свиней к водопою. Вас слышали даже глухие.
красный гребень опал, седые волосы ухоженно упали на плечи. Синева ушла с
распухших рук, Гольш выглядел здоровым и полным сил, как прежде.
приходит из Леса, в городах лишь обретает блеск и опыт. Вы настолько
могучи, что... Олег, останови своего звероватого друга, он подошел
чересчур близко.
взгляд с одного на другого. Олег опустил глаза. Таргитай негодующе
вскрикнул:
настоящие, всегда. Друг может предать, а враг... Агимас никогда не
обманет. Жаждал убить и таким останется.
взглянул, словно кольнул двумя ножами.
люди, я вынужден лишить вас жизней... Маги не знают ни жалости, ни
благодарности, ни злобы. Они -- разум.
спросил безнадежно:
Почему не дать нам уйти?
вам даже одного шанса на миллион лет... хотя столько не проживете. А вот
я, имея Жезл и Пракамень...
придвинулись к Олегу, стали плечо к плечу, покрытые ранами, измученные, в
рваных волчьих шкурах.
залил ровный ликующий свет. На лице Гольша появилось удивление, пальцы
разжались, в глазах метнулся дикий страх. Олег сказал зло:
наполнил старого мага, вспыхнул ярко и слепяще. Яйцо осело сквозь дымок, а
сизый пепел, бывший только что могучим магом, выдуло ветерком.
блистало Яйцо.
тело оставалось здесь, а душа явно заглядывала во все лисьи норки вблизи
башни. Он проговорил с усилием, помня, что маги -- это разум, а не
позорящие человека чувства: -- Не такие уж мы лесные авосьники, Мрак. Я
все-таки просчитал так и эдак, прикинул, просмотрел все дороги. Всякий раз
выходило недоброе... Подозревать старого человека неловко, потому я лишь
на всякий случай... Ты ж сам говорил, что береженого свои боги берегут, и
чужие не трогают! Я наложил заклятие на Пракамень. Всякий погибнет, кто
воспользуется первым.
пол. Сгорел бы, но заклятие снялось бы.
Таргитай с горячим сочувствием обнял и поцеловал в щеку.
самом деле Вещий. А ей в личине зверя лучше. Ты ж сам говорил, что звери
счастливее людей! Потому она к тебе сразу и прилипла.
ноги и о стену! Олег, ты -- Вещий. А что Лиску не раскусил, то никто не
поймет, не вычислит баб. Даже Ящер не поймет, хотя все женщины ему родня.
колени Яйцо, как недавно клал Гольшу. Мрак подал Жезл. Олег рассеянно
опустил ладонь на кристалл Пракамня, а Таргитай зачарованно уставился на
просвечивающуюся кисть молодого волхва. Косточки темные, суставы как
зеленоватые хрящики, а плоть просматривается нежно-розовым, видно каждую
жилку!
всего человечества, а ушла Лиска, и нет дела до всего света.Неужто прав
Боромир, что все делаем ради женщин, признаемся в этом или нет?
врывались горячие струи, оплавленные края уже потемнели. Стены
потрескивали, потревоженные глыбы кряхтели, с потолка сыпались тонкие
струйки песка. Мрак поднял Жезл Мощи, насильно воткнул в руки Олега.
так Меч держал!.. Что делать с Яйцом? Нам решать. На Гольше Ящер уже воду
возит. У нас никого, с кем советоваться. Только три наши голые как
облупленные яйца души на всем белом свете.
единственном, что уцелело в помещении, сам пошел к порогу и сел, уронил
голову. Жезл лежал на коленях как простая бронзовая палица. Пракамень едва
заметно поблескивал. Подозрительному Мраку показалось, что
предостерегающе.
скорлупе... Пусть все заново. Другие люди, другие боги.
я даже не знаю!.. Неужто все... так по-дурному?
грандиозное как раз и свершается по случаю, нечаянно, от недомыслия, по
злости, редко -- как задумано. Такой горькой истине учили мудрые книги,
так увидел и сам. Три лесных варвара, грубых и диких, в силах изменить
судьбы мира, а великие умы высчитывают, сколько демонов поместится на
острие иглы!
человеческого. Над головами затрещало, посыпались мелкие камешки, блестя
свежими сколами. Обрушился яркий свет. Крыша исчезла, все оказались под
открытым небом. Каменные глыбы, словно сметенные могучим кулаком великана,
падали по широкой дуге вниз!
башней. Заблистали молнии, и, прорвав тучу, к башне устремилась гигантская
волосатая рука. Сполохи играли на толстых ногтях, похожих на спины
черепах. Один ноготь зацепил за пол, заскрежетало, в камне протянулась
дымящаяся канавка. Пальцы с хрустом загребли кресло вместе с Яйцом. Мелкая
щепа брызнула между пальцев, а рука, где каждым волоском Мрак мог бы
подпоясаться, поднялась и сгинула в туче. Снова донесся хохот --
удаляющийся, злорадный.
воде. Обломки стен торчали словно ощерившиеся зубы. Все трое очутились на
вершине башни, где рука бога смахнула крышу!
горло сжимали чужие руки, но и сердце:
они, а не цари, создают царства, строят города и дворцы, творят новые
племена и народы. Но зачем?.. Кто велит им делать то, а не это?.. Олег, не
маги правят, даже если думают, что правят! Теперь уже видно, кто правит на
самом деле.
подталкивал в спину, предлагал прыгнуть, тогда все решится само.
сказать, по счастью да по дури. Глаза на лоб лезли, чуть кишки не лопнули.
Магов по случаю одолели, хоть Олег и думает, что по нашей силе да
хитрости. О чем грезишь, несчастный, глядя наверх?
слова, обида и унижение стояли в больших чистых как небо глазах:
должны пойти не потому, что за правду и счастье для всех, а уже затем,
чтобы снять с себя этот смех... Никто не смеет вот так свысока над людьми,
даже боги!
их скрещенные руки и свою ладонь.