грядущего хаоса. Вы помогли освободить Шрайка, а теперь должны вернуться и
сделать так, чтобы он оказался в клетке. Только тогда начнется примирение.
солнцу, и все увидели катившиеся по его щекам слезы.
пальцами сжала его плечо:
галактику. Постепенно те, кто жил во лжи, называемой Гегемонией, выберутся
из руин своих миров и вместе с нами займутся истинным поиском, истинным
исследованием вселенной итого огромного мира, что внутри каждого из нас.
же, как уничтожил Гегемонию.
о святости жизни? - спросил у него Центральный Минмун и, не дожидаясь
ответа, продолжил: - Аналогичный договор определяет и наше существование и
поступки. Дело не в том, чтобы сохранить несколько видов со Старой Земли,
а в том, чтобы найти единство в разнообразии. Бросить семя человечества во
все миры, все биосферы. И свято чтить любое проявление иной жизни.
- Покой затхлого болота. Где революции в человеческой мысли после Хиджры?
Минмун. - Наша эра, эра новой экспансии человечества, не нуждается в узах
землеподобия. Трудности не страшат нас, неизвестность только радует. Мы не
будем силой приспосабливать вселенную к себе... Мы сами к ней
приспособимся!
станут не только освещенные солнцем миры, но и темные пространства между
ними.
вернуться, чтобы помочь им?
огромная бабочка с крыльями из солнечных батарей и блестящей кожей,
непроницаемой для сурового вакуума и смертоносного излучения, слетела с
небес, чтобы доставить его к друзьям.
навеянным транквилизаторами сном, и ему снилось море пламени и гибель
миров.
краткого - епископа Эдуарда, весь день Дюре пробыл в одиночестве, то
приходя в себя, то вновь соскальзывая в глубины боли. Доктора заявили, что
пациенту можно будет встать только через двенадцать часов. Коллегия
кардиналов на Пасеме согласилась с этим решением - поскольку пациента
ожидал торжественнейший ритуал, который через двадцать четыре часа
превратит иезуита Поля Дюре, уроженца Вильфранш-сюр-Сона, в папу Тейяра I,
487-го Епископа Римского, прямого преемника апостола Петра.
регенерации посредством РНК-терапии) благодаря чудесам современной
медицины (и все же не настолько чудесной, думал Дюре, чтобы остановить его
сползание к смерти), иезуит лежал в постели, размышляя обо всем понемногу
- о Гиперионе и Шрайке, своей долгой жизни и беспорядке, царящем в мире
Божьем. В конце концов он уснул. Ему снилась горящая Роща Богов и Истинный
Глас Мирового Древа, вталкивающий его в портал, его мать и женщина по
имени Семфа, работавшая когда-то на плантации Паресибо, на самой окраине
Окраины, где-то к востоку от Порт-Романтика.
чувствовал чье-то присутствие: не другого сновидения, но видящего этот
сон.
синим. Они только что миновали поворот дороги, и их взорам открылось
озеро, окаймленное стройными деревьями. За деревьями громоздились горы в
венце из низких облаков, придававших пейзажу глубину и драматизм. Посреди
зеркальной глади виднелся одинокий островок.
тревогой, бешено колотилось. Однако, разглядев своего спутника, он
почувствовал разочарование.
пуговицами и широким кожаным ремнем. Прочные башмаки, потертая меховая
шапка, потрепанный рюкзак, странного покроя штаны с множеством заплат, в
руке - массивная трость. С плеча свисал плед. Дюре остановился, и его
спутник тоже замер, по-видимому, радуясь передышке.
тростью на озеро и синевшие за ним холмы.
шапки незнакомца. Заглянул в его глаза - большие, светло-карие. Такой
необычный рост... Дюре понимал, что это сон, но что-то мешало ему
отмахнуться от странного видения.
сердце.
несколько развеял тревогу священника. - Или Иоанн, как вам нравится. Я
думаю, на ночь мы сумеем устроиться в Боунессе. Браун говорил, там
чудесная гостиница, прямо у озера.
незнакомец.
настойчиво.
но свет, который укажет нам путь.
запах влажной травы.
представить. Теперь мы с вами будем заниматься одним делом - исправлять
ему путь. Вы не доживете до дня, когда этот человек начнет учить, доживет
ваш преемник.
камешек и зашвырнул в озеро. По воде пошли круги.
попрыгал. - Юноша обернулся к Дюре и продолжил прерванный разговор: - Вы
должны покинуть больницу и без промедления вернуться на Пасем. Понимаете?
происходящим.
Если вы не уйдете сейчас, потом не удастся.
больничную койку, но там по-прежнему безмятежно синели холмы. Он перевел
взгляд на невысокого худого юношу, стоявшего на берегу, усыпанном круглой
галькой.
отскочив от поверхности, тут же канула в зеркальную воду.
- Я действительно был счастлив во время этого путешествия. - И словно
спустившись с небес на землю, он улыбнулся Дюре: - Идите же! Пошевелите
задницей, Ваше Святейшество.
было рот, чтобы отчитать нахала... и вдруг обнаружил, что лежит на
больничной койке. Тускло, чтобы не тревожить больного, горела лампа. Тело
было облеплено датчиками.
что все это только сон и можно поспать еще часок-другой, а потом явится
монсеньор - епископ Эдуард - со свитой и препроводит его на Пасем. Дюре
закрыл глаза, и снова перед ним возникло юношеское открытое лицо со
светло-карими глазами.
что всю его одежду убрали и он может рассчитывать лишь на тоненькую
больничную пижаму. Запахнувшись в одеяло, он босиком побрел к выходу,
надеясь опередить медиков, которых непременно всполошат сигналы датчиков.
Дюре отыщет другой.
светом Площадь Испании, почти уверенный, что Шрайк уже там. Но на площади
была только лошадь. Хенту все лошади казались одинаковыми, поскольку этот
вид животных давным-давно исчез, но он почему-то решил, что лошадь та
Сертаков Виталий
Перумов Ник
Березин Федор
Маккэфри Энн
Верещагин Олег
Пехов Алексей