там, где волос коснулось пламя, виднелась проплешина. Выглядел ты
забавно - этакий клоун, которого сморил сон. (Помнишь, мы с тобой
говорили о клоунах, когда летели к Бродягам? Ты видел клоунов в цирке
Порт-Романтика, а я наблюдала за ними в Джектауне на ежегодной ярмарке в
канун праздника Первопоселенцев.)
губе - ни дать ни взять клоунский грим. Белое на красном. Ты был
прекрасен, Рауль. Я полюбила тебя. Пойми, я любила тебя в прошлом и
будущем и за пределами пространства-времени.
истлевшей рубашки и тихонько поцеловала тебя в губы, отыскав
необожженный уголок. Ты пошевелился, но не проснулся. На следующий день
ты не сказал мне ни слова насчет записки, вообще о ней не упоминал, и я
долго гадала, нашел ты ее или нет - может, она выпала из кармана или ты
выкинул ее заодно с рубашкой в Талиесине...
умер, воскрес, если можно так выразиться, кибридом и умер снова, уже как
человек. Умер - и продолжал жить: его личность скиталась по метасфере.
Вместе с Консулом покинул Гиперион, проникнув в ДНК бортового
компьютера. Что бы там ни плел в своих "Песнях" дядюшка Мартин, о чем
отец говорил, прощаясь с моей матерью, известно только им двоим. Но
когда мама проснулась на следующее утро, она обнаружила эти строки - и
сохранила распечатку до конца жизни. Я знаю... Когда мы жили в
Джектауне, я прокрадывалась в ее комнату и читала выцветшие строчки на
пожелтевшем веленевом листе. Каждую неделю, начиная с того дня, когда
мне исполнилось два года.
последний день нашего первого путешествия. Эти строки я оставила тебе
сегодня с поцелуем надежды. Эти строки я потребую у тебя при следующей
встрече, когда ты закончишь свои воспоминания и начнется наша дорога в
вечность.
мы снова встретимся на страницах твоих воспоминаний, в яростном
экстазе...
здорового сна.
Андреев Николай
Ларссон Стиг
Шилова Юлия
Самойлова Елена
Якубенко Николай
Грабб Джеф