братья, чьи-то любимые... Я не оправдываю их, но понять пытаюсь, пусть у
меня это и не всегда получается... Права ты и в том, что и у меня могла
судьба по-другому совсем сложиться... После Ливии - не возьми меня в газету
- еще неизвестно, кем бы я был... Бог упас, наверное... Хотя упас меня
Создатель относительно - были моменты, и очень неприятные, когда меня
запросто в камеру упаковать могли, и журналистское удостоверение не помогло
бы... Кстати сказать, то, чем мы сейчас с тобой заняться пытаемся - тоже
может неоднозначную реакцию у правоохранительных органов вызвать... Даже
только то, что я с тобой, особой, находящейся в розыске и живущей по
липовым документам, общаюсь - даже это, считай, преступление... Статью-то
"о недонесении" никто не отменял... А ух если мы реальную "бяку"
Антибиотику состроим - и если об этом родная милиция узнает... Сама
понимаешь... Вот поэтому-то мы и должны сработать очень тонко, ювелирно,
чтобы комар носа не подточил... Чтобы все было, как доктор выписал... Чтобы
никто ничего не понял... Выдумать такую "разводку" очень сложно, но я
почему-то уверен, что у нас все получится... При одном условии - если ты не
будешь упираться и начнешь выдавать мне всю информацию, которой
обладаешь... Вплоть до разных мелочей... Понимаешь?
неожиданно погладила его по щеке чуть подрагивавшими пальцами...
пошла на "инициативное сотрудничество" и буквально забрасывала Андрея самой
разной информацией, он еле успевал ее записывать и систематизировать...
Психологическая "уловка" Обнорского сработала - когда он рассказал о
некоторых сомнительных эпизодах из собственной биографии, Кате стало легче
рассказывать ему об "империи" Антибиотика, ведь в этой "империи" до
недавнего времени жила и она сама... И не так-то просто было ей решиться
рассказывать о своем бывшем "бандитском доме" человеку, который ей нравился
и который этот "дом" ненавидел уже тогда, когда она работала на его
благо... И только странный каприз судьбы вырвал Катерину из ее среды и
заставил многое переосмыслить... Катя чисто по-женски переживала сначала,
что Серегин может ей не простить ее прошлого, особенно когда узнает разные
детали и подробности - да, он прав, в подробностях-то вся суть и заложена,
именно детали выстраивают образ... Одно дело, когда Андрей просто знал, так
сказать, "вообще", про то, что Катя что-то там делала в бандитском
бизнесе... И совсем другое - конкретная информация... Такая информация
вполне может изменить отношение к ее носительнице... Обнорский ведь
действительно умеет анализировать, и он наверняка сумеет вычислить по
Катиным рассказам и ее конкретные прошлые дела...
аспектами. Чего скрывать - очень многое в Катиной информации его напрягало
и шокировало, но, к его чести, он никак этого не показывал. В конце концов
Андрей решил для себя так: Катерина, которая была до гибели Челищева и
Званцева, и нынешняя Катя - это две разные женщины. И все, точка. Попрекать
женщину ее прошлым - последнее дело. К тому же Обнорский вообще считал, что
женщинам можно простить гораздо больше, чем мужикам, особенно российским
женщинам... времен распада советской империи. Им было гораздо тяжелее, чем
мужчинам - в мире, где в чудовищном водовороте перемешались Добро и Зло,
где государство утратило общественную мораль и какую бы то ни было
идеологию...
Андрей из Катиного прошлого, тем больше он ее жалел. И это была не
брезгливая жалость чистоплюя, а жалость нежная, жалость сродни той, про
которую русские бабы испокон веков говорили так: "Жалеет - значит любит".
Сам Обнорский, наверное, затруднился бы сформулировать четко свое отношение
к Кате. Она ему нравилась как женщина, он был ею увлечен, он испытывал к
ней нежность, которая порой перехватывала дыхание, он ее жалел, он ее
хотел, в конце концов, хотел почти постоянно...
просто некорректно ставить вопрос таким образом - все-таки Катя и Андрей
находились в очень нестандартной ситуации. К тому же судьбы их пересеклись
совсем недавно... К тому же с некоторых пор Обнорский стал вообще
побаиваться слова "любовь", слишком уж оно было ответственным, это слово...
А все женщины в жизни Андрея, которым он говорил "люблю" (или мог бы
сказать это), принесли ему кроме незабываемых счастливых часов и дней,
очень много боли... Впрочем, и Обнорский доставил им много горя, поэтому
неизвестно еще - что было Андрею тяжелее вспоминать: боль собственную или
боль, причиненную им самим... Ну и, кроме того, имелось еще одно важное
обстоятельство...
