чувства и познания, не будет осуществлена на земле, тот человек - Каин.
слабы короли на своих тронах!.. Они считают себя могущественными, ибо
все склоняется перед ними... И не видят того, что им угрожает... Да, вы
ниспровергли аристократов с их армиями, епископов с их духовенством и
воображаете, что необычайно сильны!.. Но то, что вы ниспровергли, и было
вашей силой. Ведь не любовницы, не придворные и не аббаты защитят вас,
бедные монархи, жалкие призраки... Беги во Францию, Спартак! Франция
скоро начнет разрушать. Она нуждается в тебе... Повторяю, беги, спеши,
если ты хочешь принять участие в этом деле... Франция - избранная нация.
Присоединись, сын мой, к старшим сынам человеческого рода... Я слышу над
Францией громкий глас Исайи: "Восстань и осветись, ибо пришел свет твой,
и слава господня воссияла над тобой... И пойдут народы к твоему свету".
Табориты пели это на Таборе. Ныне же Табор - это Франция!
земле и в человецех благоволение!.. Так поют ангелы, и я чувствую себя
подобным им и готов петь вместе с ними. Что же случилось?.. Я по-прежне-
му с вами, друзья мои, по-прежнему с тобой, о моя Ева, моя Консуэло! Вот
мои дети, души моей души. Но мы уже не в горах Чехии, на развалинах зам-
ка моих предков. Мне кажется, что я вдыхаю свет и наслаждаюсь веч-
ностью... Кто-то из вас сказал сейчас: "Как прекрасна жизнь, как прек-
расна природа, как прекрасно человечество!" Но он добавил: "Тираны ис-
портили все это..." Тираны! Их больше нет. Все люди равны. Человеческая
природа понята, признана, благословенна. Люди свободны, равны, они
братья. Иного определения человека больше не существует. Больше нет гос-
подина, нет раба... Слышите вы этот возглас: "Да здравствует республи-
ка!" Слышите вы крики бесчисленной толпы, провозглашающей: Свобода, ра-
венство, братство... Ах, во время наших таинств эту формулу произносили
шепотом, и лишь адепты высоких степеней передавали ее друг другу. Секре-
ты больше не нужны. Тайны открыты всем... Чаша - для всех! - так говори-
ли наши предки гуситы.
носили ее в сердце и понимали умом!.. Как это чудовищно! Всюду война! И
какая война!
умственным взором. Нам казалось, что он вновь видит войну гуситов. Ум
его мешался; душа была подобна душе Христа на Голгофе.
который вопрошает оракула.
Сжалься над нами. Мы в твоей власти, делай с нами что хочешь.
сына, словно он внезапно лишился зрения.
замерли в этом безмолвном объятии. Лицо Цыганки выражало ужас, а юный
Зденко со страхом вопрошал взглядом свою мать. Спартак не видел их. Быть
может, поэтические видения все еще витали перед его глазами? Наконец он
подошел к группе, но Цыганка знаком приказала ему не тревожить ее мужа.
Глаза Трисмегиста были открыты и устремлены в одну точку - не то он
спал, как спят лунатики, не то следил, как медленно угасают взволновав-
шие его призраки. Минут через пятнадцать он глубоко вздохнул, глаза его
ожили, и, прижав к груди жену и сына, он долго сидел, обнимая их.
лучше ли тебе отдохнуть здесь, под сенью дерев?
тебя оно пугает не более, чем обычно, то мне оно принесет только пользу.
инструменты, а мать взяла за руки дочерей.
что надо страдать за истину.
ледствия? - с волнением спросил я у нее. - Позвольте мне сопровождать
вас и дальше - я могу оказаться полезен.
за нами. За него я не беспокоюсь - он будет немного грустен несколько
часов, и все. А вот здесь, в этом самом месте, таилась другая опасность,
таилось одно страшное воспоминание, от которого вы его уберегли, заняв
другими мыслями. Он давно стремился сюда, но благодаря вам даже не по-
нял, где он. Поэтому я всячески благодарю вас и желаю найти случай и
возможность послужить богу в меру вашей воли и ваших способностей.
но мать отняла их у меня, и, когда она сказала мне последнее прости, я
почувствовал себя покинутым всеми.
ществовании. Жена убедила нас не выводить его из задумчивости. Твердым
шагом он спустился с холма. Лицо его было безмятежно, и он с какой-то
радостной живостью помогал старшей девочке перепрыгивать через кусты и
камни.
вожали их взглядом, следя, как они удаляются по усыпанной золотистым
песком тропинке, по лесной тропинке, принадлежащей всем. Наконец они
скрылись за соснами, и в ту минуту, когда Цыганка должна была исчезнуть
последней, мы увидели, как, подняв маленькую Венцеславу, она посадила ее
на свое сильное плечо. Затем принялась догонять милую ее сердцу процес-
сию, быстрая, как истинная дочь Чехии, поэтичная, как добрая богиня бед-
ности...
жизнь, а не смерть, как говорят те, у кого грубый, земной ум. Мы утеши-
ли, как могли, обитателей деревушки и оставили старого Зденко, который
ждет своего завтра. Мы сошлись с нашими братьями в Пльзене, где я и на-
писал для вас эту повесть, а теперь мы собираемся на поиски новых нахо-
док. И вы тоже, друг мой, будьте готовы к путешествию без отдыха, к не-
устанному труду: впереди торжество или мученичество [40].
своим фаворитам, офицерам и родственникам-протестантам. Принцесса Ама-
лия, упорно отказывавшаяся от замужества, получила от него в дар аб-
батство Кведлинбургское, дававшее сто тысяч ливров дохода, и носила зва-
ние аббатисы, подобно католическим настоятельницам. (Прим. автора.)
Ужин Фридриха начинался в десять часов. (Прим. автора.)
мне не понадобится, и тогда я избавлюсь от него. Я выжимаю апельсин, а
потом выбрасываю кожуру". Известно, что эта фраза ранила самолюбие
Вольтера. (Прим. автора.)
Гильеметта. (Прим. автора.)
автора.)
не менее искусно, в арсенале Венеции. Консуэло не видела их там: эти
страшные орудия пытки, так же как и внутренность темниц святой инквизи-
ции и тюрем герцогского дворца, были открыты для всеобщего обозрения
лишь после прихода в Венецию французов во время республиканских войн.
(Прим. автора.)
мании такую сенсацию, что люди с поэтическим воображением готовы были
услышать в ее звуках какие-то сверхчеловеческие, таинственные голоса.
Пока этот инструмент не получил широкого распространения, его считали
волшебным, и адепты немецкой теософии воздавали ему такие же почести,
как лире у древних и как многим другим инструментам у первобытных наро-
дов в Гималаях. Они сделали гармонику одной из эмблем своей таинственной
иконографии. Они изображали ее в виде фантастической химеры. Неофиты
тайных обществ, слушая ее впервые после ужасов и волнений своих жестоких
испытаний, чувствовали такое потрясение, что многие из них впадали в
состояние экстаза. Им казалось, что они слышат пение каких-то невидимых
Шилова Юлия
Махров Алексей
Флинт Эрик
Никитин Юрий
Посняков Андрей
Акунин Борис