городскому, но слышались длинные гудки. Ягубов, торопясь собраться с
мыслями, сжал ладонями виски. В комнате было полутемно, хотя утро сияло
солнцем. Окно кабинета закрывал поднятый вечером на стену здания к майскому
празднику портрет Карла Маркса. В окне просвечивали плечо, щека и часть
бороды, а весь портрет закрывал четыре окна на двух этажах и, чуть
покачиваясь на веревках от ветерка, скрипел.
передовой статьи и тихо вышла. Ягубов отпил несколько глотков чаю, и
сонливость отступила. Он потянулся, ощутив приятную усталость мышц рук и
груди. Вопреки правилу, он с утра не был сегодня в бассейне. Степан
Трофимович поморщился, вспомнив прошедшую ночь, и сейчас жалел, что допустил
это. Вчера он составил небольшой перечень задач в свете укрепления
идеологической дисциплины. Задачи эти требовали неотложного решения: ошибки
со страниц "Трудовой правды" не исчезали. По каждому пункту были конкретные
предложения и меры наказания. Однако проект этот не хотелось раньше времени
доводить до сведения сотрудников редакции, среди которых было много
сторонников Макарцева. Ему об этой бумаге немедленно сообщили бы.
Поколебавшись, Ягубов попросил Анну Семеновну вызвать к нему машинистку
Светлозерскую.
очень близко, чтобы он мог видеть ее всю, но и не настолько далеко, чтобы
исчезли детали и запахи.
на что должен был обратить. -- Вы не могли бы выполнить одну мою личную
просьбу?
обращать внимания, она увядает. Конечно, я все для вас сделаю, что в моих
силах!
страниц, чтобы никто в редакции не знал.
дома?
Он хотел вежливо объяснить это и поручить ей перепечатать и привезти. Но
произошло нечто неподконтрольное ему, и он, глядя в ее глаза, смотрящие так
преданно, неожиданно для самого себя сказал противоположное тому, что
собирался:
центру.
заколотилось сердце, мозг решал сразу несколько задач. Степан Трофимович еще
не позволил себе этого, а все части тела, не спрашивая позволения, вступили
в игру. Он еще ничего не решил, но уже все было решено. Он успокоил себя
тем, что ничего не будет, потому что не может быть в силу ряда причин. Ну, а
если будет, то лишь как исключение, и никому не станет известно. Ведь она,
оказывается, меня любит!
жене, чтобы не ждала. Его вызвали на правительственную дачу составлять очень
важный документ, какой точно, он еще и сам не знает, завтра позвонит,
беспокоиться не надо. Он велел поцеловать детей и соединился по селектору с
Полищуком, просил взять вожжи себе, поскольку его срочно вызывают.
вполоборота, он расспрашивал о делах в машбюро и нуждах машинисток, обещал
обратить внимание на улучшение условий труда, обрадовал, что на машбюро к
празднику выделено сто рублей премии.
показывалась.
придумаем...
с пишущей машинкой, привезенной Ивлевым. Инна суетилась. Отодвинув машинку,
она накрыла стол чистой газетой, поставила два стакана, хлеб, колбасу,
нарезала луковицу.
отчества.
извлеченной из-под кровати.
Давайте выпьем за вас, Степан Трофимыч! За то, что вы такой простой. А я вас
боялась...
не заметил, как перешел на "ты". -- А ты -- интересный человечек. Как-то я
раньше...
А вот тут, смотрите, червонный король вам мешает, но это будет недолго.
ее торопливую болтовню.
она в порядке. Он тоже встал и наблюдал за ее отражением в зеркале.
пиджак. Инна была выше его на полголовы, но тут пригнула колени. Они
смотрели друг другу в глаза.
двенадцати Инна поднялась с постели, принесла гитару и, сидя у него на
животе, пела ему частушки, а он иногда подпевал. Потом они поднялись и
допили остатки водки. Он взял у нее из рук гитару, положил на пол, а Инну
посадил к себе на колени.
условия еще хуже, чем он предполагал с вечера. Ванной не оказалось вообще.
Старуха выспалась на кухне, сдвинув стулья, и потребовала за такое
неудобство двойную цену -- шесть рублей.
было, не было. Надеюсь, понимаете?
к нему утром, и велел Локотковой никого не пускать. Ягубов вспоминал
отдельные подробности ночи. Живет в таких обстоятельствах и -- счастлива.
Правильно говорят: надо любить счастливых женщин. И, конечно, не болтливых.
Корнев Павел
Каргалов Вадим
Гуревич Георгий
Каменистый Артем
Свержин Владимир
Конан-Дойль Артур