- Почему вы явились в таком... виде? Американский корреспондент!..
- Ну так мы же не в Приднестровье! - усмехнулся Головеров. - Там вы
принимали победу, здесь хлопочете о капитуляции. Там - царь, здесь -
парламентер с белым флажком...
Лицо его стало тяжелым, серо-землистым, и Глеб понял, что перегибать с
самого начала не стоит, не получится разговора.
- Беру свои слова обратно! - сказал Глеб. - Это все из-за старой неприязни.
Помните, как изгоняли меня из Приднестровья?.. Откровенно сказать, я тогда
обиделся. Но дело прошлое!.. Меня привело к вам сегодняшнее положение
вещей, прямо скажем, необъяснимое и противоречивое.
В какой-то миг Глебу показалось, что Миротворец готов кликнуть охрану и
арестовать, либо вышвырнуть его вон - гримаса глухого недовольства
мелькнула на лице. Бывшего нацгероя и не нужно было заинтересовывать; он и
так бы не позвал подмогу, ибо имел недюжинное чутье на людей. И если к нему
явился командир группы элитного спецподразделения, о пребывании в Чечне
которого он не знал и не подозревал, значит за этим что-то стояло. И это
что-то могло сильно повлиять на миссию Миротворца и на его политическую
карьеру.
При этом Миротворец не торопил, вопросов не задавал, что было кстати.
- Насколько мне известно, вы прибыли замирить враждующие стороны и
прекратить бойню, - потрафил Глеб его самолюбию. - И речь сейчас должна
идти не о выгодах, которые принесет мир той или иной стороне, а просто о
том, чтобы остановить кровопролитие. Я правильно понял ваши намерения?
- Да-да, - односложно проговорил он, ожидая главного.
- В таком случае, как понимать истинное положение дел? Вы приезжаете вести
переговоры и устанавливать мир, а я имею приказ о восстановлении
конституционного порядка в республике силовым путем и о физическом
уничтожении всех лидеров преступного режима и бандформирований.
Глеб ничуть не преувеличивал: никто не отменял задачи и приказа,
поставленного перед "Молнией".
- Вы что? С ума сошли? - Миротворец снова на несколько секунд потерял
самообладание. - Кто отдавал такой приказ?!
- То же лицо. Тот же государственный муж, пославший вас найти мир в Чечне.
И вам известно еще по Приднестровью, я исполнительный офицер.
Миротворец ни на мгновение не усомнился, что все это именно так, поскольку
давно отряс спесь в коридорах власти. Трижды противоречивая политика в
России стала уже нормой, и никто с этим серьезно не боролся и не
протестовал.
- Кого из нас подставляют: меня или вас? - спросил Глеб, прерывая длинную,
совсем не театральную паузу. - Знайте, я получил приказ намного раньше.
Миротворец внезапно вскинул голову, будто очнулся, спросил, как выстрелил:
- Диктатора убрали вы?
- Да. И есть видеоматериал. В моем личном распоряжении.
- Кто на очереди?
- Люди, с которыми вы ведете переговоры о мире. Он выматерился как мужик,
хвативший молотком по пальцу.
Это уже был не приднестровский национальный герой - укатали сивку крутые
горки...
- Нынешнее руководство Ичкерии?
- Не Ичкерии, а Чеченской республики, - отпарировал Глеб. - И не
руководство, а террористы, мировым сообществом поставленные вне закона и
подлежащие ликвидации.
- Называйте их как хотите, но только через них можно прийти к миру.
- Это - убеждение?
Он поиграл желваками, остервенело измял сигарету в пепельнице.
- Необходимость! Иначе стал бы я...
- Да, это не "румыны", - не без иронии согласился Глеб.
Тот не уловил ее - был погружен в собственные размышления. Вдруг перешел на
"ты", что означало новый поворот в разговоре.
- Слушай, подполковник... Мы разумные люди, и вопросы войны и мира решаются
не в Москве ...государственными мужами, а здесь, тобой и мной. Я знаю, что
такое приказ, да с нашими долбаными политиками и стратегами... Как моя
матушка говорила, двум свиньям пойла не разольют.
- Понял, - усмехнулся Головеров. - Опять хочешь отдать приказ уйти? Как в
Приднестровье?
- Это не я хочу! - неожиданно закричал Миротворец. - Жизнь заставляет!
- А что ты кричишь? - весело уцепился Глеб. - Я ведь могу уйти и остаться.
- Извини, - буркнул он, жалея о срыве. - Ты должен понимать, какое гнусное
дело делаю...
- Мир - разве это гнусно?
- А с кем мириться? С этими?.. Ладно, что я должен сделать, чтобы ты ушел и
не вернулся?
- Сдать мне всех террористов.
- Это не серьезно!
- В таком случае задача упрощается, - тут же переключился Глеб. - Меня
интересует, по сути, один вопрос, ответ на который ты знаешь. Но вопрос
существенный: я не верю, что "мир любой ценой" всего лишь рекламная
кампания для тебя как политика. Это палка о двух концах, - слишком дешевая
популярность и мизерный, сиюминутный эффект. Тебя отблагодарят матери
солдат, которых ты вернешь по домам живыми и здоровыми. Получишь
какую-нибудь премию международного фонда... Надеюсь, на благодарность Чечни
и славу национального героя Ичкерии ты не претендуешь. Насколько я
представляю, ты не та фигура и слишком значительная личность, чтобы
довольствоваться малым. Однако же взялся за это... гнусное дело? Кому это
нужно? И если тебе, то зачем?
- Почему вы говорите мне "ты"? - вдруг возмутился Миротворец.
- Ответно, - ехидно заметил Глеб. - Я не ваш подчиненный.
- Да, впрочем, какое это имеет значение, - пробасил Миротворец, явно
волнуясь. - У меня привычка... Мне нравится ваша жесткость, это я заметил
еще в Приднестровье. - Он стал рассматривать Глеба так, словно увидел
впервые. - Сколько вам лет?
- Лет мне тридцать два. Но не уходите от вопроса, иначе я не уйду из Чечни.
- И давно вы... стали задаваться такими вопросами?
- Специфика службы, - уклонился Глеб. - Психология, аналитика и прочие
модные дисциплины.
- А пора бы в генералы, подполковник!
- Не везет, - стал прибедняться Глеб. - Только за Диктатора дважды
представляли досрочно к полковнику. Первый раз когда в плен взял, второй -
когда... В общем, ни разу не присвоили.
- Ну, это дело поправимое, - уверенно заявил Миротворец с намеком и, как
показалось Головерову, умышленно сосредоточивая внимание на его судьбе:
упорно уходил от ответа!
Самойлова Елена
Трубников Александр
Херберт Фрэнк
Конан-Дойль Артур
Шилова Юлия
Каменистый Артем