Не часто случается ассистировать при аресте вооруженного и опасного
преступника. Во всяком случае в таком сонном городишке, как Касл Рок. Он на
время забьют о потере бумажника и о существовании Сэлли Рэтклифф.
тут же столкнулся лицом к лицу с двухсотдвадцатифунтовой тушей разъяренного
учителя физкультуры.
голосом Лестер Пратт. Он держал в руке черный кожаный бумажник Джона. Что-то
потерял, а? Безбожник! Греховодник! Сукин сын!
образом его бумажник оказался в руках учителя физкультуры. Он помнил только
о том, что должен в этот момент прикрывать на опасной операции Клата и
поэтому очень торопился.
потянулся рукой к своему бумажнику. Когда Лестер отвел руку с бумажником и с
силой ударил его по лицу, Джон скорее удивился, чем разозлился.
терять время? - Он отшвырнул бумажник, схватил Джона за грудки, приподнял и
отбросил обратно в комнату. Помощник шерифа Джон Лапонт пролетел по воздуху
футов шесть и приземлился на стол Норриса Риджвика. Его задница расшвыряла
кипу бумаг, сложенную на столе, и столкнула на пол коробку входной/выходной
документации. Вслед за коробкой полетел на пол и сам Джон, больно
стукнувшись спиной.
перегородки диспетчерской.
мог взять в толк, что происходит.
вперед в старомодной позе Джона Л. Салливана, что в другой ситуации
показалось бы забавным, но только не теперь.
тебе объяснить, что происходит с католиками, когда они отбивают девушку у
баптистов. Вот я теперь начну урок, а когда закончу, будь уверен, ты никогда
его не забудешь.
понят.
9
сегодня Генри Бофорту совершенно необходимо. Генри выпил свою порцию и
рассказал Билли о том, что произошло... А рассказывая, чувствовал, как
успокаивается. Он внезапно понял, что если воспользуется своим обрезом,
остаток дней проведет не за стойкой бара, а за решеткой камеры
предварительного заключения в Управлении шерифа. Он очень любил свою
"тберд", но теперь посчитал, что не настолько бесконечно, чтобы из-за нее
садиться в тюрьму. Шины можно поменять, царапину зачистить и закрасить. А со
Святошей Хью пусть разбирается закон. Допив виски, он встал из-за стола.
Генри, и Билли вздохнул с облегчением. - Сообщу Алану Пэнгборну, пусть он
позаботится об этой нечисти. Разве не для этого я плачу налоги, Билли?
просиял. По дороге, поднимая тучи пыли и кашляя клубами синего дыма, по
направлению к Мудрому Тигру ехала старая развалюха, некогда белая, а теперь
цвета не разбери-поймешь. - Смотрите! К нам едет Ленни Партридж! Сто лет его
не видел.
и снял с телефонного аппарата трубку. На стойке по-прежнему лежала коробка с
обрезом. "Надо же, - подумал Генри, - а ведь я хотел в эту игрушку поиграть.
Собирался, и без всяких шуток. Что за дьявол иногда вселяется в человека?
Отрава какая-то".
открывать дверь.
10
размером с банку из-под ветчины, но гораздо тяжелее, опустился на его лицо.
темноте заплясали разноцветные искры. Он продолжал летать по комнате,
безуспешно пытаясь хотя бы удержаться на ногах. Кровь хлестала из носа и изо
рта. Он ударился головой о доску объявлений, и она, сорвавшись со стены,
полетела на пол.
нахохлившимся коротким чубом.
передатчик, пытаясь выйти на связь с Аланом.
11
увидев разгромленную спальню, высыпанный кокаин и оскверненный портрет
дорогой мамочки, Джордж может отправиться на поиски соратника по веселым
вечеринкам. Фрэнк решил, что глупо уходить, не доведя дело до конца... А
довести его до конца, значит отрезать этому мерзавцу яйца. Так тому и быть.
привести приговор в исполнение оружием Джорджа, показалась Фрэнку весьма
привлекательной и исполненной романтической справедливости. Если ему не
удастся сорвать замок или выломать дверь оружейного шкафа, он возьмет на
кухне нож и воспользуется им. Он спрячется за входной дверью и, когда этот
ублюдок появится, либо сразу отхватит ему его поганые яйца, либо схватит за
волосы и полоснет по горлу. Револьвер был бы в любом случае гораздо удобнее,
но чем больше Фрэнк думал о том, как кровь мерзавца потечет из рассеченного,
горла по его рукам, тем больше он склонялся к другому виду оружия. Et tu <И
ты! (фр.).>, Джорджи, et tu, поганый шантажист. Размышления Фрэнка прервал
длиннохвостый попугай Джорджа, Тэмми Фей, избравший самый неподходящий
момент во всей своей беззаботной жизни для того, чтобы залиться щебетом. По
мере того как Фрэнк слушал эту песню, на лице его расплывалась зловещая
улыбка.
кухню.
прутья решетки, несколько минут щекотал птицу, заставляя ее в панике
метаться по клетке, теряя перья. Наконец ему эта игра надоела, и он не долго
думая проткнул попугая насквозь.
оружейным шкафом. Но вскрыть замок оказалось делом совсем простым, и снова
поднимаясь по лестнице на второй этаж, Фрэнк распевал не совсем подходящую к
сезону, но веселую песенку:
телепрограммы Лоренса Уэлка, пропел последнюю строчку басом Ларри Хулера.
Господь Всевидящий, как ему было хорошо! Как он только мог всего час назад
считать, что жизнь кончена? Это не конец! Это начало! Долой старых - в
особенности самых "дорогих друзей", таких как Джордж Нельсон - и вперед, к
новым!
идти на медведя: к стене прислонил винчестер, за пояс заткнул автоматический
пистолет "лама" 32-го калибра, а в руке сжимал охотничий нож "шеффингтон". С
того места, где стоял, он видел кучку желтых перьев, которая совсем недавно
была попугаем Тэмми Феем. Ехидная усмешка искривила губы Фрэнка, мистера
Уэзерби, а глаза вращались за круглыми стеклами очков без оправы, как будто
мистер Уэзерби внезапно сошел с ума.
беззвучно. Он несколько раз пропел эту строчку, стоя за дверью, а потом еще
несколько раз, устроившись поудобнее, - сел на пол, скрестив ноги и
прижавшись спиной к стене, и положил оружие на колени.
готовишься перерезать кому-нибудь глотку, но что же делать? Он вспомнил, как
когда-то читал (скорее всего, во время учебы в университете штата Мэн в
Фармингтоне, который закончил с результатами, весьма далекими от отличных),
что человеческий организм, пережив глубокое потрясение, может отреагировать
таким образом, а что пережил Фрэнк, если не глубокое потрясение? Странно,
что его сердце вообще не разорвалось на части, когда он увидел разбросанные
по кабинету журналы.
цвета овсянки, диван Джорджа подальше от стены и улегся на пол, положив
револьвер под левую руку.
лежать мягко, удобно.