Чтение 116–й страницы книги ~Дракон~

- У меня есть божественное право защищать Японию. - Тихий, повелительный
голос донесся до Джордана, словно Сума вещал с церковной кафедры.

У Джордана от раздражения выступили розовые пятна на висках.

- Кроме того, что ваше общество самое замкнутое и изолированное на свете,
главная проблема, которая осложняет отношения Японии с остальным миром, что
у лидеров вашего делового мира нет никакой этики, никаких принципов честной
игры, как их понимают на Западе. Вы и ваши высокопоставленные администраторы
верят, что они вправе поступать в отношении других стран так, как они никому
бы не позволили действовать в отношении Японии.

Сума взял чашку чая и выпил ее.

- Честь высоко ценится в японском обществе. Наши чувства долга и
преданности имеют очень глубокие корни.

- Да, конечно, преданности самим себе, за счет остальных, скажем,
иностранцев.

- Мы не видим каких-либо принципиальных отличий между экономической
войной и настоящими боевыми операциями, - вежливо ответил Сума. - Мы
рассматриваем индустриальные страны как наших противников на огромном поле
боя, где нет никаких правил поведения, никаких торговых соглашений, которым
можно было бы доверять.

Безумие, звучавшее в этих словах, вместе с холодной реальностью ситуации,
вдруг показалось Джордану удивительно нелепым. Он понял, что было бы
бесполезно пытаться сбить с Сумы спесь. Возможно, этот сумасшедший был в
чем-то прав.

Америка в конце концов действительно может распасться на отдельные
страны, в каждой из которых будет править та или иная раса. Он выбросил из
головы эту неприятную мысль и встал из-за стола.

- Мне нужно идти, - сухо сказал он.

Сума смотрел на него.

- Когда я смогу вернуться в Эдо-Сити?

Джордан с минуту задумчиво смотрел на него.

- Завтра.

- Я буду рад этому, - сказал Сума. - Проследите, пожалуйста, чтобы один
из моих частных самолетов ждал меня в аэропорту имени Даллеса.

Какой наглец, подумал Джордан.

- Я свяжусь с нашим посольством, чтобы они обеспечили самолет.

- Удачного дня, мистер Джордан.

- Удачного дня, мистер Сума. Я надеюсь, вы простите меня за все
причиненные неудобства.

Губы Сумы искривились в тонкую зловещую линию, и он взглянул на Джордана
из-под прищуренных век.

- Нет, мистер Джордан, я не прощу вас. Не сомневайтесь, вы заплатите
жестокую цену за мое похищение. - Затем Сума, казалось, вообще забыл о
существовании Джордана и налил себе вторую чашку чая.

Керн ждал, пока Джордан пройдет через бронированные двери, отделявшие
прихожую от жилой комнаты.

- Приятно позавтракали?

- Еда была неплоха, вот только компания паршивая. А вы?

- Я слушал вашу беседу, пока перекусил на кухне. Натали сделала мне
гамбургер.

- Вам повезло.

- Как насчет нашего приятеля?

- Я сказал ему, что его выпустят завтра.

- Я слышал. Он не забудет собрать вещи?

Джордан улыбнулся.

- Эта мысль будет стерта во время сеанса допроса сегодня вечером.

Керн медленно кивнул.

- Как долго, вы полагаете, мы сможем держать его в таком состоянии?

- Пока мы не будем знать все, что знает он, пока мы не откроем каждый
секрет, каждое воспоминание, хранящееся в его мозгу.

- На это может уйти год или два.

- Ну и что?

- А после того, как мы высосем его досуха, тогда что?

- Что вы имеете в виду?

- Мы не можем вечно держать его спрятанным ото всего мира. И мы просто
перережем собственные глотки. если выпустим его на свободу и позволим ему
вернуться в Японию.

Джордан посмотрел на Керна, и в его лице не дрогнул ни один мускул.

- Когда у Сумы не останется ничего, что бы он мог нам еще поведать,
Натали просто добавит чего-нибудь сверх обычного в его лапшу.

Я сожалею, господин президент, но, как принято говорить у вас на Западе,
мои руки связаны.

Президент посмотрел через стол переговоров в своем кабинете на
улыбающегося маленького человека с коротко остриженными седыми волосами и
вызывающими карими глазами. Он был больше похож на командира крутого
пехотного батальона, чем на политического лидера Японии.

Премьер-министр Дзюнсиро, прибывший в Вашингтон с официальным
государственным визитом, сидел, окруженный с обеих сторон двумя министрами
его кабинета и пятеркой штатных помощников. Президент сидел напротив один,
если не считать переводчика.

