дия" мы расшифровали следующим образом. Если готское письмо есть почти
то же, что славянское (или вообще одно и то же), то логично приписать
одному брату (Кириллу) изобретение славянских букв, а другому (Мефодию)
- готских.
об арианской ереси чуть позже.
том числе и на той территории, где впоследствии раскинулась Российская
империя и СССР, и вообще распространенность готской письменности (своего
рода лингва франка южной Европы в 5-6 вв) - все это порождало миф о тож-
дестве российской и готской письменности. Или вообще об отсутствии готс-
кой грамоты (любая грамота - славянская!)
Златоуст (4 в.), когда говорил после службы в готской церкви: "Желал бы
я, чтобы присутствовали здесь эллины и, слыша, что здесь читалось, поня-
ли, какова сила Распятого. Евангельские истины проповедуются и на этом
варварском языке, как вы слышали теперь. Скифы, фракийцы, сарматы... и
обитающие на краю света философствуют, переведши на свой язык Священное
Писание" (цит. по: Ф.Успенский. Константинополь в последние годы 4 в. -
Известия русского археологического института в Константинополе (ИРАИК)
т. 4, вып.3, София, 1899)
ространенный способ именовать готов, осевших в Малой Скифии); под "элли-
нами" - язычников, сторонников прежнего богопочитания.
не имеет никакого отношения к епископу Ульфиле.
Меркатором. Этот ученый нередко посещал древнее Верденское бенедиктинс-
кое аббатство, расположенное в четырех милях от Кельна. Меркатор интере-
совался прежде всего его богатой библиотекой. Здесь он и нашел драгоцен-
ный манускрипт, известный сейчас как Codex Argenteus. Верденский памят-
ник содержит четыре евангелия, расположенные в следующем порядке: от
Матфея, от Иоанна, от Луки, от Марка. Текст написан по красному полю
прописными буквами, частью золотыми, но в основном серебряными.
можно было видеть очень хорошую цветную копию с одного такого листа.
и принадлежала лангобардским королям (откуда и версия Лесного о ланго-
бардском происхождении текста).
вероятно, что основатель его, долго живший в Италии, мог привезти руко-
пись с собой из этой страны. По другому предположению, рукопись передал
Верденскому монастырю сам Карл Великий.
ние именно готская библия, поскольку другой не было. (Точно так же, как
в восточнославянских странах имело хождение русское Евангелие; ср. проб-
лемы, поднятые в издании Евангелия, предпринятом Белорусской библейской
комиссией).
мость контрибуций наряду с золотом и деньгами.
ках. На кодекс обратил внимание советчик и друг австрийского императора
Рудольфа II Ричард Штрейн. При его содействии манускрипт был перенесен в
Прагу. В 1648 г. Прага была взята шведами. В числе прочих сокровищ они
взяли и кодекс. Вскоре Codex Argenteus был поднесен в дар шведской коро-
леве Христине. Она передала его Исааку Воссиусу, и из Стокгольма кодекс
очутился в Нидерландах. Там его купил граф де ла Гарди, который облек
листы в серебряный переплет и подарил драгоценную книгу университету в
Упсале.
достигла Упсалы, их число сократилось до 187. Особенно много утратилось
при похищении кодекса из Праги.
в Упсале кто-то вырезал из кодекса еще 10 листов. Поиски ни к чему не
привели. Только спустя 23 года после кражи листы вернулись на место:
библиотекарь университета был призван к одному умирающему, который вер-
нул то, что некогда выкрал.
будем утомлять Уважаемого Терпеливого Читателя рассказом о судьбах дру-
гих кодексов и отрывков; приключения книг, как известно, бывают еще бо-
лее долгими и захватывающими, чем приключения людей.
строя готского глагола", 1940) пишет, соглашаясь с мнением "буржуазных
ученых", что "мы здесь имеем дело со своеобразным готским "литературным"
языком, проделавшим уже довольно длительную историю". Она указывает на
то, что готский был языком межплеменного общения (Приск пишет: "Скифы,
будучи сборищем разных народов, сверх собственного языка варварского
охотно употребляют язык уннов или готов...") Именно такие языки обычно
избираются миссионерами; поэтому перевод библии именно на готский (а не
лангобардский, как пишет Лесной) был делом вполне логичным и оправдан-
ным.
царства", изданная у нас в 1987 году, довольно подробно останавливается
на теме христианизации варваров (глава "Бог-миротворец среди народов-во-
инов"). Кардини прямо называет готов народом, "внесшим первый и наиболее
самобытный вклад в распространение новой веры среди германцев". Не желая
переоценивать индивидуальный вклад Ульфилы, тем не менее Кардини утверж-
дает: "Он готский пастырь, готский апостол, переводчик-толмач. Он однов-
ременно для готов и св.Павел и св.Иероним... Он единственный в своем ро-
де пример варвара, который сумел заложить прочные религиозные основания
в жизнь своего народа, самоотверженно трудиться над переводом на готский
язык текстов Священного писания. Таким образом, он избрал самый трудный,
но в то же время и самый достойный путь, ведший готов к христианской
этике. Куда проще было бы отказаться от родного языка и без долгих раз-
мышлений принять дух и букву греческого варианта нового христианского
мышления.
бая роль в соединении классической христианской культуры с самобытной
духовностью готов".
явлении. Другие лишь упоминают: был еще такой Ульфила, переводил библию
на готский язык.
епископом Ульфилой, что называется, нос к носу. Собственно говоря,
язык-то готский сохранился именно потому, что Ульфила в свое время влил
это вино в сосуд, который не разбивается: в Священное писание.
очень-очень любопытной...
ленинским прищуром. А каков он из себя был, этот Ульфила?
копа не пишет решительно никто. Даже Кардини.
только разнообразные и взаимоисключающие, что впору детектив сочинять.
Одни утверждают, что Ульфила был готом. Другие - что каппадокийцем, как
многие Отцы Церкви того периода. Одна немецкая книга, точа слезу, пове-
дала душещипательную историю "каппадокийской рабыни" и "готского воина",
плодом любви которых и был будущий епископ Ульфила...
такой, если всю жизнь его называли довольно странным (если вдуматься)
для духовного лица именем, которое дословно означает "Волчонок"?
полной монографии, посвященной Ульфиле, приступает к своему рассказу ре-
шительно:
смело сопоставить с заслугами для славян св.Мефодия и Кирилла, если бы в
глазах православного историка их величие сильно не умалялось тою, хотя и
не вполне вольною виною совершителя, вследствие которой названный народ
был вовлечен в ересь арианства".
драгоценен обильными цитатами, но вряд ли может быть принят за основу в
силу некоторых его специфических особенностей. Симпатии уважаемого про-
фессора к предмету его исследования - к Ульфиле - простираются нас-
только, что автор изо всех сил пытается выгородить своего героя и обе-
лить его, насколько это возможно, от обвинений в еретичестве.
ях, когда речь заходит о гонениях на христиан в готских землях.
сложа руки и не наблюдали безвольно, как христианская вера подтачивает
древлее благочестие. Особенно прославился гонениями известный не только
в церковной, но и в светской истории "король" Атанарих (в житиях он фи-
гурирует как "Юнгерих"). Это был своего рода Диоклетиан готского мира.
но по той неприятной причине, что они были еретиками.