куда слабее взрыва, потрясшего Колыбель, когда они садились в поезд,
прокатился по полу. По лицу Сюзанны прошла тень тревоги.
и в последний раз в своей невероятно долгой жизни, плавно двинулся к узкой
щели в стене Колыбели.
Блейн. - ХОТИТЕ, ВКЛЮЧУ?
потрясло их до глубины души и лишило дара речи. Меньше всех был изумлен
Роланд, мало понимавший в технике, зато с младых ногтей привыкший к
волшебству. В вогнутых стенах салон-вагона возникли окна, но ошеломило
путешественников другое: не только стены, но и пол и потолок сделались
молочно-белыми, затем полупрозрачными, затем прозрачными - и бесследно
исчезли. За пять секунд Блейн Моно истаял, растворился - и странники
понеслись по улицам города как бы сами собой, без всякой сторонней помощи.
на пути дикого зверя. Чик тявкал и подпрыгивал, пытаясь укрыться за
пазухой у Джейка. Мальчик почти не обращал на него внимания: вцепившись в
края сиденья, он водил по сторонам большими изумленными глазами.
Охватившая его в первые минуты тревога уступила место глубокому удивлению
и восторгу.
скульптура, созданная Блейном в память о встрече, по-прежнему здесь, но
что теперь эта гостиная, лишенная внешней оболочки и обратившаяся в набор
расположенных определенным образом деталей интерьера, мчит на высоте
семидесяти футов над залитым дождем центром Лада. Пятью футами левее
Джейка вместе с диваном, на котором сидели, плыли Эдди с Сюзанной; тремя
футами правее над загаженными, захламленными, бесплодными землями в
тускло-голубом вертящемся кресле безмятежно летел Роланд. Пыльные,
разбитые сапоги стрелка упирались в ничто.
ковра, ни пола под ковром больше нет. Он оглянулся и увидел вдали медленно
уменьшающуюся прорезь в каменном боку Колыбели.
Чика, и медленно двинулся по кажущейся пустоте. Решиться на первый шаг
оказалось чрезвычайно трудно - мальчик явственно видел, что островки
мебели плывут по воздуху и между ними ничего нет, - но стоило стронуться с
места, и несомненное ощущение пола под ногами отчасти успокоило Джейка.
Эдди и Сюзанне казалось, что мальчик идет высоко над землей сквозь строй
стремительно уносящихся назад обшарпанных и грязных городских зданий.
который в эту минуту разворачивался внизу, тотчас попытался заползти
Джейку на ноги и засесть у хозяина на мокасинах.
медленно, но верно поднимавшегося над домами и исчезавшего в сетке дождя.
Он опять посмотрел вниз: только улица и пелена низко плывущих туч.
- РЕЛЬС УДАЛЕН ИЗ ПАНОРАМЫ НИЖНЕГО СЕКТОРА ПО СООБРАЖЕНИЯМ ЭСТЕТИКИ, А
ТАКЖЕ С ЦЕЛЬЮ УСИЛИТЬ У ПАССАЖИРОВ ИЛЛЮЗИЮ ПОЛЕТА.
оглядывалась по сторонам. - Прямо ковер-самолет. Я все жду, что ветер
растреплет мне волосы...
ПОВЫСИТЬ ВЛАЖНОСТЬ - ЭТО БУДЕТ СОЗВУЧНО ВНЕШНИМ УСЛОВИЯМ, СУЩЕСТВУЮЩИМ В
НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ, ОДНАКО МОЖЕТ ПОВЛЕЧЬ ЗА СОБОЙ НЕОБХОДИМОСТЬ СМЕНИТЬ
ОДЕЖДУ.
зданиями район, отдаленно напомнивший Джейку район нью-йоркской
Уолл-стрит. За ним дорога нырнула к земле, чтобы пройти под эстакадой.
Тогда-то они и увидели лиловое облако и в страхе бегущую от него толпу.
сквозь решетки в тротуарах, но обильнее и гуще всего ядовитый пар валил из
люков вроде того, через какой Режь-Глотку попадал в туннели под мостовой.
Железные крышки с них сорвало взрывом, который путешественники слышали,
садясь на моно. В немом ужасе Роланд и его товарищи смотрели, как
иссиня-багровый газ ползет по широким проспектам, растекается по
разгромленным и захламленным улочкам. Желающих уцелеть жителей Лада он
гнал перед собой гуртом, как скот. Судя по шарфам, в основном это были
Зрелые, но Джейк приметил и несколько ярко-желтых пятен. Пришел последний
час, и старая вражда была забыта.
