самом деле, пройдя через горнило испытаний, оказался шлаком? Худая слава
бежит: скоро все мы это узнаем. В самый вечер ее возвращения с семейного
торжества произошло нечто такое, за чем Белла следила во все глаза,
насторожив уши. В доме Боффинов была одна боковая комната, которая
называлась комнатой мистера Боффина, Далеко не такая пышная, как прочие
апартаменты, она была много уютнее и дышала той семейственной простотой,
которую деспотизм обойщиков упорно изгонял отовсюду, не сдаваясь на
усиленные просьбы мистера Боффина пощадить ту или другую комнату. Итак, хотя
эта комната занимала в доме весьма скромное место, выходя окнами на бывший
угол Сайласа Вегга, и отнюдь не претендовала на бархат, атлас и позолоту, ее
можно было бы сравнить с удобным халатом или теплыми домашними туфлями, и,
когда старичкам хотелось провести вечер особенно приятно, сидя перед
камином, они проводили его в комнате мистера Боффина.
сидят в этой комнате. Войдя в нее, она застала там и секретаря: должно быть,
он пришел по делу, потому что стоял с какими-то бумагами в руке возле стола,
на котором горели затененные колпачками свечи, а мистер Боффин сидел за этим
столом, откинувшись на спинку кресла.
дверях.
гостью. Входите же, входите. Вот и старушка сидит в своем уголку.
Белла, взяв книжку, села в углу у камина, рядом с рабочим столиком миссис
Боффин. Место мистера Боффина было по другую сторону камина.
чтобы привлечь его внимание, что Белла вздрогнула, перевертывая страницу, -
на чем же мы остановились?
остальных присутствующих, - что пора уже назначить мне вознаграждение.
заметил мистер Боффин. - Какого черта! Когда я служил, то не разговаривал
про вознаграждение.
искоса.
Гордость с бедностью плохие товарищи. Не забывайте этого. Да и как это
можно? Само собой разумеется, если человек беден, так ему нечем гордиться.
Вздор и пустяки.
казалось, соглашался с ним: губы его шевелились, произнося слово "вздор".
Сядьте!
Надеюсь, не из гордости? Да, так насчет жалованья. Я обдумал это дело и
назначаю вам две сотни в год. Как по-вашему? Довольно этого или нет?
и больше чем нужно. И я вам скажу почему. Человек состоятельный, вроде меня,
обязан считаться с рыночной ценой. Сначала я в этом не так хорошо
разбирался, а потом, когда познакомился с другими состоятельными людьми, так
узнал, какие обязанности налагает богатство. Нельзя же мне вздувать рыночные
цены потому только, что у меня самого денег куры не клюют. Овца на рынке
стоит столько-то, и я должен платить столько-то, но не больше. Секретарь на
рынке стоит столько-то, и я должен платить столько-то, но не больше. А
впрочем, что ж, для вас я могу сделать исключение.
год. Значит, с цифрой у нас покончено. Теперь, чтоб у нас не было
недоразумений насчет того, что мне нужно за две сотни в год. Если я плачу за
овцу, я покупаю ее целиком. Точно так же, если я плачу за секретаря, я
покупаю его целиком.
было все ваше время: можете взять и книжку на минуту-другую, когда вам
нечего будет делать; хотя, я думаю, для вас всегда найдется какое-нибудь
полезное занятие. Но мне нужно, чтоб вы постоянно были на месте. Для меня
удобнее, чтоб вы во всякое время были тут, под рукой. Надеюсь поэтому, что
от завтрака до ужина вы не будете уходить из дому.
Боффин, - разве я мог разгуливать по своей воле, где мне нравится? Значит, и
вы тоже не можете разгуливать, где вам нравится. За последнее время у вас
завелась такая привычка; но, может, это оттого, что мы раньше не
договорились как следует. А теперь давайте договоримся, и пусть это будет
вот как: если вам нужно уйти, вы спросите разрешения.
и чувствует себя оскорбленным.
Боффин, - и буду звонить, когда вы мне понадобитесь. А сейчас больше не
припомню, что еще я хотел вам сказать.
дверей, остановились на мистере Боффине, который самодовольно откинулся на
спинку кресла, и снова обратились к книге.
сказал мистер Боффин, вставая и прохаживаясь по комнате. - Так нельзя. Надо
его поставить на место. Человек состоятельный имеет обязанности по отношению
к другим состоятельным людям и за своими подчиненными должен смотреть в оба.
доброго создания стараются прочесть на ее лице, насколько внимательно она
прислушивалась к разговору и какое он произвел на нее впечатление. Поэтому
глаза Беллы еще внимательнее устремились на книгу, и она перевернула
страницу с видом глубокой заинтересованности.
комнате.
слишком строг с мистером Роксмитом? Не был ли ты немножко, самую малость, не
такой как раньше?
весело, даже хвастливо.
этого еще не поняла? Не годится нам больше вести себя по-старому, иначе все
нас будут только обворовывать да обманывать. Раньше мы не были богачами, а
теперь мы богачи: это большая разница.
вздохом, снова опуская работу и глядя на огонь.
чтобы не ударить в грязь лицом, - вот мы какими должны быть. Нам теперь
приходится остерегаться всех и каждого, потому что каждый норовит запустить
лапу тебе в карман; и никак нельзя забывать, что денежки счет любят; деньги
к деньгам, а без них ничего не будет.
огонь, - так помнишь ли ты, Нодди, что ты говорил мистеру Роксмиту, когда он
впервые пришел к тебе в "Приют" наниматься? Ты говорил, что если б богу было
угодно сохранить жизнь Джону Гармону, то мы были бы довольны одной насыпью,
которая нам завещана, и даже не мечтали бы обо всем остальном.
владеть всем остальным. Получили новую одежку, только еще не надевали ее. А
теперь мы ее носим; носим, значит, но ней и надо протягивать ножки.
Боффин, понизив голос и оглянувшись на дверь из боязни, чтоб его кто-нибудь
не подслушал, - так с ним надо обращаться так же, как и с лакеями. Я теперь
знаю, что их надо прижимать, а не то они тебя прижмут. Если ими не
командовать, так они, наслушавшись всякого вранья о твоем прошлом, будут
думать, что ты ничуть не лучше их, если не хуже. Только и можно взять
строгостью, не то совсем пропадешь, поверь мне, старушка.
темную тучу подозрений, скупости, чванства, омрачавшую когда-то ясное,
открытое лицо.
словно мысли ее были заняты книгой и она не слыхала ни единого слова!
Боффин. - Правильно, правильно! Тем более что вас нечего учить, милая, вы
себе цену знаете!
похвальным, что вы в вашем возрасте идете в ногу с веком и знаете, чего
Флинт Эрик
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Лукин Евгений
Каменистый Артем
Роллинс Джеймс