запасы страны отдать врагу - это же неравноценно жизни одного человека,
даже такого, как Гамов. Достаточно только сравнить...
маленького человека, а не к его широкому пониманию политики. Гамов уже
призывал к политическим жертвам - и потерпел крушение. Теперь он
вторгается в тайники каждой души - и я боюсь, что здесь он одержит победу.
показало, что я пророчески предвидел новый шаг Гамова.
Так вроде бы ничего, а был разговор с генералом Семипаловым. На разные
дела, я в них не вхож, только полковник расстроился. Принес обед,
полковник пожевал каши, половину оставил. Я, конечно: да вы чего, так не
выздоровеете! А он: знаешь, Семен, вот эта половина той каши, что я не
съел, и есть жертва, что требуется от меня, чтобы дети и женщины в других
странах не умирали от голода. Как же так, спрашиваю, одной кашей не
накормишь две страны, Клур этот и Корину? Накормлю, чуть не закричал, так
рассердился. Тогда, объясняет, накормлю, если все мы от обеда отдадим
половину, а от всего дневного пайка только четверть. Всего четверть нашего
пайка добровольно отдать - и вся жертва. А миллионы голодных спасены! И
побледнел, лег, меня выгнал, Матильда вошла, потом Сонечка - меня ругают:
это ты больного расстроил, хуже ведь ему стало. Не я, говорю, да разве их
убедишь? А я так вам скажу - не только четверть, половину пайка отдам,
только бы полковнику стало лучше. Хороший он человек, ребята, стоит
четверти пайка. Сейчас у него Сонечка дежурит. Мы с охраной посидели,
потолковали, все согласились: стоит наш полковник части нашего пайка, так
и проголосуем все до единого. И вам советую, если кто невпрожор жадный!
Сербина выступала железная логика Гамова, она внутренним стальным прутом
связала в одно целое куски растрепанного рассказа. Как я объяснял Прищепе,
Гамов круто менял направление своей агитации. Он понял, что высочайшие
истины нравственности, то глубокое благородство, почти равное святости,
какое генерал Арман Плисс объявил равнозначным сумасшествию, - что все эти
идеальные высоты не для реальной жизни. В лучшем случае, они
преждевременны, человечество еще не созрело для благостности. И с
пронзительной хитростью он повернул всю агитацию на себя. Великое
благородство и столь же великая жестокость вдруг стерлись перед испугавшим
всех известием: "Нашему вождю плохо, от каждого нужна маленькая жертва,
чтобы он воспрянул". И я уже слышал четко объявленную формулу этой жертвы:
"Полковник стоит четверти нашего пайка!". Я знал, что завтра эта фраза
будет тысячекратно возобновляться в эфире, будет повторяться в каждом
разговоре, будет звучать в каждой душе, как молитва: "Полковник стоит
четверти моего пайка!" И я со всей остротой ощущал свое бессилие, свою
полную неспособность противостоять этому новому повороту политической
борьбы. В моих руках были все рычаги государственной власти, я мог двинуть
армии, остановить движение на дорогах, закрыть заводы и учреждения,
досрочно наслать на поля осенние ливни и первые зимние снега. Но
полумистические нити, вдруг протянувшиеся из души диктатора в души всех
людей, я не мог не только оборвать, но и ослабить.
Людмила Милошевская, Анна Курсай и Луиза Путрамент. Они уселись вокруг
моего стола, разговор начала Милошевская.
наших странах. Послезавтра - референдум. Ваше мнение - как он закончится?
К каким действиям мы должны срочно готовиться?
стерео, имеете собственную информацию. Этого недостаточно, чтобы составить
мнение?
своих руках. Гамов недееспособен. Мы должны знать ваши намерения.
случае, у нас двоевластие. Гамов вполне дееспособен. Он только вещает свои
желания устами малограмотного, безмерно преданного ему солдата. Сербину
благоговейно внимают миллионы людей, он гипнотизирует их своими байками о
состоянии Гамова. И я не уверен уже, у кого больше власти - у меня,
командующего всей материальной мощью государства, или у тупого лакея
Гамова, его именем вторгающегося в людские души.
Курсай. - Хотя гордитесь, что верный исполнитель его решений!
