Чтение 116–й страницы книги ~Граф Монте-Кристо~

стальные щипчики и крошечные медные весы; потом, отогнув золотые крючки,
державшие камень, он вынул алмаз из оправы и осторожно положил его на
весы.

"Я дам сорок пять тысяч франков, - сказал он, - и ни гроша больше:
это красная цепа алмазу, я взял с собой только эту сумму".

"Это не важно, - сказал Кадрусс, - я вернусь вместо с вами в Бокер за
остальными пятью тысячами".

"Нет, - отвечал ювелир, отдавая Кадруссу оправу и алмаз, - нет, это
крайняя цена, и я даже жалею, что предложил вам эту сумму, потому что в
камне есть изъян, который я вначале не заметил; но делать нечего, я не
беру назад своего слова; я сказал сорок пять тысяч франков и не отказы-
ваюсь от этой цифры".

"По крайней мере вставьте камень обратно", - сердито сказала Каркон-
та.

"Вы правы", - сказал ювелир.

И он вставил камень в оправу.

"Не беда, - проворчал Кадрусс, пряча футляр в карман, - продадим ко-
му-нибудь другому".

"Конечно, - отвечал ювелир, - только другой не будет так сговорчив,
как я; другой не удовлетворится теми сведениями, которые вы сообщили
мне; это совершенно неестественно, чтобы человек в вашем положении обла-
дал перстнем в пятьдесят тысяч франков; он сообщит властям, придется ра-
зыскивать аббата Бузони, а разыскивать аббатов, раздающих алмазы ценою в
две тысячи луидоров, не легкое дело; правосудие для начала наложит на
него руку, вас засадят в тюрьму, а если обнаружится, что вы ни в чем не
виновны, и вас через три или четыре месяца освободят, то окажется, что
перстень затерялся в какой-нибудь канцелярии, или вам всучат фальшивый
камень, франка в три ценою, вместо алмаза, стоящего пятьдесят, может
быть, даже пятьдесят пять тысяч франков, но покупка которого, согласи-
тесь, сопряжена с некоторым риском".

Кадрусс и его жена переглянулись.

"Нет, - заявил Кадрусс, - мы не настолько богаты, чтобы терять пять
тысяч франков".

"Как вам угодно, любезный друг, - сказал ювелир, - а между тем я, как
видите, принес с собой деньги наличными".

И он вытащил из одного кармана горсть золотых монет, засверкавших пе-
ред восхищенными глазами трактирщика, а из другого - пачку ассигнаций.

В душе Кадрусса явно происходила тяжелая борьба: было ясно, что ма-
ленький футляр шагреневой кожи, который он вертел в руке, казался ему не
соответствующим по своей ценности огромной сумме денег, прельщавшей его
взоры.

Он повернулся к жене.

"Что ты скажешь?" - тихо спросил он ее.

"Отдавай, отдавай, - сказала она, - если он вернется в Бокер без ал-
маза, он донесет на нас; и он верно говорит: кто знает, удастся ли нам
когда-нибудь разыскать аббата Бузони".

"Ну что ж, так и быть! - сказал Кадрусс. - Берите камень за сорок
пять тысяч франков; но моей жене хочется иметь золотую цепочку, а мне
пару серебряных пряжек".

Ювелир вытащил из кармана длинную плоскую коробку, в которой находи-
лось несколько образцов названных предметов.

"Берите, - сказал он, - в делах я не мелочен, выбирайте".

Жена выбрала золотую цепочку, стоившую, вероятно, луидоров пять, а
муж пару пряжек, цена которым была франков пятнадцать.

"Надеюсь, теперь вы довольны?" - сказал ювелир.

"Аббат говорил, что ему цена пятьдесят тысяч франков", - пробормотал
Кадрусс.

"Ну, ну, ладно! Вот несносный человек, - продолжал ювелир, беря у не-
го из рук перстень, - я даю ему сорок пять тысяч франков, две с полови-
ной тысячи ливров годового дохода, то есть капитал, от которого я сам не
отказался бы, а он еще недоволен!"

"А сорок пять тысяч франков? - спросил Кадрусс хриплым голосом. - Где
они у вас?"

"Вот, извольте", - сказал ювелир.

И он отсчитал на столе пятнадцать тысяч франков золотом и тридцать
тысяч ассигнациями.

"Подождите, я зажгу лампу, - сказала Карконта, - уже темно, легко
ошибиться".

В самом деле, пока они спорили, настала ночь, а с нею пришла и гроза,
уже с полчаса как надвигавшаяся. В отдалении глухо грохотал гром; но ни
ювелир, ни Кадрусс, ни Карконта не обращали на него никакого внимания,
всецело поглощенные бесом наживы.

Я и сам испытывал странное очарование при виде всего этого золота и
бумажных денег. Мне казалось, что я вижу все это во сне, и, как во сне,
я чувствовал себя прикованным к месту.

