Чтение 115–й страницы книги ~Патруль времени~

вверх. Потолочные балки и стропила терялись во тьме. Свет сквозь окно уже
не прорывался, потихоньку вползал холод. Завывал ветер.

- Боюсь, что мы столкнулись с тяжелой задачей, - передала она
субголосом. - Верность - самая высокая нравственная ценность, известная
этим людям. Я не уверена, что Эдх может заставить себя нарушить
обязательство. А если сможет, это ее сокрушит.

- Проку от нее в таком случае будет мало, - зазвучали у нее в голове
английские слова Эверарда, - а нам нужен ее авторитет, чтобы все
сработало, как запланировано. Несчастная измученная женщина...

- Мы должны заставить Хайдхина освободить ее от этой клятвы. Надеюсь,
он подчинится мне. Где он сейчас?

- Я только что проверял. Он у себя. - Они совсем недавно поставили
"жучок" в его доме. - М-м, погоди, у него сейчас Берманд, он объезжает
вождей за Рейном, как ты знаешь. Я подыщу другой день для твоего визита к
нему.

- Нет, подожди. Это, наверное, подарок судьбы.

"Или мировые линии сближаются, стремясь обрести прежнее состояние?"

- Раз Берманд пытается подтолкнуть племена к новой попытке...

- Лучше не будем строить догадок насчет него. Неизвестно, как он себя
поведет.

- Совершенно верно. Я не имею в виду прямое обращение к нему. Но если
он увидит, что непримиримый Хайдхин внезапно переменился...

- Ну... хорошо. Рискованно все это, но решай сама, Джейн.

- Шшш!

Эдх подняла голову. Слезы текли у нее по щекам, но она удерживалась
от рыданий.

- Что мне делать? - спросила она погасшим голосом.

Флорис шагнула к ней, наклонилась, снова протянула руки. Она помогла
ей подняться, обняла, и постояла так с минуту, отдавая тепло своего тела.
Затем, отступив назад, произнесла:

- У тебя чистая душа, Эдх. Тебе нет нужды предавать своего друга. Мы
вместе придем к нему и поговорим. Он должен понять.

Надежда и страх смешались в одном вопросе.

- Мы вдвоем?

- Правильно ли это? - спросил Эверард. - Впрочем, я полагаю, ее
присутствие поможет тебе.

- Любовь может быть такой же могучей силой, как и религия, Мэнс, -
ответила Флорис. Потом обратилась к Эдх: - Давай, садись на моего скакуна
позади меня. Крепче держись за пояс.

- Священный бык, - выдохнула Эдх. - Или конь, который увезет меня в
подземное царство?

- Нет, - ответила Флорис. - Но я ведь говорила, твой путь будет
труднее, чем дорога в царство мертвых.

Огонь трещал и прыгал в канавке посреди зала в доме у Хайдхина. Дым
не спешил подниматься к вентиляционной башенке, а стоял туманом, отравляя
воздух, который пламя едва согревало. Его красные языки боролись с
темнотой между балок и колонн. Тени наваливались на мужчин, сидящих на
скамьях, и женщин, подносящих им питье. Большинство сидело молча. Хотя дом
Хайдхина был так же великолепен, как многие королевские жилища, все знали,
что радости в нем меньше, чем в избушке бедного поденщика. В этот вечер ее
не было совсем. Снаружи свистел в сгущающихся сумерках ветер.

- Ничего из этого не выйдет, кроме предательства, - сказал наконец
Хайдхин.

Сидящий рядом с ним Берманд медленно покачал поседевшей головой.
Костер бросал кровавый отблеск на молочную белизну слепого глаза.

- Я уверен, что нет, - ответил он. - Эверард этот ой как не прост.
Может, он и сумеет провернуть что-то.

- Лучшее, что он или кто-либо другой, мог провернуть, это принести от
римлян отказ. Любое предложение означает лишь наше поражение. Тебе не
следовало отправлять его.

- А как я мог его остановить? Сначала он переговорил с вождями
племен, и это они послали его. Я же говорил тебе, что узнал обо всем
только во время этой поездки.

Хайдхин скривил губы.

- Как они осмелились!

- У них есть право. - Голос Берманда звучал глухо и мрачно. - Они не
нарушили клятву, вступив в переговоры с врагом. И, знай я об этом раньше,
я бы, наверное, не пытался остановить их. Они сыты войной по горло. Может
быть, Эверард сумеет найти выход и дать им надежду. Я тоже смертельно
устал.

- Я был о тебе лучшего мнения, - презрительно усмехнулся Хайдхин.

Берманд не выказал гнева; все-таки названый брат Вел-Эдх занимал
достаточно высокое положение в их иерархии.

