спешил уйти, скорее наоборот - был склонен оттягивать время, поэтому он
открыл шкаф в ризнице и посмотрелся в маленькое зеркальце пастора, висевшее
за дверью. Заметив, что волосы у него растрепались, он позволил себе
воспользоваться пасторской щеткой и пригладил их. Он также позволил себе
открыть другой шкаф, но быстро захлопнул его, неприятно пораженный видом
двух стихарей, черного и белого, висевших рядом и очень похожих на двух
викариев, повесившихся вместе. Вспомнив, что в первом шкафу он видел бутылку
портвейна и печенье, мистер Пексниф опять заглянул туда и без церемонии
налил себе вина, все время сохраняя вид человека, погруженного в какие-то
глубокие и очень важные размышления и не думающего о том, что делает.
и, поставив на место бутылку и печенье, открыл окно. Выбравшись на кладбище
без всякого труда, он притворил оконную раму и отправился прямо домой.
я думаю, поднялся наверх?
Благодарю вас, Джейн. Как поживают ваши родные, Джейн?
Мистер Чезлвит где-нибудь здесь, Джейн?
Очень хорошо. Так я, пожалуй, пойду к нему, Джейн.
настроении.
под руками чернила, перо и бумагу (ибо мистер Пексниф весьма заботился о
том, чтобы письменные принадлежности были у него всегда в изобилии), он стал
менее жизнерадостен. Его снедал не гнев, не мстительная ярость, не
раздражение, не досада, но уныние, глубокое уныние. Когда он уселся рядом со
стариком, две слезы - не те слезы, коими ангелы смывают записи со своих
скрижалей, но иные, столь драгоценные, что небожители пишут ими вместо
чернил, - скатились по достойным щекам мистера Пекснифа.
любезный?
причине этого. Мой добрый, мой почтенный друг, я обманут!
чувствах. Жестоко обманут тем, сэр, кому я оказывал самое безграничное
доверие. Обманут Томасом Пинчем, мистер Чезлвит.
плохо! Надеюсь, что это не так - уверены ли вы?
не поверил. Я бы не поверил, мистер Чезлвит, если б огненный змий возвестил
мне это с колокольни солсберийского собора! Я бы поклялся, - восклицал
мистер Пексниф, - что змий лжет. Такова была моя вера в Томаса Пинча, что я
упрекнул бы змия во лжи и прижал бы Томаса Пинча к моему сердцу. Но я не
змий, к моему прискорбию, и у меня не остается больше никаких сомнений и
надежд.
услышав такие неожиданные новости. Он попросил его успокоиться и пожелал
узнать, в чем именно состоит вероломство мистера Пинча.
того, - произнес мистер Пексниф, возводя глаза к небу, - что эти удары
сыплются на меня, они еще поражают моих друзей!
уже не прежние. Вы пугаете меня, Пексниф!
храбрости, - и мы с вами поступим, как должно. Вы узнаете все, сэр, и
получите полное удовлетворение. Но прежде всего извините меня, сэр, извините
меня. У меня есть обязанности перед обществом.
нельзя более смущенный, он избегал смотреть в лицо Пекснифу.
говоря: "Вы видите!" - и обратился к Тому со следующими словами:
пойдите и заприте его, а потом принесите мне ключи от священного здания.
Да, мистер Пинч, окно ризницы. Должен, к сожалению, сказать, что, задремав
на церковной скамье после утомительной прогулки, я невольно подслушал
отрывки, - он подчеркнул это слово, - из разговора двух особ, и так как одна
из них по уходе заперла за собой церковь, мне пришлось выйти через окно
ризницы. Сделайте мне одолжение запереть это окно, мистер Пинч, а потом
вернитесь сюда.
лица Тома, после того как он услышал эти слова. И удивление было в нем, и
мягкий упрек, но уж конечно не раскаяние и не страх, хотя множество сильных
чувств боролось в его душе. Он поклонился и, не сказав ни слова, худого или
доброго, вышел из комнаты.
Надеюсь, вы не совершите ничего такого, о чем будете потом жалеть?
есть долг перед обществом, который я обязан выполнить; и он будет выполнен,
мой друг, любой ценой!
редко платят иной монетой, кроме наказания и гнева, - когда же человечество
вспомнит о тебе! Когда же люди признают тебя в твоей заброшенной колыбели и
в искалеченной юности, а не в греховной зрелости и жалкой старости! О судья
в горностаевой мантии, чей долг перед обществом ныне состоит в том, чтобы
осуждать бродягу в лохмотьях на кару и смерть, неужели ты не знал, что
истинный твой долг - захлопнуть сотню открытых ворот, ведущих на скамью
подсудимых, и распахнуть настежь врата, ведущие к достойной жизни! О прелат,
прелат, чей долг перед обществом - оплакивать в скорбных речах печальный
упадок своего времени, неужели ничего не было важнее твоего восшествия на
почетное место, откуда ты теперь проповедуешь другим охотникам до почестей,
которые, как и ты, меньше всего думают о своем долге перед обществом! О вы,
деревенские власти, вы, добрые помещики и честные дворяне, неужели у вас не
было долга перед обществом, пока не запылали скирды и не взбунтовалась
чернь! Или он возник из земли во всеоружии, в виде конного отряда йоменов? *
возвращения Тома Пинча. Тем временем мистер Пексниф усиленно совещался со
своим другом, так что, когда Том вернулся, оба они были вполне готовы
принять его. Мэри сидела в своей комнате наверху, где мистер Пексниф, как
всегда осмотрительный, посоветовал ей, через старика Мартина, задержаться
еще полчаса, дабы чувства ее не были оскорблены.
Пекснифа - у стола, в величественной позе. С одной стороны подле него лежал
носовой платок, а с другой - маленькая кучка (очень маленькая) золота и
серебра и в придачу несколько медяков. Том с одного взгляда понял, что это
его собственное жалованье за текущую четверть года.
один из самых маленьких, и пристально смотрел на него, кладя связку на стол.
Это был старый, старый друг Тома, добрый товарищ многих и многих его дней!
удивляюсь, как вы можете смотреть мне в глаза!
стоял и держался как нельзя более прямо.
предчувствуя, что он ему скоро понадобится, - я не буду останавливаться на
прошлом. Я избавлю вас и самого себя по крайней мере от этого.
в ту минуту, когда он взглянул на мистера Пекснифа и сказал:
- и чем скорее мы с ним покончим, тем будет лучше. Мистер Пинч, я не уволю
вас, не объяснившись. Хотя такое мое поведение было бы вполне оправдано при
существующих обстоятельствах, но могло бы показаться, что я поторопился, а я
этого не хочу, ибо я, - сказал мистер Пексниф, отшвырнув еще одну монетку, -
действую вполне обдуманно. И потому я скажу вам то же, что уже говорил
мистеру Чезлвиту.
головой, словно одобряя слова и чувства мистера Пекснифа, но более никак не
вмешивался в их беседу.
слышал в церкви, мистер Пинч, - сказал Пексниф, - я говорю "из отрывков",
потому что я дремал в углу, довольно далеко от вас, когда меня разбудили
ваши голоса, - а также из виденного мною я убедился (и много дал бы, чтобы
разубедиться, мистер Пинч), что вы, забыв о долге и чести, сэр, пренебрегая
священными законами гостеприимства, которыми вы связаны как обитатель этого
дома, осмелились обратиться к мисс Грейм с непрошенными изъявлениями
Акунин Борис
Шилова Юлия
Доставалов Александр
Конан-Дойль Артур
Андреев Николай
Распопов Дмитрий