что если у него появлялась охота заниматься, то он в один день выучивал-
ся тому, на что другим требовалась неделя. Мое решение, как я уже ска-
зал, было принято: я хотел устроить его письмоводителем на какое-нибудь
судно дальнего плавания и, ни о чем не предупреждая, забрать его в одно
прекрасное утро и доставить на корабль; я поручил бы его заботам капита-
на, и, таким образом, его будущность зависела бы всецело от него самого.
ливе; они стали теперь гораздо труднее и опаснее, так как шел уже тысяча
восемьсот двадцать девятый год. Спокойствие было восстановлено вполне, и
прибрежный надзор велся правильнее и строже, чем когда-либо. Надзор этот
временно еще усилился благодаря тому, что в Бокере как раз открылась яр-
марка.
где мы прятали запрещенные товары, мы поставили посреди множества других
лодок, причаленных у обоих берегов Роны, от Бокера до Арля. Прибыв туда,
мы начали по ночам выгружать нашу контрабанду и переправлять в город че-
рез людей, поддерживавших с нами связь, или трактирщиков, у которых мы
имели склады. То ли успех заставил нас позабыть об осторожности, то ли
нас предали, но однажды, около пяти часов вечера, когда мы собрались
ужинать, к нам подбежал в тревоге наш маленький юнга и сообщил, что он
видел целый отряд таможенных досмотрщиков, направлявшихся в нашу сторо-
ну. В сущности нас испугал не самый отряд - по берегам Роны, особенно в
то время, бродили целью роты, - а те предосторожности, которые, по сло-
вам мальчика, этот отряд принимал, чтобы не быть замеченным. Мы сразу
повскакивали на ноги, но было уже поздно: наша лодка, несомненно являв-
шаяся предметом розыска, была окружена со всех сторон. Среди таможенных
досмотрщиков я заметил жандармов, их вид всегда пугал меня, в то время
как просто солдат я обычно не страшился, а потому я быстро спустился в
трюм и, проскользнув в грузовой люк, бросился в реку. Я плыл под водой,
только изредка набирая воздух, так что, никем не замеченный, доплыл до
недавно вырытого рва, соединявшего Рону с каналом, идущим из Бокера в
Эг-Морт. Как только я добрался до этого места, я почувствовал себя спа-
сенным, потому что мог плыть незамеченным вдоль рва. Таким образом, я
без всяких злоключений добрался до канала. Я выбрал этот путь не случай-
но: я уже рассказывал вашему сиятельству об одном нимском трактирщике,
державшем на дороге из Бельгарда в Бокер небольшую гостиницу.
если не ошибаюсь, был даже вашим компаньоном.
бывшему портному из Марселя, который, разорившись на своем ремесле, ре-
шил попытать счастья в другом. Разумеется, те связи, которые у нас были
с первым владельцем, продолжались и со следующим; вот у этого человека я
и надеялся найти пристанище.
тересовался рассказом Бертуччо.
только под этим именем ее и знали; эта бледная женщина страдала болотной
лихорадкой и медленно умирала от истощения. Сам же он был здоровый ма-
лый, лет сорока пяти, и уже не раз показал себя, в трудные для нас мину-
ты, человеком находчивым и храбрым.
цать девятого года... Продолжайте.
так как обычно, даже при спокойной обстановке, мы никогда не входили к
нему через дверь, выходящую на дорогу, то я решил не изменять этому пра-
вилу; я перескочил через садовую изгородь, прополз под низенькими мас-
личными деревцами и дикими смоковницами и, опасаясь, что в трактире у
Кадрусса может находиться какой-нибудь путник, добрался до пристройки, в
которой я уже не раз проводил ночь не хуже, чем в самой лучшей постели.
перегородкой, в которой нарочно для нас были оставлены щели, чтобы мы
могли улучить благоприятную минуту и дать знать, что мы находимся по со-
седству. Я рассчитывал, в случае если у Кадрусса никого не будет, уведо-
мить его о моем прибытии, закончить у него ужин, прерванный появлением
таможенных досмотрщиков, и, пользуясь надвигающейся грозой, вернуться на
берег Роны и узнать, что сталось с лодкой и теми, кто был в ней. Итак, я
тихонько пробрался в пристройку; это вышло очень кстати, потому что в ту
самую минуту вернулся домой Кадрусс и привел с собой незнакомца.
щика, а просто потому, что не мог поступить иначе; к тому же так бывало
уже раз десять.
обитателям Южной Франции; это был один из тех негоциантов, которые при-
езжают на ярмарку в Бокер, чтобы торговать драгоценностями, и за месяц,
пока длится эта ярмарка, привлекающая торговцев и покупателей со всех
концов Европы, заключают иногда сделки на сто, а то и на полтораста ты-
сяч франков.
ната пуста, как всегда, и что ее охраняет только пес, он позвал жену.
ящий".
под нетвердыми от слабости и болезни шагами.
рижских ювелиров, готов дать нам за него пятьдесят тысяч франков. Но
только он хочет окончательно убедиться в том, что камень действительно
наш: так ты расскажи ему, как рассказал и я, каким чудесным образом он
попал в наши руки. А пока, сударь, присядьте, пожалуйста: сейчас так
душно, я принесу вам чего-нибудь освежиться".
глаза бедность людей, которые предлагали ему купить алмаз, достойный
княжеской шкатулки.
пользоваться отсутствием мужа, чтобы тот не мог как-нибудь повлиять на
жену и чтобы посмотреть, насколько оба рассказа совпадут.
ничего такого не ожидали. Представьте себе, дорогой господин, что мой
муж дружил в тысяча восемьсот четырнадцатом или тысяча восемьсот пятнад-
цатом году с одним моряком, которого звали Эдмон Дантес; этот бедный ма-
лый, которого Кадру ее совершенно забыл, помнил о нем, и, умирая, оста-
вил ему тот алмаз, который вы видели".
Или он был у Дантеса до того, как он попал в тюрьму?"
очень богатым англичанином; тот заболел, и Дантес ухаживал за ним, как
за родным братом; за это англичанин, выходя на свободу, оставил ему вот
этот алмаз. Бедному Дантесу не посчастливилось, он так в тюрьме и умер,
а алмаз перед смертью завещал нам и поручил почтенному аббату, который
был у нас сегодня утром, передать его нам".
быть, все это так и было, хотя на первый взгляд и кажется неправдоподоб-
ным. В таком случае, - сказал он громко, - дело только в цене, о которой
мы все еще не сговорились".
что вы согласны на мою цену".
франков".
дим за эту цену. Аббат сказал нам, что оп стоит пятьдесят тысяч, не счи-
тая оправы".
реть; иной раз с первого взгляда ошибаешься в камнях".
открыл его и передал ювелиру. При виде алмаза, который был величиною с
небольшой орешек (я как сейчас это вижу), глаза Карконты загорелись алч-
ностью.
Монте-Кристо. - Вы поверили этой сказке?
мал, что он не способен совершить преступление или украсть.
ности, господин Бертуччо. А знавали вы этого Эдмона Дантеса, о котором
шла речь?
ни после; только еще один раз от самого аббата Бузони, когда он был у
меня в нимской тюрьме.
Адамов Григорий
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Каменистый Артем
Майер Стефани
Шилова Юлия