завалился в чистую постель, даже забыв принести автомат, оставшийся на
вешалке в передней.
- А поцелуи? - в темноте произнес он.
- Мы в расчете, - бросила Наталья, удаляясь, - Спи, подниму рано, чтобы
ушел по темну.
И притворила дверь.
Ощущение чистоты, новизны, близость непознанной и только потому желанной
женщины разгоняли сон, пробуждая волнующие фантазии. Глеб около часа лежал
с открытыми глазами, ощущая, как просыпается в нем притупившаяся за
последнее время энергия, яростная и веселая одновременно и потому
единственная имеющая сходство с энергией воинского духа. Он дождался, когда
в доме исчезнет последнее движение, проследил его путь и встал. Двигаясь
ощупью, прошел коридор, нашел дверь, за которой слышался ему шорох шагов
Натальи, и тихо отворил. Кровать ее смутно белела в темноте, как лилия на
озерной воде. На прямых, напряженных от энергии ногах, Глеб подошел и
приподнял край ватного одеяла.
И увидел маленькую, сморщенную старушку в белой рубахе, мирно спящую с
ангельским, чистым лицом.
Он отшатнулся, инстинктивно вскинул руку, словно защищаясь от наваждения, и
в следующий миг вылетел вон. Потом он вспомнил, что в доме есть еще мать
Натальи, совсем почти глухая и потому крепко спящая. Глеб перевел дух,
чувствуя, как стремительно улетучивается энергия сексуальной страсти, и уже
из самолюбия пошел искать, где спит Наталья. Обследовал весь дом, каждый
закуток - ее не было! Должно быть, незаметно исчезла, заперев входную дверь
снаружи на внутренний замок... Но зачем?
Опасности он не чуял, или полное расслабление притупило способность
предчувствовать? На всякий случай он снял с вешалки автомат и лег в
постель, положив его под одеяло стволом к выходу.
И не уловил момента, когда уснул...
Наталья разбудила его, когда за окном сквозь занавески пробивалось солнце.
Стояла на почтительном расстоянии от кровати, чтобы не достал рукой...
- Вставай, двенадцатый час!
- Да?! - больше обрадовался, чем удивился Глеб. - Как же мне теперь уйти?
Соседи увидят! А мне бы не хотелось бросать тень на твою репутацию...
- Довольно болтать-то, - усмехнулась она и неожиданно присела на кровать у
ног. - Отмыла тебя, отчистила - теперь и отдавать жалко. Ты парень-то -
ничего, казак. Я ведь сейчас торгашка, челнок, на все смотрю взглядом
продавца...
- Так, любопытно! Кому ты собираешься меня отдавать?
- Не знаю... Отпусти тебя, так кто-то подберет. Сейчас война, одиноких
женщин хватает... Не отпускать тебя, что ли?
- А муж? - откровенно съязвил Глеб. - Учитель? Интеллигентный чеченец?
- Прекрати, - властно оборвала Наталья. - Был муж. Учитель, вместе работали
в школе. Я физкультуру вела, он - биологию. Потом ушел на железную дорогу.
Мы в Гудермесе жили... Стал хорошо зарабатывать. Промысел такой был -
добывать вещи из вагонов. Ты не местный, тебе этого не понять, а у нас это
привычное дело - ходить за добычей. Что у чеченцев, что у казаков. Рисковое
занятие, для настоящих мужчин... Погиб он, охрана состава застрелила.
Теперь чеченцы меня не жалуют, как раньше, но зато не трогают.
- Извини...
Она усмехнулась невесело, но тут же с легкостью смахнула печаль.
- Может, сам посоветуешь, что мне с тобой делать?
- Ну уж конечно не отдавать никому и не отпускать! Такой товар! А если еще
волосы отрастут? Да усы?
- Веселый ты парень! Люблю веселых!.. Да только не простой. Ты ведь
рискуешь все время, с автоматом вон спишь в обнимку... Но промышляешь не
грабежом и не разбоем. Я все вижу, Глеб. А что не вижу - чувствую.
- Как я денежки зарабатываю - не твоего ума дело, - грубовато оборвал он. -
По крайней мере, не челнок, чтоб сумки таскать.
Глеб мысленно перебирал легенды, более подходящие на этот случай - она же
сама подсказала.
- Наркотики, да? Такие деньги зарабатывают только на этом.
- Пожалуй, я от тебя сам уйду! - Он встал, не стесняясь наготы, а даже
демонстрируя ее, прошел к стулу и стал одеваться.
- Так я тебя и отпустила!
- Нет, ты мне нравишься. Но язык у тебя!.. И особенно, нос!
Он медленно надел трусы, майку и только потянулся за брюками, как Наталья
подошла сзади и обняла за плечи, прижалась к спине.
Глеб услышал короткое, отрывистое дыхание.
- Не уходи... Я терская казачка... Меня с детства учили... где язык должен
быть... и где нос...
Развернувшись к ней, он увидел перед собой только приоткрытые губы. И
больше ничего...
Наталья же уклонилась, спросила с надеждой:
- Только скажи? Ты - удачливый? Везучий?.. А то мой муж был... Никого даже
не царапнуло, а ему четыре пули досталось. Смелый, но невезучий!
- Еще раз услышу о муже!..
- Смотри! - перебила она, показывая седую прядь. - Хочешь, чтобы я
поседела? Этого хочешь?
- Я тебя хочу. - Глеб взял ее на руки. - А что касается удачливости...
Разве мне не повезло? Какую красавицу добыл! Без выстрела взял. И почти без
риска!
И ничего в тот миг не испытывал, кроме безотчетного, лихого счастья и
переполнявшей его энергии, сходной с энергией воинского духа...
Теперь надо было уходить от всего, что успел построить за этот год и как-то
незаметно обжить. Он потом много раз пропадал надолго и возвращался
грязным, завшивевшим, заведомо зная, что опять испытает обновление,
потрясающее чувство чистоты и неги. Только совсем не осознавал тогда, что
всякий раз вкладывает еще один кирпичик в здание, которое хоть и с
натяжкой, но можно было назвать семьей.
Глеб, еще не расставшись, испытывал чувство потери. И не только потому, что
Наталья, не ведая того, вслепую, помогала ему, собирая информацию на рынках
городов, часто весьма ценную, не зная истины, по-женски аккуратно отводила
от него подозрения, а то и прямые угрозы, когда поддерживала легенду о нем
как о человеке, промышляющем поставкой наркотиков в Россию.
Однако, даже в минуты ощущения чистоты после очередного похода Глеб
понимал: их отношения не соответствовали представлению о семье, ибо
замешаны были на грязи. Только и разговоров было в доме: как перетащить из
России вагон украденного где-то товара, сбыть фальшивые деньги, партию
которых предлагают, - одним словом, семейка-то получалась бандитская,
преступная, а он - глава ее - вообще из "наркомафии"!
Разумно было бы, сделав свои дела, уйти и не вернуться...
После казни Кастрата и двухнедельной отлежки в уютном временном пристанище
Глеб все-таки решился.
- Собери самые необходимые вещи в маленькую сумку, - распорядился он. -
Сегодня ночью уйдем... за границу.
Доставалов Александр
Максимов Альберт
Прозоров Александр
Пехов Алексей
Афанасьев Роман
Мурич Виктор