Кадрусс сосчитал и пересчитал деньги и банковые билеты, потом передал
их жене, которая в свою очередь сосчитала и пересчитала их.

Тем временем ювелир вертел перстень при свете лампы, и алмаз метал
такие молнии, что он не замечал тех, которые уже полыхали в окнах, пред-
вещая грозу.

"Ну что же? Счет верен?" - спросил ювелир.

"Да, - сказал Кадрусс, - принеси кошелек, Карконта, и отыщи какой-ни-
будь мешок".

Карконта подошла к шкафу и вернулась со старым кожаным бумажником; из
него вынули несколько старых засаленных писем и на их место положили ас-
сигнации: она принесла и мешок, где лежало два или три экю по шесть лив-
ров - по-видимому, все Состояние жалкой четы.

"Ну вот, - сказал Кадрусс, - хоть вы нас и ограбили, может быть, ты-
сяч на десять франков, но не отужинаете ли вы с нами? Я предлагаю от ду-
ши".

"Благодарю вас, - отвечал ювелир, - но, должно быть, уже поздно, и
мне пора в Бокер, а то жена начнет беспокоиться. - Он посмотрел на часы.
- Черт возьми! - воскликнул он. - Уже скоро девять, я раньше полуночи не
попаду домой. Прощайте, друзья; если к вам еще когданибудь забредет та-
кой аббат Бузони, вспомните обо мне".

"Через неделю вас уже не будет в Бокере, - сказал Кадрусс, - ведь яр-
марка закрывается на будущей неделе".

"Да, по это ничего по значит, напишите мне в Париж: господину Жоанне-
су, Пале-Рояль, галерея Пьер, номер сорок пять; я нарочно приеду, если
надо будет".

Раздался удар грома, и молния сверкнула так ярко, что почти затмила
свет лампы.

"Ого, - сказал Кадрусс, - как же вы пойдете в такую погоду?"

"Я не боюсь грозы", - сказал ювелир.

"А грабителей? - спросила Карконта. - Во время ярмарки на дорогах
всегда пошаливают".

"Что касается грабителей, - сказал Жоаннес, - то у меня для них
кое-что припасено".

И он вытащил из кармана пару маленьких пистолетов, заряженных до са-
мой мушки.

"Вот, - сказал он, - собачки, которые и лают и кусают; это для первых
двух, которые польстились бы на ваш алмаз, дядюшка Кадрусс".

Кадрусс с женой обменялись мрачным взглядом. Казалось, у них у обоих
одновременно мелькнула какая-то ужасная мысль.

"В таком случае счастливого пути!" - сказал Кадрусс.

"Благодарю!" - отвечал ювелир.

Он взял свою трость, прислоненную к старому ларю, и вышел. В то время
как он открывал дверь, в комнату ворвался такой сильный порыв ветра, что
лампа едва не погасла.

"Ну и погодка, - сказал он, - а ведь мне идти два лье пешком!"

"Оставайтесь, - сказал Кадрусс, - переночуете здесь".

"Да, оставайтесь, - дрожащим голосом сказала Карконта, - мы позабо-
тимся, чтобы вам было удобно".

"Никак нельзя. Мне необходимо вернуться к ночи в Бокер. Прощайте!"

Кадрусс медленно подошел к порогу.

"Ни зги не видно, - проговорил ювелир уже за дверью. - Куда мне по-
вернуть, направо или налево?"

"Направо, - сказал Кадрусс, - с пути не собьетесь, дорога с обеих
сторон обсажена деревьями".

"Вижу, вижу", - донесся издали слабый голос.

"Да закрой же дверь! - сказала Карконта. - Я не выношу открытых две-
рей, когда гремит гром".

"И когда в доме имеются деньги, верно?" - отвечал Кадрусс, дважды по-
ворачивая ключ в замке.

Он подошел к шкафу, вновь достал мешок и бумажки, и оба принялись в
третий раз пересчитывать свое золото и ассигнации.

Я никогда не видел такой алчности, какую выражали эти два лица, осве-
щенные тусклой лампой. Особенно отвратительна была женщина; лихорадочная
дрожь, которая всегда ее трясла, еще усилилась, и без того бледное лицо
сделалось мертвенным, ввалившиеся глаза пылали.

"Для чего ты ему предлагал переночевать здесь?" - спросила она глухим
голосом.

"Да... для того, чтобы избавить его от тяжелого пути в Бокер", -
вздрогнув, ответил Кадрусс.

"Ах, вот что, - сказала женщина с непередаваемым выражением, - а я-то
вообразила, что не для этого".

"Жена, жена! - воскликнул Кадрусс. - Откуда у тебя такие мысли, и по-
чему ты не держишь их про себя?"

"Что ни говори, - сказала Карконта, помолчав, - а ты не мужчина".

"Это почему?" - спросил Кадрусс.