дело скрипевшая так, словно собиралась бесславно закончить свое
существование, обрушившись на тротуар.
поднимались воняющие серой испарения городской канализационной системы. На
этом маленьком кусочке тепла посреди окружающей холодной слякоти лежал,
подстелив под себя измятый газетный лист, человек. На нем были слишком
короткие для него штаны, перехваченные у пояса куском грязной бечевки.
Сквозь многочисленные дыры на его ботинках - точнее того, что некогда
являлось ботинками - выглядывали босые ноги. Он крепко спал, не обращая
внимания на аромат испарений, приткнувшись спиной к унылой кирпичной кладке
у основания гостиницы. Правая рука его сжимала горлышко пустой бутылки
из-под ?Айриш Роуз?.
впечатление, что человек лежит на ковре-самолете. ?Вряд ли он встретит
принцессу, - подумала Дайна, - когда проснется?.
радио, и в ночной дискуссионной программе кто-то на чем свет ругал мэра за
слишком низкую зарплату полиции. Гневные звонки в студии следовали
непрерывным потоком один за другим.
человек с желтовато-бледной кожей, окладистой бородой и красными от
бессонной ночи глазами. - Пассажиров сейчас хрен найдешь. У меня есть с
собой книга, так что я не возражаю.
боковое стекло почти до самого верху, оставив узкую щелку, и углубился в
чтение весьма потрепанного экземпляра ?Магистра Люди? в мягкой обложке.
скрипом дверь. - Ничто не меняется в этом мире?.
все имело негодный или потрепанный вид. В воздухе висело такое густое облако
пыли, точно ее просто смахивали с одного предмета на другой, не удаляя из
помещения.
книги записей гостей она увидела маленькую фанерную коробку, в которой
лежала пачка карточек.
вспомнила имя, под которым он регистрировался повсюду, выезжая на гастроли -
у всех членов группы имелись псевдонимы по соображениям секретности. Она тут
же нашла его: Грэм Грин. Оно без конца забавляло Криса. Номер 454.
стоял неистребимый запах грязных носков. Угрожающе трясущийся лифт доставил
ее в конце концов на четвертый этаж. Оглядевшись по сторонам, она чуть ли не
бегом припустилась по коридору.
может понадобится ключ. Она даже не стала стучаться, просто взялась за ручку
и нажала вниз. Дверь распахнулась. Дайна вошла внутрь и закрыла ее за собой.
определила, что находится в прихожей номера из двух комнат. Наличие таких
номеров в подобных гостиницах явилось для нее откровением.
обои. Ее пальцы то и дело натыкались на царапины и выбоины в стене. Наконец,
по ее расчетам она добралась до места, где должен быть выключатель.
Она остановилась, чувствуя, как сильно колотится ее сердце.
сильный смешанный запах, разлитый в воздухе. Принюхавшись, точно животное,
идущее по следу, она различила сладкий, мускусный аромат марихуаны, резкое
благовоние пачули и едкий запах пота. Последний не походил на тот, который
бывает после тяжелого рабочего дня или при расслаблении, наступающем по
завершении полового акта. Нет, скорее это был запах, сопровождающий сильный
приступ страха.
ее ушей донесся заунывный перебор струн гитары - акустической, не
электронной, - и она подумала: ?С ним все в порядке?.
барабаны, и поняла, что слушает запись. В тот миг, когда она добралась до
порога спальни, раздался его мощный, глубокий тенор.
парусам. Темные тучи вздымаются, Злые чары на голубых небесах
потом припев повторялся вновь и вновь, пока музыка не затихла вдали.
споткнулась о груду одежды, набросанной на полу в беспорядке, и упала.
кровати оказался торшером. Дайна включила его.
узкую комнату из разряда тех, что кажутся старыми, даже будучи новыми.
Теперь ее состояние можно было охарактеризовать как безнадежное. На
исцарапанной крышке деревянной тумбочки стоял кассетный магнитофон,
наполовину закрывавший овальное зеркало на стене. Единственное грязное
закопченное окно выходило в переулок, такой узенький, что человек не смог бы
уместиться на тротуаре. Глухая кирпичная кладка здания напротив находилась
так близко, что загораживала весь свет, и вне зависимости от времени суток,
в комнате всегда царил полумрак.
привинчена к полу. Покрывало и верхняя простыня скомканные и перекрученные в
ногах, свешивались на ковер, за долгие годы своего существования изрядно
облысевший. Угадать его первоначальный цвет было невозможно.
углах комнаты, куда не достигал свет, что-то слабо двигалось.
влажные волосы спутались. Он отрастил небольшую бороду, и возможно поэтому
его лицо выглядело ужасно исхудалым. Впрочем, может быть тому виной был
омерзительный, резкий свет лампы. Глаза Криса казались огромными, чуть ли не
выпученными. Черно-синие круги, ярко обрисовывавшиеся вокруг глазниц,
производили впечатление грима, наложенного Крисом для исполнения дикой
пляски смерти краснокожих.
белой, точно его только что изваляли в грязи.
увидела остатки рвотной массы, засохшей слева от подушки на простыне. Дайна
положила скользкую голову Криса себе на колени и отвела с его взмокшего лба
прилипшие пряди волос.
вечностью, она думала, что он просто не в состоянии узнать ее. Однако, на
самом деле ему просто было трудно сосредоточиться. Его вздувшиеся, словно
после длительной титанической борьбы, мускулы походили на узловатые,
перекрученные наросты на стволе дерева. Создавалось впечатление, что в его
теле нет ни грамма жира, лишь мышцы и кости.
плохо удавалось. Дайна, вскочив, кинулась в ванную принести ему стакан воды.
стеклянной полке над раковиной, белая эмаль которой за долгие годы стала
зеленоватой в коричневую крапинку, стояли в беспорядке, перемешавшись между
собой, словно игрушечные солдатики после окончания боевых действий, флаконы
с женской и мужской косметикой.
стоявший на самом краю раковины. Она сполоснула его, наполнила холодной
водой и развернулась, собираясь вернуться в комнату, как вдруг услышала
хруст под своей подошвой. Отбросив ногой полотенце, она увидела шприц и
пластиковый пакет, надорванный с уголка. Ей не нужно было спрашивать у кого
бы то ни было, что именно содержалось в этом пакетике, но она все же
зачем-то, подобрав с пола, сунула его себе в карман.
Афанасьев Роман
Маркелов Олег
Херберт Фрэнк
Лукин Евгений
Шилова Юлия
Шилова Юлия