинны за грехи родителей
своих. Вместе с деревом она и плоды губила, в землю их втаптывая...
никто нас не слышит, я ведь много могу сказать... Вот послушай: иностранцев
изображают у нас, яко великих пополнителей интересов России. А на самом-то
деле они вникнули в народ наш подобно гадам ядовитым. Наемщики сии платные
Посняков Андрей
Конюшевский Владислав
Доценко Виктор
Свержин Владимир
Орлов Алекс
Белов Вольф