в виду мое желание переменить образ жизни, собирается покинуть отцовский
дом. Моя репутация вам известна, я надеюсь. Людям доставляет удовольствие
отзываться обо мне хорошо. По внешности и манерам я не совсем урод, смею
думать. Ах, проказница ручка ! -воскликнул мистер Пексниф, обращаясь к
сопротивляющейся добыче, - зачем ты взяла меня в плен? Вот тебе, вот!
приголубил снова, засунув себе за жилет.
родственника, душа моя, - говорил мистер Пексниф, - мы будем жить счастливо.
Когда он вознесется на небеса и упокоится в тихой обители, мы будем утешать
друг друга. Что вы скажете на это, моя прелестная фиалка?
отвечала Мэри торопливо. - Не могу сказать, чтобы я ее чувствовала, но я
готова согласиться, что вы заслужили мою благодарность. Примите же ее и
оставьте меня, мистер Пексниф, прошу вас.
не могу принять ваше предложение. Многие, вероятно, были бы рады принять
его, но только не я. Хотя бы из сострадания, хотя бы из жалости - оставьте
меня!
с таким довольным видом, как будто они были всем друг для друга и их
соединяли узы самой нежной любви.
добрым словом с ним ничего сделать нельзя, уже не старалась скрыть свое
негодование, - хоть вы и заставили меня силой идти вместе с вами домой и
выслушивать по дороге ваши дерзости, вы не запретите мне говорить то, что я
думаю. Вы мне глубоко ненавистны. Я знаю ваш истинный характер и презираю
вас.
вы приобрели влияние на мистера Чезлвита, - продолжала Мэри, - оно, быть
может, достаточно сильно, чтобы оправдать даже теперешнее ваше поведение, но
мистер Чезлвит узнает о нем, можете быть уверены, сэр.
их, словно говоря с совершенным хладнокровием: "Вот как! В самом деле!"
пагубное влияние на его характер, воспользовались его предубеждениями для
своих целей и ожесточили сердце, доброе от природы, скрывая от него правду и
не допуская к нему ничего, кроме лжи; мало того, что это в вашей власти и
что вы ею пользуетесь, неужели вам надо еще вести себя так грубо, так низко,
так жестоко со мной?
барашка, пасущегося на лугу.
привычка к самоанализу и постоянное упражнение... можно ли сказать в
добродетели?..
поглаживая плененную ручку, - в добродетели... настолько приучили меня
сдерживать свои порывы, что меня действительно трудно рассердить. Любопытный
факт, но это, знаете ли, в самом деле трудно, кто бы за это ни взялся.
Неужели она думала, - говорил мистер Пексниф, как бы в шутку все крепче
сжимая руку Мэри, - что может меня рассердить? Плохо же она меня знает!
предпочла бы ласки жабы, ехидны или змеи - нет, даже объятия медведя -
заигрываниям мистера Пекснифа.
мы с вами отлично поймем друг друга. Я не сержусь, душа моя.
не сердитесь.
скажу вам почему. Есть два Мартина Чезлвита, моя прелесть, и то, что вы
расскажете в гневе одному, может - кто знает! - очень дурно отразиться на
другом. А ведь вы не хотите повредить ему, не так ли?
презрением, что он отвел глаза в сторону - без сомнения, для того, чтобы не
обидеться на нее, вопреки лучшим сторонам своей натуры.
ссору. Было бы очень грустно еще больше испортить будущее молодого человека,
когда оно и без того испорчено. Но как легко это сделать! Ах, как легко!
Имею я влияние на нашего почтенного друга, как вы думаете? Что ж, пожалуй,
имею. Пожалуй - имею.
я на вашем месте, я бы не стал разглашать своих секретов. Я не уверен,
отнюдь не уверен, что это хоть сколько-нибудь удивит нашего друга, потому
что мы имели с ним беседу не дальше как нынче утром, и он весьма и весьма
озабочен тем, чтобы устроить вас и дать вам более определенное положение.
Однако удивится он или нет, разговор этот приведет только к одному:
Мартин-младший может серьезно пострадать. Я бы, знаете ли, пожалел
Мартина-младшего, - говорил мистер Пексниф, вкрадчиво улыбаясь. - Да, да. Он
этого не заслуживает, но я его пожалел бы.
уже неудобным обнимать ее за талию и только держал за руку.
продолжал мистер Пексниф, - то мы никому ничего не скажем, а хорошенько обо
всем потолкуем, и вы измените свое решение. Вы согласитесь, душа моя, вы
согласитесь, я знаю. Что бы вы ни думали, вы согласитесь. Мне помнится, я
слышал где-то, не знаю, право, от кого, - прибавил он с обворожительной
прямотой, - что вы с Мартином-младшим в детстве питали привязанность друг к
другу. Когда мы с вами поженимся, вам будет приятно думать, что это чувство
оказалось недолговечным и не погубило его, а прошло... к его же пользе; мы
тогда посмотрим с вами, нельзя ли будет немножко помочь чем-нибудь
Мартину-младшему. Имею я какое-нибудь влияние на нашего почтенного друга?
Что ж! Пожалуй, что да. Пожалуй, что имею.
дома мистера Пекснифа. Они подошли теперь так близко к дому, что мистер
Пексниф остановился и, поднеся к губам мизинец Мэри, игриво пошутил на
прощание:
и, приблизив к ее лицу свои отвислые щеки - у него были отвислые щеки,
несмотря на все его добродетели, - дал ей свое благословение, которое,
исходя из подобного источника, должно было облегчить ей жизненный путь и
обеспечить благоденствие отныне и навеки, - после чего в конце концов
позволил ей уйти.
человека; известно, что любовь благотворно влияла на многих и многих. Однако
мистер Пексниф - быть может потому, что для такой возвышенной натуры все это
было слишком грубо, - решительно ничего не выиграл, судя по внешнему виду.
Напротив, оставшись в одиночестве, он как будто весь съежился и усох;
казалось, он рад был бы спрятаться, уйти в себя и, будучи не в силах это
сделать, чувствовал себя весьма неважно. Его башмаки казались слишком
велики, рукава слишком длинны, волосы слишком прилизаны, шляпа слишком мала,
черты лица слишком незначительны, обнаженная шея как будто просила веревки.
Минуту или две он краснел, бледнел, злился, робел, прятался и,
следовательно, совсем не походил на Пекснифа. Однако он скоро пришел в себя
и вернулся домой с таким благожелательным видом, как будто чувствовал себя
верховным жрецом благодатного лета.
написала миссис Тоджерс письмо с предложением условий и попросила ее на
всякий случай встретить меня у остановки дилижанса. Уж теперь-то вы будете
сами себе господин, мистер Пинч!
крайней мере я так надеюсь. Гм! Все на свете меняется.
изумлении.
мне или нет. Но думаю, что выйду, коли захочу, мистер Пинч.
этому от всего сердца.
насколько мне известно. Гм! Но я расстаюсь с папой. У меня есть на то свои
причины, пока не могу сказать какие. Я всегда буду к вам как нельзя более
расположена, за то что вы так смело себя вели в тот вечер. Мы с вами, мистер
Пипч, расстаемся самыми лучшими друзьями!
скрывалась тайна, перед которой он решительно становился в тупик. В своей
чудаческой преданности всему семейству Пекснифов он чувствовал утрату Мерри
больше, чем остальные, как это ни странно показалось бы тому, кто не знал,
что во всех унижениях, какие ему приходилось терпеть, Том винил только
самого себя и собственные недостатки. Едва он успел примириться с этой
Березин Федор
Афанасьев Роман
Николаев Андрей
Сертаков Виталий
Никитин Юрий
Каменистый Артем