ской, настоящего града не имеем, грядущего взыскуем.
А ныне с Керженца идем. Там гонение лютое. Питирим,
велк хищный, церковный кровоядец, семьдесят семь
скитов разорил и спасительное житие в киновиях все ис-
проверг.
Начались рассказы о гонениях.
Одного святого старца в трех застенках били, клеща-
ми ломали ребра, пуп тянули; потом в "зимнее время,
в жестокий мороз, обнажили и студеную воду со льдом
на голову лили, пока от бороды до земли соски не смерзли,
аки поросшие; наконец, огнем сожгли, и так скончался".
Иных томили в хомутах железных; "хомуты те стяги-
вают голову, руки и ноги в одно место, от коего злейшего
мучительства кости хребта по суставам сокрушают, и кровь
изо рта, из ноздрей, из глаз, из ушей брызжет".
Иных насильно причащали, вкладывая в рот кляп.
Одного отрока приволокли солдаты в церковь, положили
на лавку, поп да диакон пришли с чашею, а дьячки растя-
нули его, раскрыли рот и насильо влили причастие. Он
выплюнул. Тогда диакон ударил его кулаком по скулам
так, что отскочила нижняя челюсть. От этой раны стра-
далец умер.
Одна женщина, чтобы уйти от гонителей, пробила во
льду прорубь и сначала семерых малолетных детей своих
опустила под лед, а потом сама утопилась.
Некий муж благочестивый перекрестил жену беремен-
ную с тремя детьми и в ту же ночь сонных зарезал. А по-
утру пришел в приказ и объявил: "Я мучитель был своим,
а вы будете мне; и так, они - от меня, а я от вас постра-
даю; и будем вкупе за старую веру в царстве небесном
мученики".
Многие, убегая от Антихриста, сами сжигаются.
- И добро делают. Блажен извол сей о Господе!
Понеже впадшим в руки Антихриста и Бог не помогает,
нельзя стерпеть мучения, никто не устаевает. Лучше в
огонь здешний, нежели в вечный!- заключила Виталия.
- В огонь да в воду только и уходу!- подтвердила
Софья.
Звезды меркли. По краю неба меж туч тянулись блед-
ные полосы. Тусклою сталью в тумане блестели извивы
реки среди бесконечных лесов. Внизу, под обрывами, у са-
мой Ветлуги, выступала из мрака обитель, огороженная
островерхим тыном из бревен, похожая на древнее лесное
городище. С реки - большие врата рубленые, над ними
образ Деисуса. Внутри ограды -"стая" бревенчатых изб
на высоких подклетях, с крыльцами, сенями, переходами,
тайниками, светелками, летниками, вышками, смотриль-
нями с узкими оконцами, наподобие крепостных бойниц,
с крутыми тесовыми двускатными кровлями; кроме брат-
ских келий - разные хозяйственные службы - кузня,
швальня, кожевня, чеботная, больница, громотная, икон-
ная, гостиная; часовня во имя Божьей Матери Толвуй-
ской - тоже простой бревенчатый сруб, но больше всех
прочих, с деревянным крестом и тесовой чешуйчатой ма-
ковкой, рядом колокольня-звонница, черневшая на блед-
ном небе.
Послышался тонкий, жалобно-певучий звон: то уда-
рили к заутрене в била - служившие колоколами дубо-
вые доски, подвешенные на веревках из крученых воловьих
струн; ударяли в них большим гвоздем троетесным; по
преданию. Ной таким благовестом созывал животных в
ковчег. В чутком безмолвии лесов был сладостно грустен
и нежен этот деревянный звон.
Странники крестились, глядя на святую обитель -
последнее убежище гонимых.
- Святися, святися. Новый Иерусалиме, слава бо
Господня на тебе возсыя! - запела Киликея с умиленною
радостью на прозрачно-бледном, точно восковом, лице.
- Все скиты разорили, а этого не тронули!-заме-
тила Виталия.- Покрывает, видно, сама Царица Небес-
ная дом свой покровом святым. В Откровении-де писано:
дано Жене два крыла орлия, да парит в пустыню...
- У царя рука долга, а сюда не хватит,- прогово-
рил один из странников.
- Последняя Русь здесь!- заключил другой.
Звон умолк, и все притихли. То был час великого без-
молвия, когда, по преданию - воды покоятся, и ангелы
служат, и серафимы ударяют крыльями в священном ужа-
се перед престолом Всевышнего.
Иванушка-дурачок, сидя на корточках, обняв колени
руками, глядел недвижным взором на светлеющий восток
и пел свою вечную песенку:
Древян гроб сосновен
Ради меня строен:
Буду в нем лежати,
Трубна гласа ждати.
И опять, как тогда, на плотах в Петербурге, в ночь
праздника Венус - заговорили о последних временах, об
Антихристе.
- Скоро, скоро, при дверях есть!- начала Вита-
лия.-Ныне еще кое-как перебиваемся; а тогда, при
Антихристе, и пошевелить губами нельзя будет, разве
сердцем держаться Бога...
- Тошно! тошно!- стонала Киликея кликуша.
- Сказывал намедни Авилка, беглый казак с Дону,-
Продолжала Виталия,- было-де ему в степи видение:
подошли к хате три старца, все трое образом равны, а
говорят по-русски, только на греческую речь походит.
Откуда, говорит, идете и куда?- Из Иерусалима,
говорят, от Гроба Господня в Санкт-Питербурх смотреть
Антихриста.- А какой, говорит, там Антихрист?- Ко-
торого, говорят, называете царь Петр Алексеевич - тот
и Антихрист. Он-де Царьград возьмет и соберет жи-
дов, и пойдет во Иерусалим, и там станет царство-
вать. И жиды-де познают, что он - Антихрист подлин-
ный. И на нем век сей кончается...
Все опять смолкли, как будто ждали чего-то. Вдруг
из леса, еще темного, раздался протяжный крик, похожий
на плач ребенка - должно быть, крик ночной птицы. Все
вздрогнули,
- Ох, братики, братики!-залепетал Петька Жизла,
заикаясь и всхлипывая.- Страшно... Называем его Ан-
тихристом, а нет ли его здесь, в лесу?.. Видите, какое смя-
тение и между нами...
- Дураки вы, дураки, бараньи головы!- произнес
вдруг чей-то голос, похожий на сердитое, медвежье вор-
чанье.
Оглянулись и увидели странника, которого не заме-
чали раньше. За разговором, должно быть, вышел он
прямо из лесу, сел поодаль, в тени, и все время молчал.
Это был высокий старик, сутулый, сгорбленный, оброс-
ший волосами рыжими с проседью. Лица почти не видно
было в утренних сумерках.
- Куда ему, царю Петру, в Антихристы, такому пьяни-