Обнорский тщательно сортировал и обрабатывал получаемую от Екатерины
информацию. В одно досье он собирал сведения о коммерческих структурах
Палыча, в другое - психологические характеристики "персоналий" из окружения
Антибиотика, в третье - данные о противниках (явных и потенциальных)
"империи" Говорова... Катя знала многое, поэтому иногда казалось, что
работе Серегина не будет видно конца... Но Обнорский и Цой ведь прилетели в
Стокгольм всего на две недели, которые пролетели очень быстро...
Катерину (после очередного сеанса утомительного "дебрифинга",
закончившегося глубокой ночью):
финансовыми средствами мы располагаем?
Катерина.
пребывала в дурном настроении. Это обуславливалось и "освежением" тяжелых
воспоминаний, и тем, что Катя так до конца и не смогла пока
"прочувствовать" конечный результат, которого хотел добиться Обнорский -
временами Катерине казалось, что Серегин просто собирает материалы для
своих статей или документальной книги, которую собирался писать в девяносто
четвертом году с Ларсом...
Серегин и сам не знает, чего он хочет. Согласитесь, фраза типа: "Я хочу
выдумать нечто этакое",- носит весьма абстрактный характер... Ты, мол,
отдай мне максимум информации, а я что-нибудь обязательно придумаю... Что?
Да Бог его знает, что, но что-нибудь интересное... Катерина злилась,
наверное, еще и потому, что Обнорский "считал" быстрее ее, она не могла
угнаться за скачками его мыслей, и это раздражало. Екатерина ведь привыкла
в каком-то смысле "вертеть" своими мужчинами... Нет, пожалуй, "вертеть" -
слово все-таки слишком грубое... Катя скорее привыкла к тому, что мужчины
признавали в ней не только красивую женщину, но и по меньшей мере
равноправную деловую партнершу - а вот Обнорский, он, похоже, держал ее
если и не за дуру полную, то уж по крайней мере за "младшую сестренку по
разуму".
понимала - чего же хочет добиться журналист, что он хочет
"сочинить-выдумать"... Вот потому и ответила она несколько грубовато на
нормальный и вполне уместный, кстати говоря, "финансовый" вопрос
Обнорского. Андрей, естественно, вспыхнул:
секунду не забываю, Екатерина Дмитриевна, что это вы у нас - финансовое
сердце "концессии"... Вы девушка богатая, не то, что я - голь перекатная,
рвань подзаборная... Местоимение "мы" было употреблено мною, потому что я
не имел в виду всего вашего состояния. Меня интересовала лишь та часть,
которую вы сможете выделить под наши планы относительно Палыча - а их
реализацию я считаю делом общим... А лично, в приватном порядке, так
сказать, я с женщин денег не беру. Пока, во всяком случае...
чувство юмора. Его глаза потемнели, взгляд стал жестким и тяжелым
настолько, что Катерина внезапно почувствовала даже холодок между
лопатками... Такого Обнорского она видела в первый раз и в первый раз
поняла, что этот парень действительно может быть опасным для тех, против
кого он работает... Катя зябко передернула плечами и, преодолев свои
амбиции, взяла Серегина за руку:
выразилась... Я понимаю, что деньги нужны не тебе лично... Сколько... Какая
сумма необходима для нашей... "концессии"?
в глазах погасли холодные черные огоньки - отличительной особенностью
характера Обнорского была ведь не только вспыльчивость, но и
отходчивость... Помолчав и почесав в затылке, Серегин развел руками:
схема... А соответственно - нет и никакой ясности с конкретными статьями
расходов. Да деньги, собственно, сейчас "живьем" и не нужны... Мне просто
надо знать порядок суммы, которую мы в случае необходимости сможем
использовать... Я ведь должен прикинуть расчет сил и средств - потому что
варианты, которые будут сочиняться, должны соответствовать реальным
возможностям... Любой проект может воплотиться в жизнь только при условии
его необходимого и достаточного финансирования, это же азбука...
Естественно, у меня даже мысли не возникало о том, чтобы потратить хотя бы
доллар без детального согласования с тобой... И вообще, в финансах и в
бизнесе ты, конечно, намного лучше меня разбираешься...
соблазн просто полностью рассказать Обнорскому о капиталах, которыми она
владела - но соблазн этот был быстро подавлен. И дело, опять-таки,
заключалось не в недоверии к Серегину, Катерина знала, что у Андрея не было
и нет личного корыстного интереса к ее деньгам. Он ведь ей даже в кафе и
ресторанах не позволял расплачиваться - тратил безжалостно гонорар и
Ильин Андрей
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Круз Андрей
Акунин Борис
Афанасьев Роман