бегать стариков. Те, кого настигал газ, вмиг падали наземь, хватаясь за
горло и беззвучно вопя. Проплывая над ними, Джейк увидел искаженное
смертной мукой лицо, неверящий взгляд, увидел, как внезапно заполнились
кровью глазницы - и зажмурился.
тумане. Когда они нырнули в него, Эдди сморщился и задержал дыхание - но
туман перед ними, конечно же, расступился, и ни единое дуновение смерти,
пожирающей город, не коснулось их. Смотреть на улицы внизу было все равно
что смотреть в ад через цветное стекло.
начало расползаться клочковатыми лиловыми прядями. За ними виднелся город:
измельчавшие, теснее жмущиеся друг к другу дома, хаотический лабиринт
узких улочек. Кое-где выгорели дотла целые кварталы - выгорели давно, ибо
степь уже вновь заявляла на них свои права, хороня руины в траве, которая
однажды должна была поглотить весь Лад. "Как джунгли поглотили великие
цивилизации инков и майя, - подумал Эдди. - Колесо _к_а_ поворачивается, и
мир сдвигается с места".
это были трущобы, - высилась сверкающая стена. К ней-то, сбавив ход, и
двигался Блейн. Стало видно вырубленное в белом камне глубокое ущелье.
Дорога проходила через него.
Блейн.
обитый голубым круг, который, казалось, плыл в пустоте. Никаких следов
двери не было: если и существовал какой-то проход из вагона для знати в
кабину машиниста, Эдди его не видел. На глазах у путешественников
прямоугольный участок голубой стены потемнел, изменив цвет на фиолетовый,
затем на черный. В следующий миг в прямоугольнике возникла алая ломаная
линия, а на ней, через равные промежутки, - фиолетовые точки, и даже
раньше, чем возле точек появились названия, Эдди понял, что смотрит на
схему маршрута, не слишком отличающуюся от тех, какие висели на станциях и
в поездах нью-йоркской подземки. Лад - пункт отправления Блейна -
обозначил мигающий зеленый огонек.
ПЕТЛЯЕТ, НО ВЫ ЗАМЕТИТЕ, ЧТО МЫ СТРОГО ПРИДЕРЖИВАЕМСЯ КУРСА НА ЮГО-ВОСТОК,
ВДОЛЬ ЛУЧА. ОБЩАЯ ПРОТЯЖЕННОСТЬ ПУТИ - ЧУТЬ БОЛЬШЕ ВОСЬМИ ТЫСЯЧ КОЛЕС ИЛИ
СЕМИ ТЫСЯЧ МИЛЬ, ЕСЛИ ВЫ ПРЕДПОЧИТАЕТЕ ЭТУ ЕДИНИЦУ ИЗМЕРЕНИЯ. КОГДА-ТО ОН
БЫЛ ЗНАЧИТЕЛЬНО КОРОЧЕ, НО ЭТО БЫЛО ДО МАССОВОГО ОПЛАВЛЕНИЯ ТЕМПОРАЛЬНЫХ
СИНАПСОВ.
МОЕГО МАРШРУТА ЧЕРЕЗ ВОСЕМЬ ЧАСОВ СОРОК ПЯТЬ МИНУТ.
ужаса голосом сказала Сюзанна. - Господи Иисусе!
МАРШРУТА НЕ ПОВРЕЖДЕНЫ. МИНУЛО ДЕВЯТЬ ЛЕТ И ПЯТЬ МЕСЯЦЕВ С ТЕХ ПОР, КАК Я
В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ ДАЛ СЕБЕ ТРУД ПРОЙТИ ЭТУ ТРАССУ, ПОЭТОМУ НИ ЗА ЧТО
РУЧАТЬСЯ Я НЕ МОГУ.
разрушенная по гребню временем - и выложенная скелетами, тысячами тысяч
мертвых луддитов. Туннель, к которому медленно подъезжал Блейн, уходил в
глубь стены минимум на двести футов; здесь эстакада, по которой была
проложена дорога, была темной, почти черной, словно кто-то пытался
Акунин Борис
Махров Алексей
Посняков Андрей
Зыков Виталий
Жюль Верн
Шилова Юлия