беспокоит. Она так нервна, легко приходит в возбуждение. То смеется, то
плачет, и так похудела! Ест она очень мало. Все это меня тревожит, но,
собственно, пришла я не из-за этого...
обижает, нет, но заставляет заниматься сверх сил, все время, не только в
школе, но и дома все вечера напролет. Запирает ее одну в комнате и
приказывает зубрить для того, чтобы она выдержала экзамены лучше всех и
получила стипендию Лэтта. Он крепко вбил это себе в голову. Несси говорит,
что он твердит ей об этом постоянно, грозит ей всякими наказаниями, если
она провалится. Если бы он оставил ее в покое, она бы все равно прилежно
училась, но он ее подгоняет и подгоняет, а она такая слабенькая, и я
боюсь, как бы с ней чего не случилось. Вчера ночью она целый час плакала,
раньше чем уснула. У меня так тревожно на душе!
как она утешает и успокаивает сестру, вспомнил вдруг о ребенке, которого
она лишилась, несмотря на все его усилия спасти этого ребенка, и сказал
серьезно:
обсудить, как это сделать. Вашего отца ведь нельзя обвинить в жестоком
обращении с ней?
переменился, что даже его любовь превратилась во что-то странное и жуткое.
расспрашивать Мэри и только спросил:
стипендия, кажется, до сих пор всегда доставалась мальчикам, а девочке -
никогда?
Мэри. - Он всю жизнь бредил каким-нибудь необычайным успехом, который бы
его прославил, всегда хотел, чтобы Несси выдвинулась, - только из
тщеславия, разумеется. Но уверяю вас, он не знает, что будет делать с ней,
после того как она получит эту стипендию. Он гонит ее вперед без цели.
после минутного размышления. - Ваш отец и Грирсон, кажется, в не слишком
хороших отношениях?
Послушаешь отца, так можно подумать, что, когда Несси получит стипендию,
ему будет завидовать весь город.
что с ним не совсем благополучно. В нем всегда было что-то такое... Видите
ли, мне пришлось как-то с ним столкнуться, - Ренвик не сказал, что это
было из-за нее, - и мы с ним с тех пор не ладим. Если бы я и счел
возможным повидаться с ним, от этого было бы мало толку. Всякое мое
вмешательство только разозлило бы его и ухудшило его поведение.
обсуждал вопрос, Мэри думала о том, как он добр и внимателен к ней, как
вникает ради нее во все обстоятельства, вместо того, чтобы действовать
наобум. Глаза ее бродили по его живому и вместе суровому смуглому лицу,
обличавшему сильный характер, по худой, подвижной, немного сутулой фигуре
и наконец остановились на его руках, сильных, нервных, казавшихся особенно
смуглыми от белоснежных крахмальных манжет. Эти уверенные, но такие
деликатные руки исследовали, тайны ее бесчувственного тела, спасли ей
жизнь, и, сравнив их мысленно со своими собственными, распухшими,
потрескавшимися, она почувствовала всю глубину пропасти, отделявшей ее от
этого человека, к чьей помощи она так смело прибегала. Какие чудесные
руки! Мэри вдруг показалась себе такой жалкой, ее присутствие среди этой
роскоши - таким неуместным, что она торопливо отвела глаза, словно боясь,
что он перехватит и поймет ее взгляд.
школы? - спросил, наконец, Ренвик. - Я хорошо знаком с Джибсоном и могу по
секрету попросить его помочь нам в этом деле. Сначала я подумал, не
переговорить ли мне с сэром Джоном Лэтта, но ваш отец служит у него в
конторе, и это ему могло бы повредить. Нам, врачам, приходится соблюдать
осторожность: такое уж у нас щекотливое положение... - Он усмехнулся. -
Так хотите, чтобы я сходил к Джибсону? Или, может быть, вы лучше пришлете
ко мне Несси, чтобы я осмотрел ее?
директором. Он когда-то имел на отца большое влияние, - сказала Мэри с
благодарностью. - А Несси так запугана отцом, что она побоится идти к вам.
помнит о ее былом мужестве.
захотите меня принять. А мне больше некого просить помочь Несси. Она так
молода. Я не хочу, чтобы с ней случилось что-нибудь дурное... - Она
заговорила тише. - Вы ведь могли и не захотеть меня видеть. Вы знаете обо
мне все, знаете, какая я была.
Я не забывал вас все эти годы, потому что вы славная, благородная и
храбрая девушка. - Посмотрев на нее, он чуть не прибавил: "И красавица",
но удержался и сказал только: - За всю мою жизнь я не встречал такой
кротости и самоотверженности. Они мне врезались в память навсегда. Я не
могу слышать, как вы себя унижаете.
только была бы счастлива сделать что-нибудь для Несси и тем искупить свои
ошибки.
Ренвик. - Двадцать второй? Господи! Да вы еще совсем дитя, перед вами вся
жизнь. Все страдания, что вы пережили, забудутся, а счастья настоящего, в
полном смысле этого слова, вы и не знали еще. Начните же опять думать о
себе, Мэри. Я видел, когда вошел, как вы смотрели на эту картину.
Превратите же свою жизнь в целую галерею таких картин, развлекайтесь,
читайте все книги, какие можете достать, интересуйтесь всем на свете. Я
могу вам найти место компаньонки, тогда вы побываете за границей.
прошлое. Она вспомнила, в какой трепетный восторг приводил ее, бывало,
Денис, рисуя ей волшебные картины будущего своими разговорами о Париже,
Риме, о путешествиях по обширным неведомым странам. Это было давно, в те
дни, когда он открывал перед нею новые горизонты единым взмахом отважной
беспечной руки и уносил ее стремглав на ковре-самолете своих образных,
веселых речей.
медленно:
истолковал ее молчание. А между тем это было только грустное воспоминание,
не больше. Но, чувствуя, что она не может и не должна изменять памяти
Дениса, она ничего не возразила.
Помочь вам стать счастливее. У меня есть кое-какие связи. Вы позволите мне
найти вам подходящее место, достойное вас, раньше чем я уеду?
и уюта, и пробормотала запинаясь:
одной специальной отрасли медицины. Мне представляется возможность быть
зачисленным там в штат. Это почище сельской больницы! Для меня это большая
удача.
поддержки, видела, как она тщетно пытается защитить Несси от отца,
противопоставляя свои ничтожные силы пьяному безрассудству отца и слабости
сестры. И ей в этот миг стало ясно, как много надежд она возлагала на
дружбу человека, стоявшего перед ней, как велико ее уважение к нему.
Вы этого вполне заслуживаете. Я уверена, вас в Эдинбурге оценят так же,
как оценили здесь. Нет надобности желать вам успеха.
Эдинбург, приятно жить: он красив, несмотря на свои серые тона. Взять хотя
бы улицу Принца осенью, когда в садах листья шуршат под ногами и Замок
рыжим силуэтом рисуется на фоне неба, а по Артурову Трону вьется синий
дымок и воздух так и звенит, чистый, крепкий, как хорошее вино. Этот город
нельзя не любить.
пристрастие к нему. Но, право, там все как-то величественнее, чем в других
городах, и красивее, и такое же чистое, как и воздух.
которую он рисовал, и его самого на фоне этой картины. Она видела,
например, не только улицу Принца, но и фигуру Ренвика, шагающего среди ее
серых домов и мягких красок дворцового парка.
это представить, - шепнула она.
Ренвик. - Вам надо уйти из вашего дома.
перед этой заманчивой перспективой. Она сказала:
Мережковский Дмитрий
Лукьяненко Сергей
Посняков Андрей
Орлов Алекс
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий