Чтение 115–й страницы книги ~Две Дианы~

- Ваша светлость, - твердо ответил Габриэль, - я приобщился к их
учению.

Герцог де Гиз вскочил с места и посмотрел на графа чуть ли не со
страхом.

- Да, это так, - с грустной улыбкой подтвердил Габриэль. - Если вам,
монсеньер, будет угодно отправить меня на испанцев или на англичан, я не
дрогну, не отступлю ни на шаг и с радостью отдам за вас свою жизнь! Но здесь
налицо междоусобная война, религиозная война, война против братьев и
соотечественников, и тут я отказываюсь, монсеньер. Я хочу сохранить за собой
ту свободу, которую вы когда-то мне обещали!

- Вы гугенот! - наконец вырвалось у герцога.

- И притом убежденный. Я принял новое учение и отдал ему свою душу.

- А заодно и шпагу? - с горечью спросил герцог.

- Нет, монсеньер.

- Полно, - возразил герцог, - не станете же вы меня уверять, что ничего
не знали о заговоре против короля, который затеяли ваши так называемые
братья!

- Именно так, не знал, - резко ответил граф.

- Тогда вам придется им изменить, ибо вы поставлены перед выбором: или
- или!

- О герцог! - с упреком отозвался Габриэль. Герцог с досадой швырнул
свой берет на кресло:

- Но как же вы тогда выпутаетесь?

- Как? - холодно, почти сурово переспросил Габриэль. - Очень просто. Я
считаю, что ложное положение требует от человека предельной искренности.
Когда я примкнул к протестантам, я открыто объявил их вождям, что мои
обязательства перед королем, королевой и герцогом де Гизом не позволяют мне
сражаться в рядах протестантов. Они знают, что Реформация для меня - лишь
вероучение, но не партия. И я оговорил с ними, так же как и с вами, свое
полное право на свободу действий. Вот потому, не склоняясь ни на ту, ни на
другую сторону, я надеюсь сохранить собственное достоинство и уважение.

Габриэль высказал все это с гордостью и воодушевлением. Герцог, тем
временем успокоившись, не мог не подивиться откровенности и благородству
своего давнего боевого товарища.

- Странный вы человек, Габриэль, - задумчиво произнес он.

- Почему странный, ваша светлость? Разве только потому, что мои слова
никогда не расходятся с делом? О заговоре гугенотов я не подозревал, в этом
клянусь. Но могу признаться, что в Париже я получил письмо от одного из них.
В нем, так же как и в вашем, не было никаких объяснений, кроме одного
пожелания: "Приезжайте". Я предвидел, что могу оказаться перед жестоким
выбором, и все-таки явился, ибо не хотел пренебрегать своими
обязательствами. Я приехал, чтобы сказать вам: я не могу сражаться против
тех, чью веру я разделяю. Я приехал, чтобы сказать им: я не могу сражаться
против тех, кто спас мою жизнь.

Герцог де Гиз порывисто протянул руку Габриэлю:

- Я был не прав. Впрочем, в этом нет ничего удивительного - ведь мне
было страшно досадно, что вы, на кого я так рассчитывал, оказались моим
противником.

- Противником? Я никогда им не был и никогда им не буду. Я говорил с
вами начистоту, но от этого не стал вашим противником. А теперь скажите мне:
верите ли вы по-прежнему в мою честность и преданность, хоть я и гугенот?

- Да, Габриэль, несмотря ни на что, я доверяю вам и всегда буду
доверять, а в доказательство я даю вам вот это...

Он подошел к столу и подписал какую-то бумагу:

- Вот вам пропуск на выход из Амбуаза в любом направлении. Такого
доверия и уважения я бы не оказал, например, принцу Конде.

- Но именно от подобного доверия я, ваша светлость, отказываюсь.

- Но почему? - удивился герцог де Гиз.

- Известно ли вам, ваша светлость, куда я направляюсь после Амбуаза?

- Это ваше личное дело, и я ни о чем вас не спрашиваю.

- Но я-то, я должен вам сказать об этом, - настаивал Габриэль. -
Расставшись с вами, монсеньер, я пойду к мятежникам и встречусь с одним из
них в Нуазэ...

- В Нуазэ? - прервал его герцог. - Там штаб-квартира Кастельно.

- Да! Вы, монсеньер, прекрасно осведомлены обо всем.

- Но что вы будете делать в Нуазэ, несчастный?

- Ах, вот оно что! Что я буду там делать? Я скажу им: "Вы меня звали -
вот я. Но не ждите от меня ничего". Если они меня спросят, что я знаю, что
видел в пути, буду молчать; я не смогу даже их предупредить о подстроенной
вами ловушке - ваша откровенность лишает меня этого права!.. Поэтому я прошу
у вас одной величайшей милости.

- А именно?

- Задержите меня здесь как пленника и спасите меня от страшного тупика.
Ведь, выйдя отсюда, я должен буду явиться к обреченным на гибель и в то же
время не смогу их спасти...

