сопряжено с огромными трудностями; он взял на себя определенные
обязательства в отношении французских гугенотов; оскорблять их - значило
лишить себя моральной поддержки фламандских гугенотов, которые могли оказать
французам важные услуги в Антверпене.
королем, дабы, если потребуется, отдать за него жизнь, - значило бы не
только совершить политический промах, но и запятнать свое имя.
герцог, вызвало смятение испанцев, а лотарингцев привело в неописуемую
ярость. Разумеется, это двойное удовольствие - растерянность одних,
бешенство других - кое-что да значило для герцога Анжуйского. Но
необходимость считаться в лагере под Антверпеном со всеми партиями пагубно
отражалась на дисциплине его армии.
никогда не прельщала, было не по себе среди всех этих людей, движимых столь
различными чувствами; он смутно сознавал, что время успехов прошло. Словно
предчувствие какой-то огромной неудачи носилось в воздухе, и адмирал,
ленивый, как истый придворный, и честолюбивый, как истый военачальник,
горько сожалел о том, что явился из такой дали, чтобы разделить поражение.
решение осадить Антверпен было крупной ошибкой герцога Анжуйского. Принц
Оранский, давший ему этот коварный совет, исчез, как только этому совету
последовали, и никто не знал, куда он девался. Его армия стояла в
Антверпене, он обещал герцогу Анжуйскому ее поддержку, а между тем не
слыхать было ни о каких раздорах между солдатами Вильгельма и антверпенцами,
и с того дня, как осаждающие разбили свой лагерь в виду города, их еще ни
разу не порадовала весть хотя бы об одной дуэли между осажденными.
своему значению был почти столицей; а владеть большим городом с согласия
этого города было бы несомненным крупным успехом; но взять приступом вторую
столицу своего будущего государства значило бы утратить доброе расположение
фламандцев, а Жуаез знал их слишком хорошо, чтобы, в случае, если герцог
Анжуйский возьмет Антверпен, надеяться, что они рано или поздно не отомстят
с лихвой за это взятие.
которой мы повествуем читателю, вводя его в лагерь французов.
удобнейшем кресле, которое можно было при желании превратить в диван, и
слушал отнюдь не советы главного адмирала Франции, а шепот Орильи, своего
музыканта, обычно игравшего ему на лютне.
готовностью оказывать самые позорные услуги Орильи прочно вошел в милость
герцога; служа ему, он, однако, не в пример прочим его любимцам, никогда не
действовал во вред королю или иным могущественным лицам, и поэтому
благополучно миновал тот подводный камень, о который разбились Ла Моль,
Коконнас, Бюсси и множество других.
сведения о всех придворных персонажах и интригах и, наконец, с изумительной
ловкостью улавливая в расставленные герцогом сети любую приглянувшуюся ему
жертву, кто бы она ни была, Орильи исподволь составил себе огромное
состояние, которым искусно распорядился на случай опалы; поэтому с виду он
был все тем же нищим музыкантом, гоняющимся за каждым экю и, как стрекоза,
распевающим, чтобы не умереть с голода.
соображений и отвлекает внимание герцога, Жуаез подался назад и круто
оборвал свою речь; раздражение Жуаеза не ускользнуло от Франсуа, казалось,
не слушавшего речь адмирала, а на самом деле ни слова из нее не
пропустившего. Он тотчас спросил:
выслушать меня.
Видно, все вы, парижане, воображаете, что, сражаясь во Фландрии, я изрядно
отупел, коль скоро вы решили, что я не могу слушать двух человек
одновременно, - а ведь Цезарь диктовал по семь писем сразу!
которым тот склонился со своим обычным притворным смирением, - монсеньер, я
не певец и, следовательно, не нуждаюсь в аккомпанементе, когда говорю.
приступом взять Антверпен?
стольких многоопытных полководцев.
Другие промолчали, но знаками выразили ему свое одобрение.
подчиненных, - вы-то ведь не разделяете мнения господина де Жуаеза?
способом выражать свое мнение - значит, он недостаточно учтивый советник,
вот и все.
высочество напрасно попрекает меня увечьем, которое я получил, служа ему;
при взятии Като-Камбрези я был ранен пикой в голову и с тех пор страдаю
нервными судорогами, они-то и вызывают гримасы, на которые сетует его
высочество... Но то, что я сейчас сказал, господин де Жуаез, - не извинение,
а объяснение, - гордо закончил граф, поворачиваясь к адмиралу лицом.
стороны, и вполне справедливый.
совсем не знает?
так мало привержен вашему высочеству, что дал вам совет взять Антверпен
приступом.
стране определиться! Я - герцог Брабантский и граф Фландрский по имени, и,
следовательно, я должен повелевать здесь на деле! Молчаливый, который
неизвестно где скрывается, сулил мне королевскую власть. Где же она? В
Антверпене! А где Молчаливый? Вероятно, тоже в Антверпене. Значит, нужно
взять Антверпен; тогда мы будем знать, как нам действовать дальше.
иначе вы не были бы таким проницательным политиком, каким слывете. Кто вам
дал совет штурмовать Антверпен? Принц Оранский, который исчез в ту минуту,
когда нужно было выступить в поход; принц Оранский, который, предоставив
вашему высочеству титуловаться герцогом Брабантским, оставил за собой
управление герцогством. Принц Оранский, которому так важно, чтобы вы
разгромили испанцев, а испанцы - вас; принц Оранский, который вас заменит,
который станет вашим преемником, если только он уже не заменил и не вытеснил
вас; принц Оранский.., монсеньер, до сих пор вы, следуя советам принца
Оранского, только восстановили фламандцев против себя. Стоит вам только
потерпеть поражение - и все те, кто теперь не смеет взглянуть вам прямо в
лицо, погонятся за вами, как те трусливые псы, что преследуют только
бегущих.
одно пиво?
Филиппу Валуа, императору Карлу V и королю Филиппу II; трем государям
династий достаточно славных, чтобы сравнение с ними было не так уж нелестно
для вас, ваше высочество.
собственной храбрости, что уже мысленно видите себя удирающим от фламандцев;
как бы там ни было, вы можете успокоиться; когда эти осмотрительные купцы
идут в бой, они облекаются в такие тяжелые доспехи, что никак вас не
настигнут, даже если погонятся за вами.
первом ряду; и сразят меня в первом ряду, тогда как других сразят в
последнем, только всего.
признаете правильным, что я занимал небольшие укрепленные города?
защищались.
вы говорите, я и не подумаю отступить от большого города из-за того, что он
защищается или, вернее сказать, грозит защищаться.
почве, нежели, продолжая двигаться вперед, споткнуться и упасть в ров.
Посняков Андрей
Белогорский Евгений
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Афанасьев Роман
Контровский Владимир