отрядов, размещенных сразу же за воротами; дорога очистилась, и они во
весь опор понеслись к дворцу.
времени и пространства. Мимо мелькали размытые очертания людей и зданий;
двое всадников галопом летели по древним камням Тирсианской дороги. Таяли
бесценные секунды, но вот вдалеке показалась громадная дуга Сендикского
моста, тянущегося над городским парком к самому дворцу Буканнахов. Цепочка
груженых повозок у подножия моста в ужасе отползла в сторону - двое
всадников, не сбавляя хода, пролетели мимо, мчась по каменной дуге к
распахнутым воротам королевского дворца. Ворвавшись в окруженный садами
внутренний двор, Гендель с Менионом резко осадили своих взмыленных
скакунов и соскочили на землю.
лениво появился одинокий привратник и взял разгоряченных коней под уздцы;
в его глазах отражалось лишь легкое любопытство. Гендель хмуро взглянул на
него, разрешил ему идти и торопливо направился к парадным дверям,
сопровождаемый Менионом. По-прежнему ничего. Может быть, они успели. Может
быть, они даже ошиблись...
порог, они немного помедлили, быстро окидывая взглядом дверные проемы и
глубокие альковы, гобелены на стенах и занавешенные окна. Менион собрался
отправиться на поиски Ширль, но гном жестом остановил его. Дочери королей
придется немного подождать. Ступая медленно и бесшумно, гном повел
взволнованного горца по другому коридору, к лестнице в погреб. Перед
поворотом они помедлили, затем, прижавшись к полированным стенным панелям,
осторожно заглянули за угол.
погреб, была приоткрыта. В проходе перед ней стояли трое вооруженных
солдат, охраняя пустынный коридор. Все они носили на мундирах эмблему
сокола. Менион с Генделем молча отступили назад. Только сейчас принц Лиха
заметил, что он безоружен. Забытый меч Лиха свисал сейчас с луки седла его
коня. Он быстро обежал коридор глазами, и взгляд его упал на ряд
скрещенных пик, стоящих у дальней стены. Пика была для него не самым
подходящим оружием, но выбирать не приходилось. Он бесшумно вытащил из
ряда неудобную пику и присоединился к Генделю. Они обменялись долгими
взглядами. Им придется действовать быстро. Если стража успеет укрыться за
дверью погреба и запереть ее изнутри, им уже не удастся схватить Стенмина.
Как бы то ни было, их всего двое. А сколько врагов еще ждет их внизу?
помчались по коридору. Трое стражников едва успели обернуться, когда
отчаянные бойцы набросились на них. Менион пронзил пикой того, кто стоял
ближе других к двери, и тут же прыгнул, сбивая с ног его товарища.
Последний стражник беззвучно рухнул под ударом тяжелой булавы Генделя.
Схватка закончилась, не успев начаться, и они вошли в дверь, готовясь
спуститься по истертым каменным ступеням, и столкнулись с самым страшным
сражением в их жизни.
разгоняя подземный сумрак. Огромный каменный люк в середине просторного
зала, ведущий в забытые подземные темницы, был распахнут, и из темноты
провала доносились далекие звуки ударов металла о камень. Подвал кишел
вооруженными людьми, и эти люди со всех сторон бросились на вошедших.
гущу врагов. К счастью, на вершине лестницы горец успел подобрать меч
одного из убитых стражников. Спиной к спине с Генделем, он начал битву с
десятками противников. Краем глаза он заметил, как из темноты люка
поднимается знакомая фигура в алом; при виде ненавистного Стенмина принц
Лиха почувствовал, как в нем закипает бешеная злоба. С новыми силами он
бросился на вражеских солдат, пытаясь прорваться сквозь их ряды и
добраться до человека, предавшего их. На худом лице мистика отразился
ужас, и он поспешил отступить подальше от сражающихся.
Вокруг них лежали мертвые и умирающие; оба они получили уже по дюжине ран,
но не чувствовали боли. Дважды Менион поскальзывался на залитом кровью
полу и падал, и каждый раз Гендель удерживал нападающих, пока горец снова
поднимался на ноги. Врагов оставалось всего пятеро, но Гендель и Менион
уже смертельно истекали кровью. Они сражались как механические куклы, их
тела покрылись кровью и потом, руки налились свинцом и онемели. Словно
спохватившись, перепуганный Стенмин вдруг метнулся к краю люка и начал
звать на помощь. Видя это, принц Лиха последним усилием бросился на двоих
противников и сбил обоих с ног. К нему метнулся третий, но горец по
рукоять всадил ему в живот меч и оставил его в теле. Подхватив лежащую
пику, он бросился к дрожащему мистику и оглушил его мощным взмахом
тяжелого оружия. Худощавое тело рухнуло на каменный пол, и тогда Менион
Лих ухватился за край тяжелой плиты люка и из последних сил рванул ее
вверх.
