что я считаю себя обязанной помогать им. Само собой, я хочу подобрать
хороший персонал, но справедливость требует, чтобы в первую очередь я
позаботилась о женщинах.
найдете.
ставила себе целью добиться для женщин-ученых одинаковых прав с мужчинами.
науки, то вся ваша борьба ничего не стоит.
было бы в сто раз больше возможностей, чем у тех женщин, которых я беру к
себе. - Она немного помолчала, затем обернулась к нему и задумчиво
спросила: - Эрик, вы действительно хотите, чтобы я взяла его на работу?
вами сделки. Я еще не принял этого предложения. И, в сущности, мне его
пока что никто не делал. Сказать по правде, я уже виделся с Хольцером. Я
встретился с ним как раз перед тем, как идти к Тони. Он сам мне позвонил.
Мы очень мило побеседовали, я наслушался всяких туманных намеков, но
ничего определенного он мне так и не сказал. Он просто играл на моих
нервах.
предложение.
совершенно непонятно. Хольцеру известны обо мне такие вещи, которые он не
мог узнать просто так.
примете ли вы предложение, если оно будет вам сделано, или не примете.
последующие дни народ хотел получить прямой ответ на волнующий его вопрос.
Прошел месяц, другой - и вместо прямого ответа людей запутали
окончательно. Неужели вы думаете, что это честная ошибка? Если бы я мог
поверить, что вся эта истерия по поводу атомной бомбы порождена искренним
заблуждением, я не задумываясь согласился бы на эту работу.
для американской науки. Подумайте о субсидиях, которые будут даны
университетам!
Мэри? Вы и вправду стали настоящей деловой женщиной.
Вы сегодня вошли к Тони с таким видом, будто ждали, что все встанут и по
очереди будут подходить к вам с почтительным докладом.
начальством. А когда же вы выйдете замуж?
улицы, невольно вспомнил тоскливый страх, терзавший ее в тот дождливый
день, когда она после смерти матери уезжала в Кливленд. Тогда она с
потрясающей ясностью представляла себе свою судьбу и, конечно, не
ошибалась. Либо она забыла об этом, либо теперь ей уже все равно. Что же
случилось с тех пор, что могло так ее иссушить, грустно думал Эрик. Быть
может, и ей довелось провести такую же ночь, какую пережил он у тела
Фокса, и она тоже вышла из этого коротенького черного туннеля времени
такой же опустошенной, как и он. И когда Эрик подумал о том, что и Мэри
испытала такие же леденящие душу переживания, она показалась ему
необычайно близкой и понятной. Его уже не коробила ее сухость. Он видел в
ней ту, прежнюю Мэри.
покататься по городу?
мы с вами расстались? Много ли было у вас женщин?
которыми вы когда-либо имели дело. Это очаровательное и довольно редкое
качество. Может быть, зайдем ко мне?
ласково положил ей руку на плечо. - Я спрашивал себя, сохранилось ли в нас
хоть что-нибудь от прежнего?
дело мягко освещали ее лицо. - Теперь все изменилось. Мы стали другими...
- Не знаю, мы ли стали другими или мир вырвался из своей орбиты, оставив
нас в пустом пространстве. До войны физики жаловались, что они никому не
нужны. Теперь все стало по-иному. Мы важные персоны, от нас ждут ответов
на важные вопросы, с нами советуются; создаются правительственные
комиссии, которыми мы должны будем руководить. И чем это объясняется?
Действительно ли мы стали большими людьми или мы просто большие ширмы для
людей, которые заправляют всеми делами? Неужели мы никогда не сможем
предъявлять свои требования и получать то, что нам нужно?
вспомнил Хьюго и Сабину и с горечью продолжал:
нам было нужно. То, чему мы верили, люди, на которых мы полагались,
друзья, которым мы доверяли, - может, всего этого никогда и не
существовало, и можно ли говорить, что мы изменились, если в один
прекрасный день очутились перед грудой разбитых иллюзий!
злоба, звучавшая в его голосе.
моего решения.
правительственной комиссии, хотите ли вы, чтобы я устроила на работу
Хьюго?
ему казалось странным, что подле него нет Сабины. Он всегда скучал по ней,
а в этот раз особенно. С тех пор как он узнал о ее скрытой, обособленной
от него внутренней жизни, у него появилось какое-то новое представление о
ней. Она казалась ему чужим, малознакомым человеком, и Эрик со страхом
думал о том, каким же представляется ей он сам. С некоторым стыдом и
смущением он перебирал в памяти последние годы своей жизни с Сабиной.
поглощала все его время и все силы, иной раз проходили недели, прежде чем
Эрик вспоминал о любви. Как-то давно Сабина сказала ему, что никогда бы не
приняла равнодушной ласки и не покорилась бы ей, не испытывая желания. Они
без споров пришли к обоюдному соглашению, и эта сторона их жизни не
вызывала у них никаких осложнений. Он никогда не настаивал, пока их
желания не совпадали, и их объятия всегда приносили радость обоим. В
течение нескольких дней они чувствовали друг к другу особую нежность, а
потом Эрик снова с головой уходил в работу.
Сабины. Допустим, он женился бы на Мэри тем летом, когда вдруг, повинуясь
минутному порыву, предложил ей стать его женой. Что было бы с ним теперь?
Может быть, его дела в Американской машиностроительной компании обернулись
бы по-другому, может быть, он и до сих пор успешно работал бы там. Мэри
могла стать прекрасным союзником. Она тоже теперь была бы иной, без этой
ненужной сухости, без обманчивых иллюзий и кичливого довольства своей
жизнью. Да, Мэри, наверное, стала бы гораздо более приятным человеком, но
он - вряд ли. Эрик это прекрасно понимал. Женись он на Мэри, он наверняка
не был бы счастлив, хотя, вероятно, достиг бы более значительных успехов.
Ему всегда нужна была только Сабина, и никто другой. И сейчас он проклинал
себя за слепоту.
который был для него домом, не замечая бесшумно подкрадывающегося прилива.
И вот теперь, оглянувшись, он вместо знакомой, милой земли увидел
необозримую водную пустыню. И ради чего он это делал, спрашивал себя Эрик.
Ради работы? Но и работа его обманула, ибо та сила, которую он вместе с
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Афанасьев Роман
Муркок Майкл
Шилова Юлия