Чтение 115–й страницы книги ~Нечистая сила~

ядовитой отраве, укрываясь от газа в складках старинных стен и прячась в
подземелье фортов... Их доблестный командир М.С.Свечников - это будущий
профессор Военной академии имени Фрунзе в Москве, солдаты же его - это отцы
тех, что держали оборону Бреста в 1941 году! Героизм всегда преемствен: из
ничего ничего и не рождается. А многие из кавалеров солдатского Георгия в
1945 году дошагали до Берлина кавалерами ордена солдатской Славы...

4. ПОКЛОНЕНИЕ СВЯТЫМ МОЩАМ

Маклаков пожелал видеть Джунковского.

- Владимир Федорович, эмвэдэ получило агентурные данные что жена хулигана
Илиодора-Труфанова собирается вслед за ним за границу. Кажется, она везет
дополнительные материалы о Распутине... Ее надо задержать, обыскать, все
изъять!

- Хорошо, - согласился Джунковский. Шеф корпуса жандармов, он имел
неограниченные возможности. Когда его собственная агентура доложила, что
жена С.Труфанова благополучно миновала границу, он обманул Маклакова. - К
сожалению, мы опоздали. Наблюдение не сработало, и эта баба проскочила под
шлагбаум.

- Жаль! В этом была заинтересована императрица... В начале весны Распутин
поделился с царицей:

- Кады Илиодоркина дура пырнула меня ножиком, я в больнице обещал богу,
что коли кишки срастутся, так я поеду до Москвы да в Кремле поклонюсь мощам
святого патриарха Гермогена.

Соврал ты, Гришенька! Не мощи, а громадный барыш от поставок нательного
белья для армии манили тебя в Москву. Я нарочно не писал о безобразиях
Распутина, приберегая силы для этой главы. Прогремевший на всю Россию
скандал у "Яра" в московских Сокольниках имел большое значение для
дальнейших событий...

****

Уведомившись, что старец прибывает в первопрестольную, дабы коснуться
мощей угодников, московский градоначальник, генерал свиты Адрианов, спал
отныне вполглаза. Полиция находилась в состоянии беспокойства и нервотрепки.

Наконец купец Тарарыкин (владелец ресторана "Прага", что на Арбате)
доложил градоначальнику по телефону, что Распутин уже осчастливил его своим
посещением, нафурил большую лужу в гардеробе, но в основном вел себя
достойно всяческого подражания.

- Однако Ефимыч ни за что не платил, а счет за ужин велел переслать на
ваше имя, - сказал ресторатор.

- Нахал! - ответил Адрианов, но счет оплатил...

Распутин повидался с нужными людьми. Это был редактор сплетницкой газетки
"Новости Сезона" Семен Лазаревич Катульский и забулдыга из дворян - Коля
Соедов, автор горячих и актуальных репортажей о случаях воровства в
магазинах и драках в пивных. Распутин сказал этим подонкам, что в высших
сферах устроит им хороший чистоган с поставок белья, но... "Меня не
забывайте!" - заметил он. Катульский сразу сунул ему в карман тысчонку.

- Григорий Ефимыч, такое дельце надо спрыснуть.

- Не без этого, - захапал деньги Распутин. Семен Лазаревич звал ехать к
"Яру", владелец которого Судаков обещал ему отвести для Распутина отдельный
кабинет.

- А я, - сказал Соедов, - напишу статью о похвальных действиях московской
полиции и лично градоначальника Адрианова.

- Это зачем же тебе? - спросил Распутин.

- Пускай всем нам будет приятно.

- Аа... ну, тады валяй. Пиши! - разрешил Распутин.

Компанию поставщиков белья украсили женщины, средь которых была
аристократка (имя ее полиция в своих донесениях скрыла), дряблая купчиха
Анисья Решетникова, две еще какие-то крали и Гришкина любовница Елена
Францевна Джанумова, вступившая с ним в связь, чтобы он помог вытянуть из
Сибири ее родителей, сосланных за шпионаж в пользу Германии.

Заняли кабинет - честь честью. Как порядочные.

Распутин, облапив Джанумову, жаловался:

- Вот жистя настала! В сутки часика два еще ничего. А потом опять плохо.
И с чего это мне так скушно бывает?.. Семен Лазаревич подлил ему винца и
запел:

Выпьем мы за Гришу, Гришу дорогого.

Присутствующие с большим желанием подхватили:

Свет еще не видел Милого такого!