- Тебе легче, - терпеливо продолжал батав. - Твой дом не раскололся
надвое. Сын моей сестры пал в битве против меня. Моя жена и вторая сестра
взяты в заложницы в Колоне; я даже не знаю, живы ли они. Владения мои
разорены. - Он уставился на рог с вином. - Что еще уготовили мне боги?

Хайдхин сидел так, будто копье проглотил.

- Даже если ты сдашься, - проговорил он, - я - никогда.

Раздался стук в дверь. Мужчина, сидящий ближе к ней, взял секиру и
пошел открывать. В залу ворвался ветер; пламя встрепенулось и брызнуло
искрами. Появившуюся в дверном проеме фигуру окутывал мрак.

Хайдхин вскочил.

- Эдх! - воскликнул он и направился к ней.

- Госпожа, - прошептал Берманд.

По всему залу прокатилось бормотание. Мужчины повскакивали на ноги.
Отбросив капюшон, Эдх двинулась вдоль костровой канавки. Все заметили, что
она бледна и взволнованна, а взгляд ее устремлен куда-то в пространство.

- Как, как ты добралась сюда? - изумился Хайдхин. - И зачем?

Хайдхин, всегда такой сдержанный, выглядел потрясенным, и это многих
обескуражило. Эдх остановилась.

- Я должна поговорить с тобой наедине, - промолвила она. В ее тихом
голосе звучал зов судьбы. - Иди за мной. Один.

- Но... ты... зачем...

- Иди за мной, Хайдхин. Важные известия. Остальные, подождите здесь.

Вел-Эдх повернулась и направилась к выходу. Словно во сне, Хайдхин
двинулся за ней. У входа его рука сама выхватила копье из груды оружия,
оставленного у стены. Вместе они шагнули во мрак. Поеживаясь, один из
мужчин тихонько пошел запереть дверь.

- Нет, не задвигай засов, - приказал ему Берманд. - Мы подождем
здесь, как она велела, пока они не вернутся или пока не наступит утро.

Высоко над головой мигали первые звезды. Постройки чернели
бесформенной массой. Эдх прокладывала путь со двора к открытой площадке
позади него. Увядшая трава и встревоженные ветром лужи были в непроглядной
тьме едва различимы. В стороне высился дуб, у которого Хайдхин приносил
жертвы асам. Из-за него пробивался ровный белый свет. Хайдхин невольно
остановился. Из его горла вырвался вскрик.

- Сегодня тебе нужна храбрость, - сказала Эдх. - Там богиня.

- Найэрда... она... вернулась?

- Да, прибыла в мою башню, а оттуда перенесла меня сюда. Пошли.

Эдх решительно двинулась дальше. Ее плащ трепетал на ветру,
распущенные волосы развевались вокруг гордо поднятой головы. Хайдхин
покрепче ухватил древко копья и последовал за ней.

Едва заметные в слабом сиянии, широко раскинулись кривые ветви дуба.
Ветер со стуком сталкивал их друг с другом. Хлюпали под ногами мокрые
опавшие листья. Они обошли ствол и увидели ее рядом с покрытым железным
панцирем то ли быком, то ли конем.

- Богиня, - вымолвил Хайдхин и, упав на одно колено, склонил голову.
Но, когда он снова поднял ее, лицо выражало твердость. Если копье Хайдхина
и дрожало, то лишь от дикой радости, рвущейся из груди.

- Теперь ты сама поведешь нас в бой?

Флорис устремила взгляд поверх его головы. Он стоял, гибкий и
сильный, в темной одежде, с суровым и замкнутым лицом, несущим отметины
долгих лет походной жизни; стальной наконечник его оружия сверкал в луче
прожектора.

Тень Хайдхина падала на Эдх.

- Нет, - произнесла Флорис. - Время войны миновало.

- Все римляне мертвы? Ты всех поразила? - Его голос дрожал от
волнения.

Эдх отступила в сторону.

- Они живы, - ответила Флорис, - как будет жить и твой народ. Слишком
много погибших в каждом племени, и у них тоже. Они хотят мира.

Левая рука Хайдхина присоединилась к правой, держащей копье.

- Я не хочу, - прохрипел он. - Богиня слышала мою клятву на берегу.
Когда они будут убегать, я стану кусать их за пятки. Не будет им покоя ни
днем, ни ночью. Должен ли я посвящать тебе смерти моих врагов?

- Римляне останутся. Но они вернут народу его права. Этого будет
достаточно.

Как громом пораженный, Хайдхин тряхнул головой. Он переводил взгляд с
одной женщины на другую, затем прошептал:

- Богиня, Эдх, неужели вы обе отступаетесь? Не могу поверить.

Он словно бы не заметил, как Эдх потянулась к нему через разделяющий
их ветреный мрак. Ее голос умолял:

- Батавы и остальные, они ведь не нашего племени. Мы уже достаточно
для них сделали.