разглядывал мелькающие за окном дома.
на кой черт Подседерцев так грубит?
затылком к подголовнику.
речь. Так... Владислав, немедленно свяжись с нашими адвокатами. Не засвечивая
нас, через жену или родственников пусть немедленно подключаются к делу. Первым
делом признать арест незаконным. Любым способом освободить Мещерякова. В
Лефортове он совсем умом тронется... Второе, это уже тебе, Павел Степанович.
Звони всем научным и околонаучным "светилам". Поднимай волну. Неформалам -
обязательно. Они народ скандальный. Пусть хоть демонстрацию шизофреников
устраивают у прокуратуры, лишь бы шум поднять. Да, журналистов на них напусти!
расколется от башки до самой задницы.
шпаргалку. - Детали по Мещерякову я доложу позже, если вы не возражаете. Но
пока вы были в банке, произошло еще одно ЧП. Двадцать минут назад у нашего
офиса замаячил подозрительный микроавтобус. Судя по всем- пеленгатор. Мы
зафиксировали попытку съема звуковых сигналов с оконных стекол и взлома наших
компьютерных сетей. Я дал команду подготовить офис к ситуации "Ч". Охрана
переведена на усиленный режим, документы и дискеты с особо важной документацией
подготовлены к немедленной эвакуации. При попытке штурма здания компьютерщик
сотрет информацию на главном сервере.
стиснутые зубы. - Война.
объект.- Владислав остался бесстрастным, словно не услышал последних слов
Решетникова.- Ваши квартиры и дачи мы взяли под наблюдение. Пока тихо.
дробь по подлокотнику. Молчал с минуту. - Павел Степанович? - он повернулся к
Решетникову.
медленно произнес:
"парабеллум".
толстый указательный палец. - Сиречь: хочешь мира - готовься к войне.
обращаясь к Владиславу: - Мы едем в офис.
заблестели глаза. Кивнул, поднес к губам рацию.
Владислава и водителя.
Найдешь чем занять, Павел Степанович?
адвоката к Мещерякову пошлем. Для поддержки.
себя заслуженный вояка. Так у него присказка интересная есть, с войны осталась.
А воевал он, если верить его байкам, везде и всегда. Он, значит, прищурит один
глаз, как будто целится, и говорит: "Мы их, конечно же, почикаем, но пусть они,
гады, перед этим себя покажут". Здорово?
партнера изучил досконально и знал, что улыбочка эта ничего хорошего врагам
Салина не обещает.
Террористы вышли на связь, но не оставили следа, продемонстрировали свою силу,
но не позволили ударить в ответ. Так и остались призрачными тенями, говорящими
мертвым компьютерным голосом. Подседерцев из всего перечня неотложных
мероприятий решил использовать самое надежное - доклад руководству. И дело не в
том, что повинную голову меч не сечет, сгоряча могут и оторвать, но
безнадежность ситуации холодом сковывает всех, причем накрепко. После доклада
все одним дерьмом мазаны, все повязаны. И вопрос "кто виноват?" отпадает сам по
себе, остается лишь второй вечный: "что делать?". Предложивший ответ на него, а
таких смельчаков всегда наперечет, получает карт-бланш или хотя бы отсрочку
наказания, что само по себе уже неплохо.
окажется именно он. Как не оправдавший доверия, как разваливший дело, как
слишком много знающий, в конце концов. Панику у Барышникова он задавил легко,
да и не страшен легкий мандраж у исполнителей, они от этого только лучше
работают. Опаснее паника у генералов. Они картинно спокойны, когда солдаты с
песней рвутся на пулеметы, но безжалостно косят из пулеметов своих же солдат,
бегущих от врага. Потому что смерть солдата ерунда по сравнению с поражением
генерала. Подседерцев умирать не хотел и, верный правилу: "важно не что, а как
доложить", бросил все и помчался в Кремль, в штаб-квартиру Шефа.
ищет медвежью фигуру Хозяина. Эти двое настолько слились для него, что
возрастающая с каждым днем самостоятельность Шефа воспринималась как нечто
неестественное.
придумать поговорку: "Ты начальник - я дурак, я начальник - ты дурак". Мало что
придумали, так и живем по ней. Славословим, облагораживаем, преклоняемся перед
любым ничтожеством, взобравшимся в кресло. Хихикаем за спиной, фигу в кармане
держим, а все равно гнем спину. Страна просвященных холопов, черт нас всех
дери!"
по загривку врежет!" - Подседерцев спрятал усмешку.
государстве. Информация об инфаркте, скосившем Хозяина посреди предвыборного
марафона, до сих пор держалась в строжайшей тайне.
- Подседерцев не опустил глаз. - Не тех, что бьют себя пяткой в грудь на
трибунах. А тех немногих, кто реально представляет положение дел и степень
угрозы для страны. А если я оказался в группе денщиков, то ни секунды не
намерен в ней оставаться. Рапорт напишу прямо сейчас. Потом можете арестовывать
за халатное проведение расследования, можете устроить автокатастрофу, мне все
равно.
спровоцировать у Хозяина инфаркт. - Подседерцев подался всем телом вперед. - Но
не это нас должно беспокоить. Страна на грани гражданской войны, и вы это
знаете. Не я и не вы раскрутили предвыборную кампанию на волне антикоммунизма.
А у Дяди Зю гарантированные сорок пять процентов во втором туре. Что будет,
если Хозяин до выборов помрет? Дядя Зю, как набравший наибольшее количество
голосов в первом туре, в Кремль въедет, а полстраны на баррикады полезет, вот
что будет!
Кроме этого, смерть Хозяина еще не есть мотив для введения ЧП в стране.
- Политические последствия этой угрозы - введение особого положения.
за спиной Шефа, в которую был вмонтирован сейф. - Там с апреля лежит план
ГКЧП-3. Рано или поздно мы бы получили приказ его реализовать. По исторической
традиции, как тебе известно, всю ответственность на себя берут исполнители, а
заказчик отсиживается в каком-нибудь Форосе и ждет результата. Понравится ему
результат - влезет на белого коня и поскачет праздновать победу. Нет -
открестится от исполнителей, сдаст их, а сам останется весь в белом. Такая уж у
нас служба. На дерьмо поставлены, в дерьме и плаваем. Иного не дано. -
Подседерцев понизил голос. - Только я считаю, что государев муж сначала мужик,
а потом все остальное.
бред... Достаточно насмотрелся, цену знает. И во власти достаточно, чтобы
холуйство выветрилось, голова остыла и пришло понимание своей, именно - своей,
роли в государственных делах. Не все же наушником и нянькой быть, пора не
человеку, а стране послужить. Ну же, телись ты быстрее!" - Подседерцев до белых
пятен под ногтями вцепился в столешницу.
лысиной, едва прикрытой жидкой прядкой. Зашелестел бумагами в папке.
Якубенко Николай
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Гюго Виктор
Бажанов Олег
Пехов Алексей