Распутин поцеловал Джанумову в нос и сказал:

- За "величальную" вам спасибочко. Выпьем... Аристократка (имя которой
неизвестно) без улыбки на лице наблюдала за ним. Распутин сказал ей, что
завтра придет к ней.

- Пожалуйста, - тихо отвечала женщина.

Соедов проявил волнение, свойственное алкоголикам:

- Что-то мы мало пьем. Что-то мало едим. Распутин воткнул в рот бутылку,
высосал до дна.

- Давай вторую, - и второй не стало.

На закуску ему послужил поцелуй Франтика, как он называл Джанумову.

Анисья Решетникова, нелюдимая и мрачная, налегала на еду. Катульский, не
жалея штиблет, плясал модный кэкуок. Аристократка, раскурив тонкую папиросу,
окуталась вуалью сиреневого дыма. Наступила полночь, кабинет уже показался
Распутину тесен для разгула, он спихнул с колена Франтика и встал.

- А чего тута сидеть? Пошли к народу...

Кагульский и Соедов вывели его в общий зал, держа под локотки, как
патриарха, который является к своей пастве со словом святого откровения.

Публика в ресторане оживилась:

- Распутин... Вон этот... с бородой... ах!

Оценив внимание к своей особе, Гришка выхватил из кармана штанов пачку
денег, быстро раскидал червонцы в хор балалаечников, сотенные бумажки с
хохотом ловили цыганские певички. Он стал шляться между столиками ресторана,
хвастаясь:

- Рубаха на мне... вишь? Сама царицка вышивала. А поясок-то, вишь, какой?
У меня сапоги на два размера больше царского... Балалаечники исполняли
национальные мотивы:

Выйду ль я на реченьку,

Погляжу ль на быструю...

Здесь я в смягченной форме передаю подлинные фразы Распутина, которые тут
же фиксировались агентами тайной полиции. Вскоре аристократка, не выдержав,
подозвала к себе лакея.

- Быстро выпишите счет.

- За весь кабинет? - спросил он.

- Да, за весь...

Почуяв, что женщина пренебрегает им, Распутин, "взбешенный, шатаясь,
произвел неприличный жест рукой... Светская дама бросила на стол пачку
денег, далеко превышавшую итог счета, и поспешно вышла. Цыганки вышли вслед
за нею" (из протокола полиции). Так поступают умные люди. А глупые радуются,
и нашлись дураки, которые даже забрались на пальмы, как обезьяны, чтобы
лучше видеть все безобразия. При этом, как докладывала агентура, хозяин
ресторана Судаков, желая избежать скандала, стал азартно (и не к месту)
уверять публику, что это не Распутин, а какой-то самозванец... Гришка сразу
взревел от горчайшей обиды:

- Это я-то не Распутин? Да я самый настоящий... А чем Распутин мог
доказать, что он Распутин? Полицейский отчет гласит, что Гришка "обнажил
половые органы и в таком виде продолжал вести беседы с певичками, раздавая
некоторым из них записки с надписями "люби бес корыстно". На замечание хора
о непристойности поведения Распутин возразил, что он всегда так и держит
себя перед женщинами; при этом, чтобы ему поверили, он "называл по фамилиям
женщин, которые ему отдавались, сообщая о каждой какую-либо деталь, смешную
или скабрезную...". Франтик (у которой в биографии не все было чисто) быстро
смылась в уборную. Соедов активно уговаривал Распутина еще "дернуть по
маленькой", а издатель газеты Катульский предпринял попытку застегнуть на
Распутине штаны, но потерпел в этом фиаско...

...Судаков позвонил Адрианову.

- Был он у меня. Страшно рассказывать.

- По счету уплатил? - забеспокоился градоначальник.

- Я бы сам, - отвечал Судаков, - заплатил ему в десять раз больше, только
бы он не бывал у моего "Яра"...

Проломив рогатки цензуры и не щадя нравственности читателей, газеты
опубликовали смачные подробности скандала у "Яра", а в Петербург полетели
доношения под грифом "сов. секретно". Поклонение московским мощам пошло
все-таки на пользу Распутину, и, заработав на поставках белья для фронта, он
впер к себе на третий этаж рояль. С удовольствием разглядел свою персону в
отражении черной лакированной крышки. Сказал:

- Это вам, доченьки! Мотри, как батька-то для вас старается. Последнее
готов с себя снять, чтобы вам хорошо сделать...

****

Все документы о скандале сконцентрировались в сейфе шефа жандармов
Джунковского; с докладом к царю он прошел в приемную императора, где
случайно напоролся на Распутина.

- Аа, ты здесь... Тебя-то мне и надобно!