шевельнулась. Далеко внизу звук ударов металла о камень смолк, сменившись
стуком сапог солдат, бегущих к люку. Оставалось лишь несколько секунд.
Если они доберутся до лестницы, ему конец. Собравшись с силами, истекающий
кровью горец вновь напряг мускулы, приподнимая массивную каменную плиту, и
на этот раз она подалась. Горец застонал от страшного напряжения, но
продолжал поднимать тяжелую плиту, пока та не покачнулась и не рухнула с
оглушительным грохотом, закрывая квадратную дыру в полу. Онемевшими,
скользкими от пота руками он продел цепь сквозь врезанные в камень кольца
и задвинул стальной брус засова. Проход был закрыт. Если солдаты Севера
все же захотят проникнуть во дворец этим путем, им придется пробить себе
дорогу сквозь несколько футов камня и железа.
бессильно опустился на пол, но его протянутая рука нашла рукоять лежащего
меча, и он поднял окровавленное лицо. На полу, среди груды тел
искалеченных охранников, безжизненных или же корчащихся в последних
судорогах, глаза принца Лиха нашли его друга. Гном стоял, опершись спиной
на стену у подножия лестницы, крепко сжимая в руке свою булаву. Вокруг
него валялись мертвые тела. Он убил их всех. Не спасся ни один. Его
жесткий взгляд на миг упал на Мениона, как в прошлом, как в тот день,
когда они впервые встретились в низинах близ Черных Дубов. Он стал прежним
Генделем - молчаливым, угрюмым, бесконечно деятельным. Затем булава
выскользнула из его руки, глаза остекленели; с долгим вздохом его тело
медленно, безжизненно сползло по стене в объятия смерти, наконец-то
дождавшейся его.
сознании Мениона; он неуклюже поднялся на ноги и встал, пошатываясь, среди
дрожащих теней. На его покрасневших глазах выступили слезы и темными
ручейками побежали по окровавленному лицу. Свинцовыми шагами он начал
пробираться среди мертвых тел вражеских солдат, задыхаясь от неукротимого
гнева и чувства бессилия. Он не замечал, что Стенмин, лежащий у дальней
стены, начинает приходить в себя. Он подошел к гному и опустился перед ним
на колени, осторожно прижав его обмякшее тело к груди. Сколько раз спасал
Гендель ему жизнь? Сколько раз спасал он их всех, лишь затем, чтобы... Он
не мог завершить эту мысль. Он мог только плакать. Казалось, все в нем
разом переломилось.
груды окровавленных трупов. Все его люди мертвы, каменный люк закрыт и
закован, и... В его охваченном болью теле шевельнулся страх. Один из
врагов еще жив - горец! Он ненавидел этого человека, так ненавидел, что
даже подумал вначале, не убить ли его, но затем страх нахлынул на него еще
сильнее, чем прежде, и все его мысли вернулись к бегству. Бежать,
спастись! Выход отсюда был только один - по лестнице, мимо стоящего на
коленях горца, через открытую дверь погреба. Он уже поднялся на ноги,
бесшумно пробираясь между лежащими телами, скользя к спасительной
лестнице.
лбу Стенмина выступили капли пота, тонкие губы угрожающе искривились - но
страх вынуждал его идти вперед. Еще несколько шагов. Он снова будет
свободен. Город все равно обречен; все они погибнут, все его враги. Но он
выживет. Он подавил неожиданное желание расхохотаться. Его рука коснулась
камня древних ступеней, за ней - нога; их с горцем разделяло всего
несколько футов, но тот еще ни о чем не подозревал, а наружная дверь
погреба была приоткрыта и не охранялась.
упал на ужасное лицо горца. Стенмин судорожно начал карабкаться вверх, к
открытой двери, путаясь в своем длинном плаще.
Внешней Стены, Балинор тут же направился к массивным городским воротам.
Стражники Легиона, стоящие перед их громадными стальными створками, встали
навытяжку. На первый взгляд все было в порядке. Ряды внутренних засовов,
механически отодвигающихся дозорным из внутренней башни, надежно скрепляли
створки ворот. Тяжелый железный брус, служащий дополнительной мерой
предосторожности, лежал поперек ворот в своих скобах. Балинор пристально
посмотрел на каменную стену; его мучили неодолимые сомнения. Что-то
назревало; он чувствовал, что скоро что-то произойдет. Ворота были ключом
к городу, слабым местом в несокрушимой каменной стене, ограждающей Тирсис.
Осадные башни, веревки с крючьями, штурмовые лестницы - все эти попытки
преодолеть огромную стену были тщетны, и Повелитель Колдунов не мог не
понимать этого. Ключом были ворота.
Самойлова Елена
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк
Куликов Роман
Пехов Алексей
Бажанов Олег