несметные богатства. Понадобилась не одна неделя, чтобы раскопать все, и
капитану Холмсу доставляло немалое удовольствие проникать в тайники скупца".
приятеля.
куча в коровнике: в ней нашли немногим меньше двух с половиной тысяч фунтов;
а в старой куртке, крепко приколоченной к яслям гвоздями, оказалось еще
пятьсот фунтов золотом и банковыми билетами".
поднимаясь все выше и выше.
время по углам дома нашли несколько пачек банкнот. Некоторые из них были
засунуты в стенные щели".
оказалось на шестьсот фунтов аккуратно сложенных банковых билетов. В конюшне
капитан нашел кувшины, полные старинных крон и шиллингов. Трубу тоже
обыскали, и труд этот не пропал даром: в девятнадцати ямках, засыпанных
сажей, были найдены деньги, в общей сложности более двухсот фунтов".
локтем он все сильнее и сильнее толкал мистера Венуса, так что, наконец, не
в силах сохранять равновесие, он повалился боком на Венуса, притиснув в его
к краю ларя. Некоторое время ни тот, ни другой даже не пытались сесть как
следует: на обоих нашло какое-то помрачение.
охватив колени руками и глядя на огонь, скоро привел их в чувство.
Прикинувшись, для отвода глаз, будто чихает, мистер Вегг с судорожным
"апчхи!" ловко поднялся сам и поднял мистера Венуса.
вяло. Зато оживление вызвала достойная подражания дама по фамилии Уилкокс,
которая держала золото и серебро в банке из-под пикулей, в футляре для
часов, в яме под лестницей полную жестянку монет и еще сколько-то денег в
старой крысоловке. За ней следовала другая женщина, которая прикидывалась
нищей и оставила целое богатство, завернутое в обрывки газет и старых
тряпок. За ней следовала еще одна, по профессии торговка яблоками, которая
скопила десять тысяч фунтов и запрятала их "там и сям, в щелях и углах, за
кирпичами и под полом". За ней - француз, который втиснул в дымовую трубу,
во вред тяге, "кожаный чемодан с двадцатью тысячами франков золотом и
драгоценными камнями", найденный после его смерти трубочистом. Таким путем
мистер Вегг добрался до заключительного примера, человека-сороки:
Джардайн: у них было два сына. Отец был настоящий скряга, и после его смерти
у него в постели нашли тысячу гиней. Оба сына выросли такими же бережливыми,
как их родитель. Годам к двадцати они завели в Кембридже мануфактурную лавку
и торговали в ней до самой своей смерти. Заведение братьев Джардайн было
самой грязной лавкой во всем Кембридже. Покупатели заходили к ним редко,
разве только из любопытства. Братья выглядели весьма непривлекательно, так
как одевались в самое грязнее тряпье, хотя их всегда окружали пестрые ткани,
основной предмет их торговли. Рассказывают, что постелей у них не было
вовсе, и, чтобы не тратиться на эту статью, они спали под прилавком, на
груде оберточной холстины. В домашнем хозяйстве они были скаредны до
крайности и лет двадцать не видели куска мяса за своим столом. Тем не менее,
когда старший брат умер, младший обнаружил, к великому своему удивлению,
крупные суммы денег, утаенные даже от него".
только двое, и все же один прятал деньги от другого!
стараясь заглянуть в трубу, заинтересовался последней фразой и позволил себе
повторить ее.
к нему.
Приходите когда угодно, хоть послезавтра, на полчаса раньше. Там еще много
осталось, конца не видно.
мистер Боффин. - Просто удивительно.
Боффина и опять толкая своего друга и брата.
себя, опять чихнул, чтобы скрыть евои чувства.
книготорговец, что продал мне "Кунсткамеру"... где у нас "Кунсткамера"? - Он
мигом опустился на колени и с увлечением начал рыться в книгах.
рукавом. - Том четвертый. Я знаю, что он мне читал как раз из четвертого
тома. Поищите-ка здесь, Вегг.
окаменелость.
портретом.
вышло случайно. Ага! Вот оно, должно быть, "Необыкновенная находка
завещания, пропадавшего двадцать один год".
последней сессии суда присяжных в Мэриборо, Ирландия. Вкратце оно сводится к
следующему. В марте тысяча семьсот восемьдесят второго года некий Роберт
Болдуин составил завещание, в котором отказал ныне спорную землю детям
своего младшего сына. Вскоре после этого он одряхлел, выжил из ума,
окончательно впал в детство и умер восьмидесяти с лишком лет от роду.
Ответчик, его старший сын, тогда же заявил, что отец уничтожил завещание, и
так как оно не отыскалось, этот сын и вступил во владение землями, о которых
идет речь, и дело оставалось в таком положении ровно двадцать один год,
причем вся семья была уверена, что отец умер, не оставив завещания. Но через
двадцать один год умерла жена ответчика, и вскоре после этого он, в возрасте
семидесяти восьми лет, женился на молодой женщине, что немало встревожило
обоих его сыновей. Свои чувства они выражали так грубо, что рассердили отца;
тот составил завещание, обойдя в нем старшего сына и, в припадке гнева,
показал это завещание младшему, который тут же решил украсть его и
уничтожить, чтобы сохранить наследство для брата. С этой целью он взломал
отцовский стол, где нашел завещание, но не отцовское, которое искал, а
дедовское, о котором семья давно забыла и думать".
хотят уничтожить и тоже забывают! - И он прибавил с расстановкой: -
И-зу-ми-тель-но!
всю комнату. А потом Вегг уже один уставился на мистера Боффина с таким
выражением, словно хотел наброситься на него и потребовать жизнь или тайну
его мыслей.
Боффин после некоторого молчания. - Остальное до послезавтра. Поставьте
книги на полку, Вегг. Думаю, мистер Венус не откажется вам помочь.
какой-то предмет, который был слишком велик и сначала не поддавался. Каково
же было изумление друзей-заговорщиков, когда этот предмет, появившись,
наконец, оказался довольно стареньким потайным фонарем!
Боффин поставил его себе на колени и, достав коробку спичек, неторопливо
зажег в нем свечу, задул горящую спичку и бросил ее в камин.
нужны. Я с этим самым фонарем сделал в свое время сотни... нет, тысячи таких
обходов.
но тут мистер Боффин, который поднялся с места и направился к двери,
остановил его:
требуется. Ему не оставалось ничего другого, как выпустить мистера Боффина и
запереть за ним дверь. Но едва тот очутился за порогом, мистер Вегг стиснул
Венуса обеими руками и произнес задыхающимся шепотом, словно его душили:
его из виду ни на минуту!
Сертаков Виталий
Орлов Алекс
Русанов Владислав
Прозоров Александр
Афанасьев Роман
Смит Кордвейнер