Чтение 114–й страницы книги ~Принц Галлии~

вначале - курица или яйцо, вместо того чтобы перейти к серьезному
разговору. Посему давай оставим прошлое и вернемся к настоящему. Прежде
всего (тут ты права) нам надо определиться в наших отношениях. Ты уже
решила для себя, что я люблю тебя и хочу жениться на тебе. Теперь настал
мой черед.

- Ну! - В глазах принцессы заплясали чертики. - Давай.

- Итак, спрашивать о том, любишь ли ты меня, я не буду.

- Почему?

- Я уверен, что в данный момент ты меня любишь.

- В самом деле?

- В самом деле. Насколько я тебя знаю, Маргарита, ты любвеобильная
женщина и любишь всякого мужчину, с которым ложишься в постель... Прости,
я не совсем точно выразился. Ты ложишься в постель только с теми
мужчинами, к которым ты испытываешь определенное влечение, именуемое тобой
любовью.

- Ты в этом уверен?

- А разве это не так? Скажи откровенно, сама себе скажи - мне можешь не
говорить.

Маргарита промолчала, сосредоточив все внимание на своих коленях,
обтянутых тонким шелком чулок.

- О тебе рассказывают всякие небылицы, - между тем продолжал Тибальд. -
Но в одном все сплетники единодушны: у тебя никогда не было нескольких
любовников одновременно. В определенном смысле ты убежденный однолюб.
"Любить" и "заниматься любовью" для тебя синонимы, ты не видишь никакого
различия между этими двумя понятиями, а потому у тебя никак не
вкладывается в голове, как это я могу, в душе храня тебе верность, искать
утешения на стороне. Другое дело, что ты непостоянна, ты часто влюбляешься
и меняешь мужчин, как перчатки. Но если ты увлечешься кем-нибудь, то
остаешься верной ему до тех пор, пока с ним не порвешь... Впрочем, сейчас
у тебя, кажется, кризис. Ты стоишь на перепутье, чего с тобой еще никогда
не случалось.

- И что же это за кризис такой? - в замешательстве произнесла
Маргарита. - Просвети-ка меня, недотепу.

- И не пытайся изобразить недоумение, милочка. Ты прекрасно понимаешь,
о чем я веду речь. После разрыва с Красавчиком ты бросилась в объятия Анны
Юлии лишь затем, чтобы забыться, и этот, с позволения сказать, роман я
комментировать не буду. Оба Педро - Оска и кузен Арагонский - вызывают у
тебя устойчивую антипатию, поэтому они мне не соперники. Далее, ты
назначила конкретную дату бракосочетания - а из этого следует, что ты
выйдешь либо за меня, либо за Рикарда Иверо. Вот тут-то и зарыта собака.

- Какая еще собака?

- Твоя раздвоенность. Тебя влечет и ко мне, и к нему - и тебе это в
диковинку, тебя это сводит с ума. Ты предложила мне заняться с тобой
любовью, но вместе с тем ты влюблена в кузена Иверо, то есть сейчас ты
любишь нас обоих.

- Прекрати! - выкрикнула Маргарита с отчаянием в голосе. - Прекрати
сейчас же!

Она уткнулась лицом в подушку и горько зарыдала. Тибальд присел на край
кровати и взял ее за руку.

- Поплачь, девочка, - нежно сказал он. - Тебе надо поплакать. Ты вконец
запуталась, и я понимаю, как тебе тяжело и больно. Облегчи свою душу...

Выплакав все слезы, Маргарита поднялась, села рядом с Тибальдом и
положила голову ему на плечо. Он с неописуемым наслаждением вдыхал аромат
ее душистых волос.

- Тибальд, - наконец отозвалась она. - Ты, хоть ты, можешь убедить меня
в том, что я должна выйти замуж именно за тебя?

- Если всей моей любви к тебе недостаточно...

- Рикард тоже любит меня. Он просто свихнулся на мне.

- А я...

- Пока что ты в своем уме.

- Но если ты отвергнешь меня, я сойду с ума.

- Вы всего лишь поменяетесь местами - к Рикарду вернется рассудок, а ты
свой потеряешь.

- Мало того, - добавил Тибальд, - я стану сатанистом.

- Что?!

- Я продам душу дьяволу.

- Зачем?

- Чтобы он поскорее сделал тебя вдовой, и я смог бы жениться на тебе.