врагом. Я постарался ответить ей вежливо:
понятий - лакей и последователь? За туалетом Гамова я не слежу.
трогают. Но распространяющийся разброд тревожит. Моя страна бурлит. Я не
уверена, что знаю, как патины поведут себя на референдуме. И Понсий, и
Вилькомир растерялись, они перестали поносить один другого и притворяются,
будто что-то решают втайне, а реально - ждут, что решат без них сами
патины. Но я хочу знать, что будет завтра, то есть как вы поступите, если
референдум опровергнет вас?
несколько вопросов. С вами, Людмила, ясно - вы не знаете, как поведут себя
патины на референдуме. Может быть, и не проводить у вас референдума? Это
все-таки внутреннее дело Латании. Я уступил вашей просьбе, но могу и
отменить наше решение...
тяготы. Если я привезу отказ в референдуме, мне не простят, что считаю
свой народ недостойным решать великие проблемы мировой политики, даже если
решение потребует от нас жертв.
уверен, что ваша страна не остановится перед жертвами, чтобы помочь свои
друзьям коринам и клурам. Вы тоже убеждены в этом?
латаны на референдуме, наш ответ будет "да"! Планируя дальнейшие действия,
вы должны заранее знать это.
страны, но сейчас отделилась. Она долго ставила свой национальный эгоизм
выше других истин и добродетелей. Вы хотите сказать, что характер вашего
народа переменился?
характер. Флоры тоже не терпят вас, генерал. Но великие истины добра и
справедливости ближе нам, чем вы думаете. По всей моей маленькой стране
развешиваются плакаты: "Наш совет Латании - ДА, ДА, ДА!" Именно это
трехкратное "да" и прозвучит на референдуме. Заранее исходите из этого.
подурнела за то время, что прошло с нашего последнего свидания. Я
внутренне грустно усмехнулся. Ничто уже не разделяло нас, кроме моей
работы. Но мы, муж и жена, встречались еще реже, чем живущие в разных
городах любовники. Я попросту забыл о ней в каждодневной хлопотне. Она
переживала вынужденную разлуку острей, чем я. Я смотрел на ее вдруг
постаревшее, но прекрасное лицо с чувством самоукора, мне хотелось
оправдаться хоть добрым словом. Но подходящих слов не находилось. А она
сказала, что в ее ведомстве подготовка к помощи врагам закончена, в нужный
момент все лекарства, оборудование и врачи отправятся, куда я прикажу,
либо будут возвращены по своим прежним местам. Она произнесла невероятную
формулу "помощь врагам" так просто, как будто в ней все было естественно,
как во фразе "помощь близким и родным". Она даже не заметила дикой
несообразности своих слов. Но я заметил - и это не улучшило моего
настроения.
понимаю, зачем вы пришли ко мне.
реакция правительства, если референдум не даст желаемого для него ответа.
Мое заявление, что все совершится по воле народа, успокаивает их. Правда,
остается неясность: как поведет себя правительство, если половина скажет
"да", половина "нет".
- сказал я. - Недавно я был твердо уверен, что ответ будет "нет".
Появление на политической арене Сербина вносит коррективы в настроение
людей. Но и "да", и "нет" означают одно: поражение самых высоких наших
концепций, поражение главной философии Гамова.
потребуют объяснений. И я дал такие объяснения. В чем была великая мысль
Гамова? Поразить весь мир - и врагов больше - еще неслыханным
великодушием. Самопожертвование, равного которому еще не было в истории,
помощь врагу, который, возможно, эту немыслимую помощь обратит ударом в
твою собственную грудь. Разве не таково содержание вопроса, обращенного к
народу? Но если народ скажет "нет", это будет крушением всех планов Гамова
оборвать войну не победой, не поражением, а неиспробованным методом -
самопожертвованием. Великим добром перебороть великое зло - такова идея. И
ответ "нет" похоронит эту идею. Мир ни с той, ни с другой воюющей стороны
еще не дорос до абсолютного добра и зла - вот что будет означать крохотное
словечко "нет".
врагов, их возможная реакция нам неизвестна, - сказала Милошевская. - Но
Посняков Андрей
Флинт Эрик
Роллинс Джеймс
Орлов Алекс
Сертаков Виталий
Шилова Юлия