света, горевшего внутри, стены стали прозрачными, и сооружение походило на
фонарь из тончайшей рисовой бумаги. Купол же был цвета пламени, пылавшего
в глазах Шрайка.
что беременна. Казалось бы, будущий ребенок должен теперь занимать все ее
мысли. Кто ей этот болтливый старикашка, именующий себя поэтом?
Разумеется, никто. И что из этого следует? Постояв немного, она все же
двинулась к Дворцу Шрайка.
По прошлому посещению Ламия знала, что внутри гробница совершенно пуста,
если не считать обоюдоострых опор, скрещивающихся под светящимся сводом.
Теперь же перед ней оказалось пространство, едва ли не превосходящее по
размерам саму долину. Двенадцать, а то и больше ярусов из белого камня
громоздились друг на друга и уходили в даль, теряясь в туманной дымке. И
на каждом лежали человеческие тела, от голов которых отходили
полуорганические кабели-пиявки - такие же, как тот, которым, по словам
друзей, была привязана к Сфинксу она сама. Только здесь металлические
пуповины были полупрозрачными и светились красным, то расширяясь, то
сжимаясь, словно через головы лежащих прокачивали кровь.
она увидела, что снаружи Гробница ничуть не изменилась. Каким же образом
она могла вместить это многокилометровое пространство? Впрочем, если
Гробницы открываются, что мешает Дворцу существовать в разных временах?
Так или иначе, но когда Ламия медленно приходила в себя после путешествий
в мегасфере, своим кибер-зрением она разглядела недоступные человеческому
глазу энергетические волокна, соединявшие Дворец Шрайка с терновым
деревом.
блестящий панцирь казался черным.
но она вошла внутрь.
сиянии. Только слабая рябь выдавала его присутствие. Шрайк стоял
неподвижно, лишь багровое пламя пульсировало в его глазах.
словно она ступала по вате. Шрайк находился метрах в десяти от нее, у
подножия напоминавших анатомический театр ярусов, которые громоздились до
самого потолка, терявшегося в сияющей мгле.
тошнотворно-сладким. Ламия двинулась вдоль стены, шаря взглядом по рядам
неподвижных тел. Каждый шаг отдалял ее от входа, и Шрайк, пожелай он ее
перехватить, сделает это без труда. Но он застыл черной статуей в океане
света.
ступенями почти метровой высоты. Ламия взобралась по одной из них на
второй ярус, коснулась ближайшего тела и с облегчением отметила, что оно
теплое. Грудь человека медленно вздымалась и опадала. Но это был не Мартин
Силен.
мертвецов Поля Дюре, Сола Вайнтрауба или даже себя саму. Вдруг Ламия
заметила знакомое лицо: она видела его изваянным в камне. Печальный Король
Билли возлежал на белом мраморе пятого яруса. От королевской мантии
остались обгоревшие лохмотья, а лицо было искажено страшной мукой. Ярусом
ниже лежал Мартин Силен.
на черное пятно Шрайка в конце зала. Силен, как и все, казался живым.
Пульсирующая пуповина, выходя из разъема у него за ухом, исчезала в стене,
сливаясь с камнем.
границу пластмассы и кости, затем осмотрела саму пуповину. Ни единого
сочленения или шва до самой стены. Внутри струилась алая жидкость.
что Шрайк уже рядом, но тот словно и не думал сдвигаться с места.
что должна отправиться к Сфинксу и, отыскав в рюкзаке что-нибудь пригодное
для резания, вернуться сюда. А потом, набравшись мужества, вновь
переступить порог Дворца.
вскинула руку над головой и резко опустила. Пуповина только казалась
пластиковой. От удара заныла вся рука - от кисти до плеча.
медленными шагами, словно старик, вышедший на прогулку.
бесконечному залу прокатилось эхо.
стандартную, но даже по меркам своей родины отличалась недюжинной силой.
Девяти лет она задумала стать сыщиком и активно готовила себя к этому.
Частью ее довольно бестолковой, но выполнявшейся с неукоснительной
тщательностью программы были боевые искусства, так что бить она умела. И
Ламия ударила рукой, словно топором, мысленно рассекая пуповину.
съежился, когда Ламия размахнулась снова.
мгновенно переместиться в любую точку, не пошевелив ногами, а тут топает,
как ни в чем не бывало. Ему, должно быть, нравилось вселять в своих жертв
ужас. Но она не чувствовала страха. Ей было некогда.
ударила ребром ладони по пуповине, и тут в руке что-то хрустнуло. Боль
отозвалась во всем теле, будто грохот. Или шум шагов внизу.
фигня порвется, Силен умрет?"
и снова ударила. С тем же успехом можно пытаться перерубить ногу стального
слона.
выбивший плечо из сустава и доконавший-таки ее треснувшее запястье.
кровь, брызнула на ноги Ламии и белые плиты. Рассеченный кабель, все еще
торчавший из стены, колотил по камню и корчился, как злобное щупальце.
Потом угомонился, вытянулся и скользнул умирающей змеей в отверстие,
затянувшееся, как только пуповина скрылась из виду. А еще через пять
секунд обрывок, вросший в разъем нейрошунта, засох и съежился, как
выброшенная на берег медуза. Красные брызги на лице и груди поэта прямо на
глазах Ламии поголубели.
за спиной?
кабину мультисвязи. Ее ждали два рапорта.
услышав голос бывшего генерал-губернатора, доложившего ей вкратце о
заседании Трибунала Бродяг. Откинувшись на спинку кожаного кресла,
Гладстон охватила голову ладонями. Лейн вновь повторил заявление Свободной
Дженги: Бродяги не имеют отношения к агрессии. Заканчивая мультиграмму
кратким описанием Роя, он заявил, что, по его мнению, Бродяги говорят
правду. Что же до Консула, то дальнейшая судьба его неизвестна.
Передайте приказ "ждать" одноразовым дипшифром.
разрываемое помехами. Бегущие по краям колонки цифр свидетельствовали о
том, что его корабельный мультипередатчик работал на частоте стандартной
телеметрии флотских передач. При анализе информации связисты, конечно,
заметят несоответствие, но до этого еще надо дожить.
передача ведется из причального отсека крейсера. На железном рабочем столе
позади Ли лежал труп.
задыхаясь, говорил Ли. - С экипажем из пяти... особей. Внешне они походят
на Бродяг, но посмотрите, что получается при вскрытии. - Изображение
сместилось - Ли подключил к мультипередатчику портативный имиджер. Глядя
сверху вниз на белое развороченное лицо мертвого Бродяги, Гладстон
догадалась, что тот погиб от взрывной декомпрессии.
рукаве), сжимающая лазерный скальпель. Не потрудившись даже раздеть
Бродягу, командующий сделал вертикальный разрез от грудной клетки к паху.
странное. В нескольких местах на одежде появились темные широкие полосы и
тут же задымились - словно лазер поджег ее. Затем в мгновение ока
комбинезон прогорел, и на груди мертвеца появились и начали расти
отверстия с неровными краями. Из них брызнул свет - такой яркий, что
имиджер зашкалило.
Акунин Борис
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Посняков Андрей
Роллинс Джеймс