Чтение 117–й страницы книги ~Идущие в ночь~

земле бесформенной грудой. Но вдруг споткнулась о чье-то невидимое
тело, легкое, как приятель-корневик Скри.

Это определенно был не человек. Потому что у людей не бывает
крыльев.

Тури нагнулась и осторожно провела рукой по телу невидимой птицы.
Птица лежала, неловко подвернув под себя одно крыло. Шелковистые перья
упруго спружинили под пальцами мадхета. Тури нащупала край крыла,
подсунула под него ладонь. Перья на груди птицы были влажными. А под
ними неровно и тихо билось сердце. Ассанг?!

- Тьма! - заорал Моран. - Тури! Что ты там ищешь? И где маг?

Тури решилась. Она положила на землю меч, благодарно коснувшись
клинка. Спасибо тебе, Опережающий! Тури подхватила обеими руками
легкое тело птицы.

Невидимые крылья хлопнули ее по коленям. Крылья у птицы оказались
огромными, раза в три больше, чем можно было предположить по размерам
туловища.

- Да вот же он!

Рыжая девушка повернулась к анхайру. Моран ощупал взглядом ее
поднятые перед грудью руки с растопыренными пальцами. Руки казались
пустыми. Моран бросил взгляд на одежду Ассанга под ногами Тури, и в
глазах его мелькнула искорка понимания.

- Так, - утвердительно сказал анхайр. И крикнул в затылки
хорингам: - Держитесь! Мы - наверх!

Ульфенор коротко кивнул, выбрасывая вперед руку, сжатую в кулак. В
двух шагах перед ним седоволосый маг охнул, хватаясь за разбитую
скулу. Под глазом у него стремительно набухала шишка. А Моран вдруг
некстати подумал, что у Ульфенора, возраст которого измеряется сотнями
кругов, в черных волосах нет ни одной седой нити. Получается, хоринги
не седеют? Или даже премудрый Ульфенор еще не стар? Тогда Халимор -
совсем мальчишка. Совсем-совсем.

Моран обернулся туда, где тройка хорингов окружила последнего
чужака в призрачном плаще. Именно в этот миг призрачный подпрыгнул и
обрушил черный клинок на шею Халимора. Юный хоринг упал. Два коротких
хорингских меча вонзились в незащищенные бока призрачного - но он и
без того вложил в прыжок и удар последние силы. На землю он рухнул уже
мертвым.

Моран дернулся было к упавшему Халимору, но до боли закусил губу и
повернулся к Трону. Все это заняло считанные мгновения.

А Тури, прижимая к себе невидимое тело Ассанга, уже рвалась к
черной каменной пирамиде.

Маги Седракса вновь развернули оба крыла - Ульфенору, Лаэлли и
Синду приходилось отступать. Седракс досадливо косился на Тури и
Морана, карабкающихся на высокие ступени Трона. Чтобы смять хорингов,
много времени не потребуется... пожалуй, он успеет. Успеет прежде, чем
двое оборотней окажутся на Троне и приведут в чувство третьего.

Одно только плохо: на хорингов почти не действовала магия. Они
сами, казалось, были магией и все ухищрения Седракса не приводили ни к
чему. Оставалось уповать только на железо, которое - увы! -
благосклоннее относилось к даэну Ассангу и его спутникам, чем к
Одиннадцати.

К троим хорингам быстро присоединились еще двое - плащеносцев
больше не осталось. Раненый Халимор полз по камню к месту схватки,
словно ему не все равно было, где умереть. Впрочем, чувствовал
Седракс, Халимор не собирался умирать прямо сейчас. Он цеплялся за
жизнь. И не столько из любви к жизни, сколько от желания помочь
уцелевшим собратьям.

Но магов было больше, и хотя почти все они были легко ранены, их
по-прежнему оставалось Одиннадцать. А хоринги были измотаны тяжелой
схваткой с плащеносцами.

Двое северян наседали на Синда. Коренастый мечник - на Ульфенора.
Аншан и Рунси - на Лаэлли и хоринга со шрамом на щеке. Старым, давно
заросшим шрамом. Из правого крыла с мечом оставался только маг-анхайр,
бьющийся с последним хорингом.

Седракс сосредоточился. И прошептал заклинание Разящего взмаха.

Ульфенор, хоринг со шрамом, и Синд одновременно вскрикнули. Синд,
не совладавший сразу с двумя рунными клинками северян, остекленелым
взглядом поглядел на Трон. Из груди его торчал один из северных мечей.

- Ха! - злорадно отметил Седракс. - Еще один!

В тот же миг хоринг Лаэлли достал Рунси, и добил бы его, если бы
не Аншан. Изогнутый хадасский меч отвел смерть на несколько дюймов в
сторону, и клинок Лаэлли ткнулся в неподатливый камень с тихим
отчетливым звоном. Рунси, зажимая располосованный бок, отступил. На
его место бросился один из северян.

Крылья смялись, не сохраняя более боевого построения, Седракс
поморщился, но решил, что проще все оставить как есть, чем пытаться
навести порядок.

