с левой..."
опустившихся сумерках комнаты - должно быть, я проспала
целый день. Я уже знала, что Дан вернулся. Я видела, как
быстро он раздевается на фоне матового окна, в которое уже
заглядывала ночь, - точеный гибкий силуэт. На столе, между
двумя компьютерами, стоял букет роз, и комната постепенно
наполнялась их тонким ароматом. Целую вечность Дан шел к
постели, в которой еще нежились мои сны. И между этими
отрывочными, почти невесомыми снами затерялась я - почти
оглушенная ожиданием.
губы сразу же нашли то, что искали, - мои губы, еще
#.`g("h(% от недавнего сна. Дан покрыл поцелуями все мое
лицо, его прикосновения были прохладными, они принесли с
собой морозное дыхание близкой ночи сумасшедшей проклятой
Москвы, залитой холодным светом. Его губы принесли запах
совсем другой ночи - той самой, у которой он украл меня и
увез к морю...
спросила я, и силуэт розового букета на столе стал неясным,
размытым.
сейчас, я готов отправиться в путь и заблудиться в тебе.
уголки моего тела. Его губы осторожно исследовали их, и
каждое прикосновение вызывало ослепительную вспышку света и
было почти невыносимым. Я чувствовала, как из прохладных
губы становятся жаркими, почти обжигающими, оставляя после
себя рубцы незаживающей, неутоленной страсти. Дыхание Дана
становилось тяжелым, оно заполняло каждую клеточку моего
тела и теперь билось и ревело там, как огонь... Наконец его
губы сомкнулись над моими сосками, сразу же ставшими
твердыми, как маленькая галька на побережье его моря, и
тогда я не выдержала, я поняла - еще секунда, и я просто
умру от этой долго сдерживаемой страсти.
прерывающимся голосом шептала я. Но губы Дана не
послушались, они вероломно скользнули вниз, они решили
измучить, измотать меня, довести до исступления, ранить в
самое сердце, как оглушенного боем быка. Теперь
прикосновения губ стали похожи на воткнутые в круп
бандерильи "подер-а-подер"; на удары кинжалом, на пассы
матадора на залитой кровью арене корриды - Дан даже называл
мне их в ту ночь на море, и я запомнила, как запомнила все,
что касалось его жизни: изящные, как будто вышитые бисером
слова, похожие на любовь и смерть одновременно, -
"вероника", "паса-де-печо", "чикуэлинас", "натураль"...
Сейчас он убьет меня - сейчас, сейчас...
пожалуйста...
старой курткой от летнего теплого дождя, как накрывают
платком лицо Христа, чтобы вытереть с него пот; как
накрывают листьями лопуха сладкие куски дыни, чтобы их не
били осы... Как накрывают волной иссушенный берег... Он
накрыл меня, и я почувствовала, что вместе с ним в тело
вошла потерянная мною жизнь...
собой, подталкивая к вершине растрескавшимися от страсти
губами, - и я ощущала каждый изгиб, каждое движение его
узкого тела, я отвечала тем же. Спутавшиеся волосы,
спутавшиеся губы - я знала, что уже никогда не найду в себе
себя - только Дана.
страсти, наконец спустились в долину, так и не смогли
распутать ни тел, ни губ, ни волос...
утренних, но тоже опасных: в самой глубине этих поцелуев
дремала страсть, ей ничего не стоило перегрызть цепь и
вырваться на свободу.
расширенные темные зрачки. Он сидел на краю кровати, низко
склонившись надо мной.
и прижалась к нему лицом.
я побоялся разбудить. Пришлось перенести признание на утро.
взъерошенных волос, от губ, которые признавались мне в
любви...
лег со мною рядом, и обнял меня, и все началось - и
повторялось снова и снова...
потерять голову, потому что сердце было потеряно навсегда...
Опять были сумерки, но теперь он сидел за монитором
компьютера. Его сосредоточенный затылок притягивал меня как
магнит. Я тихонько встала, подошла к нему и обняла за плечи.
вглядываясь в монитор, по которому бежали какие-то строки:
все это было для меня китайской грамотой.
объятиях. Поужинаем?
должен уехать. Я ведь просмотрел эту кассету, несколько раз,
заставил себя это сделать. Посиди со мной...
лицу пробежала тень, - представить не мог... Но, кажется,
там есть одна зацепка, один маленький план, ради которого
стоит убить не одного человека. Я думаю, мне удастся его
увеличить и списать на дискету.
я.
напрягается тело охотника, когда он чувствует, что чужой
плешивый ястреб собирается уволочь из-под носа добычу,
которую он выслеживал несколько дней. И никаких лавров ему
уж точно не достанется...
уже после смерти Юленьки. Силуэт автомобиля, две фигурки
рядом с ним, но ничего рассмотреть невозможно. Дохлый номер.
восхищаюсь. Только в одном ты не права - такие вещи вполне
реально увеличить при нынешнем уровне техники.
"Фотоувеличение", - меланхолично сказала я. - Там один не в
меру любопытный фотограф, типа меня, тоже пояснял нечто
необычное... Если случайно обнаруженный труп может быть
необычным. Вот только при сильном увеличении понять ничего
конкретного невозможно. Черты расплываются и теряют
резкость.
Сегодняшние технологии позволяют произвести увеличение почти
без потерь, нужно только перегнать изображение на дискету.
Этим я и собираюсь заняться сегодня ночью.
ревнивой домохозяйки, я не хотела расставаться с Даном ни на
миг.
думаешь, существуют еще кассеты, дублирующие эту?
смели бы совсем другие люди, и поставили бы к стенке они, а
вовсе не Дан Сикора, - рассудительно сказала я.
меня. - Тебе нужно работать в ФСБ, а не быть возлюбленной
Черепнин Владимир
Якубенко Николай
Контровский Владимир
Ильин Андрей
Конан-Дойль Артур
Никитин Юрий