единого чернильного пятнышка; говорили, что этой бумаге уже двадцать лет.
мистером Джоркинсом, Копперфилд. Мне хотелось бы ошибиться, ибо я был бы
счастлив удовлетворить вашу просьбу. У меня нет никаких возражений против
вашей беседы с мистером Джоркинсом, Копперфилд, если вы считаете это нужным.
рукопожатием, я уселся на свое место и стал размышлять о Доре, наблюдая за
лучами солнца, передвинувшимися с колпаков дымовых труб на стену дома,
расположенного напротив, покуда не пришел мистер Джоркинс. Тогда я поднялся
в комнатку мистера Джоркинса, который очень удивился моему появлению.
же словах, что и мистеру Спенлоу. Мистер Джоркинс меньше всего казался
страшилищем как можно было бы ожидать. Это был дородный, вялый человек лет
шестидесяти, с гладко выбритым лицом, нюхавший табак в таком количестве, что
в Докторс-Коммонс говаривали, будто он питается главным образом этим
возбуждающим снадобьем и в его организме решительно не остается места для
другой пищи.
Джоркинс, с большим беспокойством выслушав меня до конца.
нему.
сказал мистер Джоркинс возбужденно. - Дело в том... Но у меня назначено
свидание в банке, прошу прошения...
заметить, что, по-видимому, мое дело не удастся решить в мою пользу.
покачав головой. - О да! Я, знаете ли, возражаю! - сказал он поспешно и
вышел, но тут же снова заглянул в комнату и проговорил: - Вы понимаете,
мистер Копперфилд, если мистер Спенлоу возражает...
мистер Копперфилд, возражения есть! Это безнадежно. То, о чем вы просите,
сделать нельзя. Я... но... у меня деловое свидание в банке...
только три дня спустя.
описал ему происшедшую сцену; я не теряю надежды, намекнул я, что он
способен уломать непреклонного Джоркинса, если согласится за это взяться.
времени, сколько знаю его я, - сказал, приветливо улыбаясь, мистер Спенлоу.
- У меня даже и в мыслях нет обвинить мистера Джоркинса в хитрости, но у
него такая манера возражать, которая часто вводит людей в заблуждение. Нет,
Копперфилд. Немыслимо, чтобы мистер Джоркинс изменил свое мнение, поверьте
мне! - заключил мистер Спенлоу, покачивая головой.
возражает - мистер Спенлоу или мистер Джоркинс, но мне стало совершенно
ясно, что кто-то из них неумолим и о возврате бабушкиных тысячи фунтов не
приходится и думать. В глубоком унынии, о котором я вспоминаю теперь без
всякого удовольствия, ибо знаю, что оно вызвано было заботами о себе (хотя и
всецело связанными с Дорой), я вышел из конторы и отправился домой.
том, что надлежит нам предпринять в будущем, которое представлялось мне
крайне мрачным, как вдруг ехавшая позади меня наемная карета остановилась
рядом со мной, и я поднял глаза. Из окна кареты высунулась прелестная ручка
и показалось улыбающееся лицо, которое я не мог видеть, не испытывая чувства
радости и умиротворения с той минуты, когда увидел его впервые на фоне
старой дубовой лестницы с широкими перилами, и всегда с той поры связывал
нежную красоту этого лица с изображением на витраже в церкви.
увидеть больше всех на свете!
на вас, и на сердце сразу стало легче! Будь у меня волшебная палочка, я
вызвал бы только вас!
была выйти из кареты, в которой пахло словно в конюшне, устроенной в парнике
(все это время я стоял, просунув голову в окошко). Я расплатился с кучером,
она взяла меня под руку, и мы пошли. Для меня она была воплощенная Надежда.
Стоило ей появиться здесь, рядом со мной, и я уже чувствовал себя совсем
иначе, чем минуту назад.
длинную, чем банковский билет, - ее эпистолярный пыл обычно этим и
ограничивался. Она сообщила, что попала в беду и покидает навсегда Дувр, с
чем совершенно примирилась, чувствует себя превосходно, и о ней можно не
беспокоиться. И вот Агнес приехала в Лондон повидать бабушку - они питали
друг к другу самую живую симпатию все эти годы; точнее - с того дня, как я
поселился в доме мистера Уикфилда. Агнес приехала не одна. С ней был ее папа
и... Урия Хип.
Но не думайте, Тротвуд, что мой приезд бескорыстен и вызван только моими
дружескими чувствами, потому что... может быть, это несправедливое
предубеждение... но мне не хочется отпускать папу с ним вдвоем.
Они живут теперь у нас.
Агнес, глядя на меня.
там спать, - сказал я.
Агнес. - Как летит время! Вы помните? Комнатка, обшитая панелью, смежная с
гостиной?
оттуда, а на боку у вас звенели ключи в какой-то чудной корзиночке.
вспоминаете об этом с удовольствием. Счастливы мы были тогда...
надолго оставлять миссис Хип. И должна выносить ее общество, - спокойно
сказала Агнес, - когда предпочла бы побыть одна. Правда, у меня нет других
оснований жаловаться на нее. Если она иногда и утомляет меня своими
похвалами по адресу сына, то ведь это так естественно для матери. Он очень
преданный сын.
ей известны планы Урии. Ее взгляд, такой кроткий и вместе с тем такой
серьезный, встретился с моим; это был чудесный, открытый взгляд, и нежное ее
лицо ничуть не изменилось.
могу бывать с папой, когда мне хочется, потому что Урия Хип постоянно с
нами, и не могу наблюдать за ним - если это не слишком смело сказано - так
внимательно, как мне бы хотелось. Но если против него замышляется
какая-нибудь каверза или предательство, я верю, что преданная любовь и
правда в конце концов восторжествуют. Я верю, что настоящая любовь и
преданность в конце концов торжествуют над любым злом и всеми напастями с
мире.
думал о том, как она прекрасна н как хорошо знакома мне с детских лет. Лицо
Агнес мгновенно изменилось, и она спросила (мы приближались к моей улице),
известно ли мне, как произошло несчастье, постигшее мою бабушку. Когда я
ответил, что бабушка пока ничего мне не говорила, Агнес задумалась, и мне
показалось, что ее рука, которой она опиралась на мою руку, задрожала.
обнаружилось несогласие во взглядах по весьма отвлеченному вопросу
(уместность пребывания прекрасного пола в этом помещении), и бабушка, не
обращая внимания на спазмы миссис Крапп, оборвала спор, заявив, что от сей
леди пахнет моим бренди и что та может выйти вон. Миссис Крапп сочла эти
выражения основанием для судебного преследования и сообщила о своем
намерении возбудить дело перед "Британским Джуди", по-видимому разумея под
этим оплот наших национальных вольностей *.
ему солдат у здания Конной Гвардии, бабушка успела остыть и, придя в восторг
при виде Агнес, пожалуй даже возгордилась своим поведением во время
столкновения, и встретила нас в превосходном расположении духа. Когда Агнес
положила свою шляпку на стол и подсела к бабушке, я поглядел на ее кроткие
глаза и чистый лоб и подумал о том, каким естественным кажется ее пребывание
здесь, с каким доверием относится к ней бабушка, невзирая на ее юность и
неопытность, и как она сильна своей бесхитростной любовью и преданностью.
Шилова Юлия
Березин Федор
Сертаков Виталий
Сапковский Анджей
Скальци Джон
Лукьяненко Сергей