и прошла в кухню. Она двигалась медленно и изящно, скорее плыла, чем
шла. Поначалу взгляд ее был мутен и рассеян, но по мере того как она,
сняв трубку с настенного телефонного аппарата, нажимала большие
кнопки, набирая номер Конторы шерифа, он постепенно прояснялся.
Выражение, появлявшееся в нем, было простым и однозначным: гнев и
настолько глубокий, что походил на ненависть.
этот факт одновременно невероятным и, как ни странно, вполне
правдоподобным. В последние четыре-пять месяцев она без конца думала о
нем и о них обоих и теперь могла поставить себе отлично по поведению,
хотя раньше все очки были в его пользу. Он лил слезы - она
демонстрировала спокойствие, скрывавшее стыд, боль и тайное самолюбие.
Его честность - ее тонкая цепочка лжи. Каким идеалом он казался!
Святой! Без сучка и задоринки! Насколько лицемерны ее собственные
настоятельные требования, чтобы он оставил прошлое в покое!
костяшки ее пальцев побелели от напряжения.
друзей; они шли сначала в Хемфилл Маркет выпить по стакану содовой, а
затем направлялись к кому-нибудь домой на пару часов, чтобы попеть
гимны, поиграть во что-нибудь или просто потрепаться. Однако в этот
день Лестер вышел из колледжа в одиночку, с рюкзаком за спиной (он не
носил, как большинство преподавателей, портфель) и с опущенной
головой. Если бы Алан видел его в тот момент, когда он ссутулившись
брел к автостоянке, его наверняка удивило бы сходство этого человека,
вернее его настроения, с Брайаном Раском.
выяснить, что, во имя всего святого, вызвало у нее такой гнев. В
последний раз он звонил во время обеденного перерыва. Он был уверен,
что Сэлли должна в это время находиться в школе, но единственное, чего
добился, это разговора с подругой Сэлли, Моной Полос, учительницей
математики шестых-седьмых классов.
теплотой, на какую способен иней на деревьях в морозный день.
только, что она провела ночь у Ирен Лютьенс, глаза у нее красные, как
будто она всю эту ночь проплакала, и разговаривать она с тобой не
желает. - Это тебя надо спросить "почему", яснее ясного говорил
ледяной голос Моны. Наверняка ты сам во всем виноват, это как дважды
два, потому что все мужчины - сволочи, а ты лишь подтверждение тому.
ей хотя бы это. Скажи, что я ничего не понимаю. Скажи, что скорее
всего это просто недоразумение, я ни в чем перед ней не виноват.
слегка потеплел. Не слишком, но все же.
надеясь, что увидит там Сэлли, готовую поцеловать его в знак
приветствия, но машина была пуста. Единственная живая душа, которую он
увидел поблизости, был Заика Додд, поглощенный катанием на роликовой
доске. Подошел Стив Эдвардс и похлопал Лестера по плечу.
Ребята тоже обещали зайти. Потолкуем о том, что затевают католики. Ты
не забыл, что сегодня вечером в церкви большой сбор? Надо быть
готовыми, когда встанет вопрос, что делать дальше. Я подкинул идейку
Дону Хемфиллу, и он со мной согласился. Тоже считает, что мы должны
быть заодно. - Он посмотрел на Лестера таким взглядом, как будто
ожидал, что тот немедленно, в знак одобрения, погладит его по голове.
не в игрушки играют.
было написано: "Отвяжись ты от меня, ради Бога!".
попала под хвост моей девушке, - подумал Лестер. - И я выясню, если
мне даже придется это признание из нее вытрясти". Но вслух он сказал:
захвачен проблемами Казино Найт, не горел желанием переступать черту,
так четко нарисованную Лестером Праттом, но и сдаваться пока не
собирался. Без Лестера собрание Лиги молодых баптистов будет похожим
на игру в куклы, вне зависимости от того, сколько ее членов явится.
Серьезным тоном он спросил:
парадной двери прихода. Он пустил ее по рукам во время мужского
собрания Лиги, объяснив, что невозможно понять суть, не увидев
собственными глазами. Трудно представить, заявил он, на какую глубину
греха готовы пасть католики, чтобы обезвредить оппозицию в преддверии
открытия своего сатанинского мероприятия. Может быть, увидев это
средоточие подлости и низости, "порядочные молодые люди" окончательно
поймут, какая цель перед ними стоит.
патетически закончил свою речь преподобный Роуз. Затем он взял в руки
письмо (оно было вложено в полиэтиленовый пакет, как будто одно
прикосновение к нему могло оказаться заразным) и пустил по кругу.
католических голов, но теперь это все казалось ему далеким и даже
несерьезным. Кому, в конце концов, какое дело до католиков, которые
хотят заработать несколько монет игрой в азартные игры и сбыть с рук
пару кухонных комбайнов и автомобильных колес? Когда дело дошло до
выбора между католиками и Сэлли Рэтклифф, Лестер не сомневался, что
ему важнее.
продолжал тем временем Стив. Он уже начинал горячиться. - Мы должны
перехватить инициативу, Лес... должны! Преподобный Вилли считает, что
эти так называемые Правоверные католики переходят от слов к делу.
Следующим их шагом может быть...
тот, обычно самый выдержанный из всех, поспешит принести извинения.
Но, поняв, что извинений не последует, он стал отступать к зданию
колледжа, как будто не в силах больше находиться рядом с таким
человеком, как Лестер.
многозначительно подбоченился.
существо, а в большей степени его сознание, разум, и теперь он
чувствовал необходимость сорвать эту обиду на ком-нибудь. Но не на
бедняге Стиве Эдвардсе; отвести душу на нем означало всего-навсего
повернуть в голове определенный выключатель, замкнуть цепь, по которой
ток потечет по всем извилинам, до этого времени пребывавшим во мраке и
покое. Впервые с тех пор, как он влюбился в Сэлли, Лестер
почувствовал, что злится на нее. Какое право она имеет посылать его к
черту? Какое право имеет она называть его скотиной?
вправду дал ей для этого повод. Он представления не имел, какой именно
и когда, но можно просто предположить, что так оно и есть. Так неужели
это дает право спускать на него всех собак, даже предварительно не
попросив объяснения? Как она посмела провести ночь у Ирен Лютьенс (он
всю ночь разыскивал ее повсюду), не отвечать на его звонки и подсылать
Мону Полосе в качестве посредника?
и- добьюсь объяснений. А когда все выяснится, мы помиримся. А как
только помиримся, я прочту ей лекцию, какую читаю первокурсникам перед
тренировкой по баскетболу - о том, как важно, чтобы команда всегда
была единым целым".
машину. И тут же заметил утолок, торчавший из-под пассажирского
сидения. Уголок чего-то черного. Как будто бумажник.
Если она обронила его здесь во время выходных дней, то теперь
наверняка ищет повеют. И волнуется. Он сможет успокоить ее, отдав
бумажник, и тогда остальной разговор будет завести гораздо проще.
нагнулся пониже и разглядел его. Этот черный, кожаный, а у Сэлли
синий, замшевый и гораздо меньшего размера.
Шилова Юлия
Березин Федор
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Доценко Виктор
Шилова Юлия