из-за кафтана, что сегодня он сбежал в одежде батрака. Страх его прошел:
Иршахчан со своей круговой порукой перехитрил самого себя, корабля никто
не нашел, а лагерь был разбит много-много левее. Время от времени Бредшо
выпрямлялся, чтобы утереть пот. День был в самом разгаре. Плясали в
восходящем солнце хвосты на боевых веерах аравана Баршарга, визжала
реквизированная свинья, страшно ухали барабаны и катилось по небу
огромное, как колесо истории, солнце.
это вышло бы вот что: провозгласил независимость Варнарайна, раздал
государственные земли в частное пользование и хочет установить в нем
республику. Это, однако, опасное дело - заниматься переводами с вейского.
К черту! Улететь, доложиться - и пусть специалисты переводят. Опять же они
могут с переводом опоздать: история не всегда на сносях".
уже по плечи в земле, когда кто-то сверху сказал:
из них натянули луки, а третий, с драной губой, подцепил и поволок к себе
куртку с деньгами, с оружием.
поработать, - продолжал Драная Губа.
выволокли из ямы, скрутили руки, для назидания съездили соляного вора по
морде.
умело и сноровисто, как хозяйка чистит рыбу.
есть, от Туша Большого Кувшина: приемный мой отец, Хайша Малый Кувшин,
поехал брать соль в Козью-Заводь. Вот у меня перед глазами человек,
который копает в Козьей-Заводи укрывище, лопату с собой принес... Но он,
видите ли, не контрабандист. Так чего же ты тут копаешь, мил человек?
с серебряной насечкой, с двумя рубинами в рукоятке, а потом мошну, шитую
золотой гладью, с золотыми государями и желтыми бумажками. Сыщик
пересчитал деньги, оглядел драную куртку, положил кошелек в рукав и
спросил:
храмовая, - сказал.
Поглядел безумными глазами на золото и прибавил: - Прямо как для себя и
готовил!
Губа.
наступали в Харайне, и ходили такие слухи, что чиновников теперь будут
назначать не из столицы, а из храма.
онемели.
Кузнецов, и будьте уверены, вам не поздоровиться от моей пропажи или
ареста. Кошелек, однако, можете забрать себе: за хорошую службу и
молчание.
И потянул кожаный ремень у запястий.
человек в парчовой куртке и еще один стражник.
когда не надо!
скажешь про кошелек - пособлю. Скажешь - придется и за убийство отвечать.
кричал всякого, ехал в лодке в столицу - на опознание. Сзади, но в
пределах слышимости, стражники тихо обсуждали:
в ста с лишним иршахчановых шагах от посада Белых Кузнецов и в сорока
шагах от столицы провинции, Анхеля. Усадьба и окрестные земли принадлежали
храму: храм - владел, Даттам - заведовал. То есть храму, по описи,
принадлежала не усадьба, а озеро, с которого податей не возьмешь: и не
мастерские, а амбары на берегу озера. Прямо как в сказке: глядит маленький
Хуш и видит - Озеро, ныряет - а это Дворец.
и окружено крепкой каменной стеной: Дом понемногу превращался в замок.
Стена защищала, однако, не столько от неприятеля, сколько от постановления
об аресте, и не столько от постановления об аресте, сколько от народного
гнева. Стена шла по берегу озера, а на другом берегу шли склады, красильни
и несколько длинных красных амбаров с прорубленными окнами: шерстяная
фабрика.
Умирала в реке отравленная анилином рыба, и свалявшаяся пена билась по
краям отмелей. В цехах плавала шерстяная пыль, разъедая руки ткачей и
лишая их мужской силы, и близ шипящих чанов с мездряным клеем бабы с
распаренными глазами шлихтовали нити основы, а Даттам, запершись с молодым
изобретателем, обсуждал небывалую штучку, - проект станка, который будет
работать не от силы человека, а от силы пара, наподобие старинной игрушки,
известной еще со времен пятой династии.
производственной цепи. Первой было королевство, где только и могли пасти
овец и лам, - в империи всякая попытка согнать крестьян с земли, превратив
ее в пастбище, неминуемо окончилась бы одним из страшных крестьянских
бунтов, за которым последовали бы оргвыводу сверху (раз крестьяне
бунтовали, значит их обидели!), да и населены варварские горы были не в
пример реже. А затем - империя, где искусные ремесленники превращали
привезенную шерсть в разноцветные ткани. И - центр всей этой цепочки -
Даттам, Даттам, без которого гигантское колесо фортуны - шерсть - деньги -
шерсть соскочило бы с оси и завертелось впустую. Глупые сеньоры в диких
горах Варнарайна не знали бы, что делать с таким количеством шерсти, а
ремесленники империи не знали бы, откуда взять сырье.
собственной шерстью. По утрам туда собирались люди в одеждах монастырских
послушников.
Даттам и вовсе распускал слухи, что Заводы - заколдованное место, что
постороннему туда нельзя, как под землю, и что красный глаз на потолке
доносит, как люди работают.
потому что все равно Даттам разыщет их у свояков в подземном царстве и
приведет в амбар обратно.
лично Даттама.
частной собственности, он стал единственной внегосударственной
организацией, дававшей деньги в рост и осуществлявшей, благодаря множеству
местных храмов, платежи между провинциями. В стране, где скопленное
подпольным богачом состояние не переходило по наследству к сыну, храм
гарантировал передачу наследства, если и отец, и сын становились монахами.
Бывало и так, что храм спасал имущество арестованного, записав его задним
числом в монахи.
было разрешить, не плюя прямо в глаза законам Иршахчана, хозяйство храма
было организовано с леденящей, пугающей душу четкостью.
покупка была произведена столь хитро, что налоги, причитающиеся с
владельцев земли, по-прежнему уплачивались старыми хозяевами. Эти-то
бывшие хозяева, чтобы взять деньги на уплату налогов за землю, которая
больше им не принадлежала, и нанимались работать в храмовые мастерские.
надежной монетой были не бумажные деньги империи и не новые золотые,
чеканенные Харсомой, а кожаные платежные поручительства храма. Так что
храм как бы между делом выполнял роль центрального банка провинции - а
теперь государства - Варнарайн.
состоянием обладает Даттам и как мало он брезгует средствами в пополнении
оного. Даттам был такой человек, и кабана съест, и про муху скажет: тоже
мясо. Даттам перекупал ненадежные долговые обязательства у тех
заимодавцев, которые уже не могли стребовать их с должников, - к примеру,
если должник стал налоговым инспектором или получил восьмой ранг. И иногда
Даттам делал из чиновника ручного зверька, а иногда выбивал деньги любыми
способами, - рассказывали, что люди Даттама как-то приволокли в усадьбу
чиновника девятого ранга, да и подвесили его в подвале на недельку...
Шилова Юлия
Мичурин Артем
Лондон Джек
Акунин Борис
Афанасьев Роман
Смит Кордвейнер