Время истекало. Мадхет и анхайр, склонившись над невидимым
Ассангом на последней ступени пирамиды, отчаянно тормошили тело птицы.
Но даэн, крылатый оборотень Черного солнца, не шевелился. Только
сердце птицы все еще стучало, отмеряя мгновения Полночи.

- Саэд ва той У-Наринна! - прошептал Ульфенор, споткнувшись, и
упал на камень. Коренастый, связав меч предводителя хорингов хитрым
вывертом, вонзил Ульфенору в грудь короткий варварский нож-зубастик.

- Ульфенор! - в отчаянии крикнул хоринг со шрамом на щеке, и в тот
же миг Аншан кончиком меча вскрыл ему горло. Лаэлли пытался заслонить
собрата клинком, но ему помешали. Ненависть затопила душу хоринга. А
Седракс, почувствовав, что Старший на миг потерял контроль над собой,
ударил его Касанием пустоты.

Лаэлли безмолвно упал на спину. Смертоносный клинок Аншана
просвистел над его лицом, но не задел хоринга. Впрочем, это было уже
неважно. Аншан повернулся к Трону, и злорадная улыбка заиграла на его
тонких губах.

Северяне и коренастый прижали последнего из еще сражающихся
хорингов к дольмену и хладнокровно изрубили в куски.

Седракс злорадно захохотал. Все. Они сокрушили всех соперников.
Почти всех. И их по-прежнему оставалось Одиннадцать. Никто из его
отряда не был мертв, хотя почти все были ранены.

Но раны на Троне не в счет. К тому же, стоит дойти до Трона, как
всякие раны тут же перестанут волновать победителя, ибо победитель
властен над многим, не только над ранами.

- Наверх! - крикнул Седракс. - Все наверх! Быстро!

Маги, прекратили добивать хорингов и повернулись к Трону, но
успели сделать только самые первые шаги.

Ранений Халимор приподнялся из последних сил, нашарил рядом с
собой окровавленный нож и без замаха метнул в одного из врагов. В
идущего последним темноволосого, как хоринг, мага с северным рунным
мечом.

Моран как раз поднял голову. И увидел бросок. Халимор был далеко,
дальше, чем может толково метнуть нож - даже стоя! - умелый воин. И
тем не менее нож, словно окровавленная молния, рассек ночь и вонзился
прямо в шею магу. Темноволосый дернулся, чувствуя, как цепенеет
позвоночник, последним усилием воли призвал на помощь всю свою
магическую силу, и умер, так и не успев понять, что магия не поможет.

Седракс, еще не веря, глядел на труп темноволосого - на крушение
всех надежд победить и занять Трон.

- Кйан! - позвал он, словно мертвый мог откликнуться.

Кйан не откликнулся. Не мог.

А Халимор, искривив губы в торжествующей гримасе-улыбке, без
чувств рухнул на камни. Он был счастлив. Потому что хоринги тоже не
любят напрасных жертв. А последний его бросок сделал все предыдущие
жертвы не напрасными.

- Тьма-а-а-а-а-а!!!! - в отчаянии закричал Седракс, воздев руки к
небу. Он заглушил даже песнь демонов Ночи. - Я убью вас всех! Ассанг!
Оборотни паршивые! Я убью вас! Пусть я не могу теперь победить! Но и
вам не победить тоже, слышите! Вперед, отродье! На Трон!

Маги, на миг застывшие, снова шагнули к ступеням. Все, кроме
седоволосого с разбитой скулой. Этот вдруг опустил меч, зло плюнул под
ноги и решительно пошел прочь от Трона.

- В чем дело, Шагрибба? - окликнул его Седракс.

- Я ухожу, - не оборачиваясь, бросил тот. - Нам уже не выиграть. А
драться впустую я не люблю, ты же знаешь. Зритель верней уцелеет.

Седракс скрипнул зубами и ничего не ответил.

Вслед за Шагриббой к дольменам направился маг-анхайр. Угрюмо.
Ссутулившись. Его Седракс даже не окликнул.

Коренастый маг-мечник секунду поколебался, но потом все же шагнул
к Трону. Кажется, он намеревался схлестнуться с Мораном, словно его
сильно занимал вопрос - кто же из них лучше?

Моран, наблюдавший за магами сверху, взялся за Опережающего.
Похоже, его тоже занимал этот вопрос.

- Тури! - сказал он, легко - и откуда брались силы? - спрыгивая на
ступень ниже. - Займись чародеем. Я займусь этими...

Тури неразборчиво огрызнулась через плечо. В том смысле, что и так
занимается именно чародеем. А толку-то?

Опережающий ликовал в руке Морана. Битва! Снова битва!

Анхайр сшибся с коренастым, и некоторое время они обменивались
быстрыми коварными ударами. Отдышавшийся Моран, казалось, забыл о
ранах и сражался с неистовством слепой стихии. Его чувства и навыки
обострились. Он радостно чувствовал, насколько он, оборотень, быстрее
человека. И точнее.

Коренастый, получив несколько царапин острием меча, отступил. Не