Герцог де Гиз на мгновение задумался, потом сказал:

- Я не могу вам не доверять. Вот вам пропуск. Габриэль был совершенно
подавлен.

- Тогда окажите мне хоть последнюю милость. Я заклинаю вас всем, что
сделал для вашей славы под Мецом, в Италии, в Кале!

- В чем дело? Я сделаю, друг мой, для вас все, что смогу!

- Вы можете это сделать, это ваш долг, монсеньер, потому что вам
предстоит биться с французами... Позвольте мне, не разглашая доверенной вами
тайны, отговорить их от рокового предприятия...

- Габриэль, остерегитесь! - торжественно сказал герцог де Гиз. - Если
вы хоть заикнетесь о наших намерениях и бунтовщики смогут добиться того же
результата другим способом, тогда все мы - король, Мария Стюарт и я -
погибнем. Учтите это. Можете ли вы честью дворянина поручиться, что ни
словом, ни намеком, ни жестом не дадите им знать, что здесь происходит?

- Честью дворянина ручаюсь!

- Тогда идите, - сказал герцог де Гиз. - Уговорите их отказаться от
преступного нападения. Я тоже буду счастлив не проливать кровь. Но, если я
не ошибаюсь, они слишком слепы и слишком упорны в своей затее, а посему у
вас вряд ли что получится. Но пусть так! Идите и сделайте последнюю попытку.

- Благодарю вас, ваша светлость! - поклонившись, ответил Габриэль.

Через четверть часа он уже скакал в Нуазэ.

XXIV. ЧЕСТЬ - В БЕСЧЕСТЬЕ!

Барон Кастельно де Шалосс, человек храбрый и поистине благородный,
получил от протестантов ответственное поручение: ему предстояло явиться к 16
марта в Нуазэ, к месту сбора всех отрядов. Зная пароль, Габриэль без труда
добрался до барона Кастельно. Было 15 марта. Вечерело. Не позже чем через
восемнадцать часов протестанты все будут в сборе, и не позже чем через сутки
они ударят на Амбуаз. Ясно было одно: для того чтобы отговорить их от этой
затеи, нужно было действовать незамедлительно.

Барон Кастельно прекрасно знал графа де Монтгомери, он неоднократно
видел его в Лувре и не раз слышал, как вожди Реформации говорили о нем.

Он вышел ему навстречу и принял его как друга и союзника.

- Вот и вы, граф. По правде говоря, я хоть и надеялся на вас, но не
очень-то ждал. Ла Реноди получил от адмирала выговор за свое письмо к вам.
Адмирал сказал ему, что он, Ла Реноди, мог поставить вас в известность о
наших планах, но уж никак не привлекать к участию в них. Тогда Ла Реноди
ответил, что его письмо ни к чему вас не обязывает и предоставляет вам
полную независимость.

- Совершенно верно, - подтвердил Габриэль.

- Но тем не менее мы думали, что вы приедете, - продолжал Кастельно, -
потому что в послании нашего одержимого барона толком ничего не сказано, и
мне придется вам поведать о наших планах и наших упованиях.

И Кастельно рассказал Габриэлю то, что тому уже было известно во всех
подробностях от герцога де Гиза. Слушая его, Габриэль с ужасом убеждался,
что герцог де Гиз в курсе всех деталей заговора: предатели ничего не забыли,
ничего не упустили.

Заговорщики были обречены на гибель.

- Теперь вы знаете все, - закончил Кастельно, - и мне остается задать
вам только один-единственный вопрос: намерены ли вы выступить вместе с нами?

- Нет, не могу, - грустно покачал головой Габриэль.

- Прекрасно, - ответил Кастельно, - это не помешает нам быть прежними
добрыми друзьями. Я знаю, что вы себе выговорили право не вмешиваться в
предстоящие события. Впрочем, это ничего не меняет, ибо мы и без того
уверены в победе.

- Уверены? - подчеркнуто спросил Габриэль.

- Совершенно уверены! - ответил барон. - Враг ни о чем не догадывается,
и мы захватим его врасплох. Герцог де Гиз убаюкал себя мнимой безопасностью,
а у нас, дорогой граф, есть свои люди в Амбуазе, и они-то откроют нам
восточные ворота. О, успех обеспечен, поверьте мне!

- Иной раз развязка опрокидывает самые блестящие ожидания, -
многозначительно произнес Габриэль.

- Но в данном случае не может быть никаких случайностей, - уверенно
заявил Кастельно. - Завтрашний день принесет торжество нашей партии!..

- А... измена? - выдавил из себя Габриэль.

- Измена здесь исключается, - убежденно возразил Кастельно. - В тайну
посвящены только руководители... Однако, - перебил он сам себя, - сдается
мне, что вы, не имея возможности участвовать в нашем предприятии, просто
завидуете нам! Ах вы, завистник!

- Так и есть, я вам завидую, - глухо отозвался Габриэль.

- Вот и я говорю, - рассмеялся барон.

- Скажите, вы хоть мне-то доверяете? - спросил Габриэль.

- Еще бы!