- Я тоже сожалею, господин премьер-министр, но если вы надеетесь, что вам
удастся просто проигнорировать трагедии последних нескольких недель, то вы
глубоко ошибаетесь.

- Мое правительство не несет ответственности за те действия, в которых вы
обвиняете Хидеки Суму, Ичиро Цубои и Корори Есису. Если. как вы утверждаете,
они и в самом деле имели какое-то отношение к ядерным бомбам, взорвавшимся в
вашем штате Вайоминг и далеко в море, то они действовали в своих собственных
целях втайне от нашего правительства.

Эта встреча на высшем уровне не обещала быть приятной. Дзюнсиро и его
правительство заблокировали все предложения о расследовании инцидентов и
реагировали с возмущением, будто сами западные разведки сфабриковали всю эту
трагедию.

Президент суровым взором окинул противоположную сторону стола. Японцы
никогда не ведут переговоры без целой комиссии советников.

- Если вы будете так добры попросить ваших министров и помощников, за
исключением переводчика. покинуть кабинет, я буду вам признателен. Учитывая
деликатный характер наших переговоров, я полагаю, что они будут более
успешными, если мы проведем их с глазу на глаз.

Дзюнсиро помрачнел, когда ему перевели слова президента. Это предложение
ему явно не понравилось. Хотя президент улыбался, в его глазах не было ни
капли юмора.

- Я должен попросить вас передумать. Я уверен, что мы сможем добиться
большего в присутствии моих советников.

- Как вы можете убедиться, - ответил президент, показывая жестом вокруг
изогнутого Овального стола из красного дерева, - у меня нет советников.

Премьер-министр растерялся, как и ожидал президент. Он стал совещаться
по-японски с окружившими его советниками, в бешеном темпе выкрикивающими
свои возражения.

Президентский переводчик едва заметно улыбался.

- Им это не понравилось, - зашептал он. - Это не их способ делать дела.

Они считают, что вы поступаете неразумно и очень недипломатично.

- А как насчет по-варварски?

- Лишь в их интонациях, господин президент, лишь в их интонациях.

Наконец Дзюнсиро снова повернулся лицом к президенту.

- Я должен заявить протест против этого необычного протокола, господин
президент.

Когда ему перевели эти слова, президент холодно ответил:

- Мне надоело играть в эти игры, господин премьер-министр, Либо ваши люди
уйдут, либо уйду я.

Немного подумав, Дзюнсиро кивнул.

- Как вам будет угодно. - Затем жестом указал своим советникам на дверь.

Когда дверь закрылась, президент посмотрел на своего переводчика и
сказал:

- Переводите в точности так, как я буду говорить, без всяких прикрас, без
всякого сиропа вокруг резких выражений.

- Понятно, сэр.

Президент сурово посмотрел Дзюнсиро прямо в лицо.

- Итак, господин премьер-министр, факты состоят в том, что вы и члены
вашего кабинета были полностью осведомлены о намерениях корпорации "Сума
индастриз" создать ядерный арсенал и неофициально поддерживали этот проект,
частично финансируемый преступной организацией "Золотые драконы". Эта
программа, в свою очередь, привела к разработке и осуществлению Проекта
"Кайтен", ужасного плана международного шантажа, задуманного втайне и ныне
прикрываемого ложью и фальшивыми отрицаниями. Вы знали с самого начала, и
все же вы потворствовали молчанием и невмешательством.

Как только Дзюнсиро услышал перевод, он забарабанил по столу с
оскорбленным видом:

- Это не правда, тут нет ни капли правды. Не существует никаких оснований
для этих абсурдных обвинений.

- Информация из разных агентурных источников не оставляет и тени сомнения
в вашей причастности к этому преступному заговору. Вы тайно аплодировали,
зная о том, что главари гангстеров строят то, что они называли "новой
империей".

Империю, основанную на экономическом и ядерном шантаже.

Дзюнсиро побледнел и ничего не сказал. Он увидел огненные письмена на
стене, и они предрекали политический крах и огромную потерю лица.

Президент продолжал пристально смотреть ему в лицо.

- Что нам здесь совершенно ни к чему, так это всякий лицемерный вздор.

Всегда будут существовать фундаментальные противоречия между интересами
Японии и Соединенных Штатов, но мы не можем обойтись друг без друга.

Дзюнсиро понял, что президент бросил ему спасательный круг, и он