му было поручено создать резерв зерна, за взятку переуступил свои полно-
мочия иностранцу Лидвалю - а тот вообще сорвал поставки. Наумов, говоря
о голоде, особо подчеркивал "неподготовленность административных верхов,
их неспособность обеспечить снабжение, учет и размещение по стране имею-
щихся запасов". Так стоит ли удивляться, что по всей стране горели поме-
щичьи усадьбы и идиллические "дворянские гнезда"?
дать А.И. Деникин: "Положение русских армии и флота после японской вой-
ны, истощившей материальные запасы, обнаружившей недочеты в организации,
обучении и управлении, было поистине угрожающим. По признанию военных
авторитетов, армия вообще до 1910 г. оставалась в полном смысле слова
беспомощной. Только в самые последние перед войной годы (19101914) рабо-
та по восстановлению и реорганизации русских вооруженных сил подняла их
значительно, но в техническом и материальном отношении совершенно недос-
таточно. Закон о постройке флота прошел только в 1912 году.
усилить армию, была утверждена лишь... в марте 1914 г. Так что ничего
существенного из этой программы осуществить не удалось: корпуса вышли на
войну, имея от 108 до 124 орудий против 160 немецких и почти не имея тя-
желой артиллерии и запаса ружей".
рократическую волокиту, бездарность военного министра Сухомлинова - "со-
вершенно невежественного в военном деле".
наступление совершенно не подготовившись - поскольку союзники, терпевшие
поражение за поражением, панически просили помочь, и полк за полком ло-
жился костьми, спасая "цивилизованных" французов и англичан...
ческого и беспристрастного анализа в пожарном темпе выискивали "изменни-
ков" и "супостатов". Иная клевета, родившаяся в начале первой мировой,
не умерла до нашего времени...
прохаживались в адрес "изменника и предателя" генерала Ренненкампфа,
якобы главного виновника сокрушительного поражения армии генерала Самсо-
нова в Мазурских болотах. Главный упор, как легко догадаться, делался на
немецкое происхождение Ренненкампфа - других доказательств попросту не
было.
рочно реабилитируя Ренненкампфа, к которому относился с большим уважени-
ем, и возлагает вину на самого Самсонова, допустившего ряд серьезнейших
промахов. И нашедшего в себе силы застрелиться после гибели своей ар-
мии...
прямо повинен генерал Брусилов, но впоследствии, уже служа у красных,
свалил все на генерала Корнилова, прекрасно понимая, что опровергнуть
его ложь никто не в состоянии...
ладилось. Больше стало пушек, снарядов, другой военной техники. В подт-
верждение любят цитировать и Черчилля, и Деникина.
ность к успешному продолжению военных действий вовсе не означает автома-
тически, что в государстве все благополучно, что оно здорово. Лучше всех
в Европе в 1939 г. к большой войне оказалась подготовленной Германия -
но свидетельствует ли это о здоровье государственного организма и нации?
Скорее наоборот...
таль: петербургский градоначальник генерал Хабалов, которому было пору-
чено подавить беспорядки, даже не в состоянии был напечатать увещевающие
воззвания. С превеликими трудами выпустив несколько экземпляров листо-
вок, послал городовых наклеить их "гдe-нибудь". Дальше ехать некуда...
Шульгин писал: "Дело было в том, что во всем этом огромном городе нельзя
было найти несколько сотен людей, которые бы сочувствовали власти... и
даже не в этом... Дело было в том, что власть сама себе не сочувствова-
ла. Не было, в сущности, ни одного министра, который верил бы в себя и в
то, что он делает" [215].
Столыпин сказал однажды: "Никто не может отнять у русского государя свя-
щенное право и обязанность спасать в дни тяжелых испытаний богом вручен-
ную ему державу". Но дело как раз в том, что Николай сам, добровольно,
снял с себя это право. "Отрекся, как роту сдал", - не без брезгливости
замечает Шульгин.