- Ну... Коль скоро на то пошло, Рикард тоже готов продать душу
дьяволу... или кузену Бискайскому, что, собственно, без разницы. Чует мое
сердце, он уже позволил Александру втянуть себя в какие-то грязные
интрижки... - Принцесса вздохнула. - Так что и в этом отношении ты с
Рикардом на равных.

- Что ж... Тогда просто покорись судьбе, Маргарита.

- А разве ты знаешь, что мне предначертано?

- Кажется, знаю.

- И что же?

- Стать моей женой.

- А с чего ты взял, что это моя судьба?

- Только не смейся, Маргарита...

Она подняла голову и пристально поглядела ему в глаза:

- Ты имеешь в виду этого чокнутого Готье и ту пресловутую стрелу?

- А почему ты подумала именно о них? - с серьезным видом осведомился
Тибальд.

Маргарита слегка смутилась.

- Но ведь это была чистая случайность, - будто оправдываясь, сказала
она. - Всего лишь совпадение и ничего более.

- А вот я считаю иначе.

- Воля Божья?

- Зачем так высоко метить? Бери чуть ниже - просто судьба.

- Судьба? - протяжно повторила Маргарита, как бы смакуя это слово.

- Да, судьба. Не больше, но и не меньше. Почти как в сказке.

- В какой сказке?

- Да так, к слову пришлось. Вот только что вспомнил одну славянскую
сказку...

- Славянскую?! Ты знаешь славянские сказки?

- Ну, знаю. А что?

- И много?

- Всего ничего. Не больше дюжины.

- Ты просто чудо! - произнесла Маргарита, глядя на него с каким-то
детским восторгом. - Я-то ни одной немецкой толком не помню - а ты знаешь
целую дюжину славянских! А они какие, эти сказки?

- Сказки, как сказки. Немного причудливые, непривычные для нас, но в
целом...

- А та, которую ты вспомнил, о чем она? И почему, собственно, ты ее
вспомнил?

- Ну... Впрочем, лучше будет, если я вкратце перескажу ее содержание.
Тогда ты сама все поймешь. Согласна?

- Разумеется, да. Я жутко люблю сказки. До десяти лет я требовала от
кормилицы, чтобы она рассказывала мне их на ночь - все новые и новые...
Ладно, расскажи мне свою славянскую сказку, перед тем как... как мы ляжем
в постельку.

- Итак, - начал Тибальд. - Жил-был на свете один король, и было у него
три сына...

- Фи! - скривилась Маргарита. - Старо, как мир.

- Старо, как сказка, - уточнил Тибальд. - Мне продолжать?

- О да, конечно!

- Так вот, двое старших принцев для нас особого интереса не
представляют, но младший, по имени Hansnarr[53]...

- Ха! - перебила его принцесса. - Славянский язык так похож на немецкий?

- Не думаю. Просто эту сказку мне поведал один немец, который услышал
ее от какого-то странствующего славянского монаха. Он называл младшего
сына короля Hansnarr...

- Монах так называл?

- Нет, немец. Он говорил мне, как звучит это имя в оригинале, но,
каюсь, я запамятовал. Поэтому пусть будет Hansnarr.

- Ни в коем случае, - возразила Маргарита. - Ты же не немец. Называй
младшего принца... ну, скажем, Жоанчик Балбес. - Она хихикнула. - Однако
имечко у него дурацкое!

- А в той сказке он и есть дурак.

- Гм... Никто из известных мне дураков не согласился бы носить дурацкое
имя.

- Не паясничай, Маргарита! Твоего же отца называют Александром Мудрым,
не испрашивая у него позволения.

- Ага! Теперь понятно. Выходит, Жоанчик стал Балбесом таким же образом,
как мой отец Мудрым?

- В общем, да.

- Все! Я усекла. Можешь продолжать.

- Так вот. Когда принцы подросли и стали мужчинами, король, отец их,
решил, что пришла пора им жениться. Дал он каждому по стреле...

- Вот! - с притворным пафосом воскликнула Маргарита. - Вот они, стрелы!

- К чему я и веду, - сказал Тибальд. - Слушай дальше, тут-то и
начинается завязка. Этот король дал своим сыновьям стрелы и велел им выйти
в чисто поле и выстрелить в три разные стороны.

- Зачем?

- Чтобы они нашли себе невест.

- Да ну! Неужели он думал, что если принцы бабахнут стрелами в небо,
так тотчас же оттуда свалятся им невесты?

- Отнюдь. Королевская воля была такова: пусть каждый принц пустит
наобум стрелу, и девица красная, которая подберет ее, станет его женой.