деле, все они, поголовно, на вопрос о желательности отречения ответили
положительно: великий князь Николай Николаевич (Кавказский фронт), гене-
рал Брусилов (Юго-Западный фронт), генерал Эверт (Западный фронт), гене-
рал Сахаров (Румынский фронт) генерал Рузский (Северный фронт), адмирал
Непенин (командующий Балтийским флотом). Колчак, командующий Черноморс-
ким флотом, от посылки аналогичной телеграммы воздержался, но с мнением
других "согласился безоговорочно", как и начальник штаба Ставки генерал
Алексеев.*
люция подобна Сатурну... Непеннна убьют матросы. Колчака расстреляют си-
бирские партизаны, имевшие мало общего с большевиками. Рузского по при-
говору суда расстреляют в Ессентуках. Эверта вскоре убьют на фронте сол-
даты. Алексеев, надломленный поражениями, умрет на Дону. Все они полага-
ли, что из кувшина, с которого столь неосмотрительно сорвали печать, вы-
нырнет нечто пристойное, с европейской конституцией в лапках. А вынырну-
ло клыкастое чудовище. И совершенно некого винить. Просто не могло быть
другого финала...
отречься от императора, с которым связывали бы хоть какие-то надежды?
Вдумайтесь: никто не выступил в его защиту. У Людовика XVI, по крайней
мере, нашелся полк швейцарцев и несколько десятков дворян, открывших ру-
жейный огонь по рвущимся в Тюильрн восставшим. Дветри сотни человек все
же выступили с оружием в руках.
ном эскадроне кавалергардов", якобы двое суток скакавшем по снежному
бездорожью из Новгорода на защиту царя и династии, но это больше похоже
на одну из тех легенд, что в избытке сопровождают любое крупное истори-
ческое событие...
характерных явлений революции, только что свергнувшей царизм, была абсо-
лютная пустота, мгновенно образовавшаяся вокруг царя и царицы в опаснос-
ти.
том числе великолепные лейб-казаки, изменили своей присяге верности. Ни
один из великих князей тоже не поднялся на защиту священных особ царя и
царицы: один из них не дождался даже отречения императора, чтобы предос-
тавить свое войско в распоряжение инсуррекционного правительства*. Нако-
нец, за несколькими исключениями, тем более заслуживающими уважения,
произошло всеобщее бегство придворных, всех этих высших офицеров и са-
новников, которые в ослепительной пышности церемоний и шествий выступали
в качестве прирожденных стражей трона и присяжных защитников императорс-
кого величества" [145].
P.": "Да это он нас покинул, он нас предал, он не исполнил своего долга,
это он поставил нас в невозможность защищать его. Не его предали родня,
гвардия и двор, а он предал весь свой народ".
жалкий, трусливый Ники предал свой народ - и тем, что отрекся с вопиющим
нарушением существовавших тогда законов о престолонаследии. И тем, что
культивировал возле себя таких же бездарей, как сам. И тем, что оставал-
ся глух к любым попыткам объяснить ему истинное положение дел...
заявившего Николаю: "Никакая революционная пропаганда не может сделать
того, что делает присутствие Распутина в царской семье. Влияние, которое
Распутин оказывает на церковные и государственные дела, внушает ужас
всем честным людям. А на защиту проходимца поставлен весь государствен-
ный аппарат, начиная от верхов Синода и кончая массою филеров... Явление
небывалое!"
предал Столыпина, он предал Кутлера, предал Витте, пригрел у трона то-
больского конокрада... Более ничтожной и пустой личности на троне Рос-
сийской империи еще не бывало.
луофициальный ответ английского министерства иностранных дел Керенскому,
пытавшемуся "сплавить" царя с семьей на берега Альбиона: "Правительство
Его Величества не настаивает на своем прежнем приглашении царской
семьи". Более того, когда распространились слухи, что Николая с семьей
готова принять Франция, английский посол в Париже лорд Френсис Берти
срочно отправил письмо в секретариат французского МИД, где о "Ники" и
"Алисе" высказался так: "Она должна рассматриваться как преступница или
преступная одержимая, а бывший император как преступник за свою слабость
и покорность ее подсказкам".
вызволить царя из Екатеринбурга, Мирбах преспокойно заявил: "Судьба
русского императора в руках его народа. Раз мы проиграли, лучшего мы не
стоим. Это старая, старая история - горе побежденному!"