вместе, вооруженные и охраняемые вашими слугами? - спросил кардинал. -
Вы похожи на четырех заговорщиков.
тельно составляем заговор, как ваше высокопреосвященство могли сами убе-
диться однажды утром, но только против ларошельцев.
ви, - в ваших мозгах, пожалуй, нашлась бы разгадка многих секретов, если
бы они были так же доступны для чтения, как то письмо, которое вы спря-
тали, заметив меня!
лость, и подвергаете настоящему допросу. Если это так, то пусть ваше вы-
сокопреосвященство соблаговолит объясниться, и мы, по крайней мере, бу-
дем знать, как нам следует поступать.
- И не такие люди, как вы, подвергались ему и отвечали, господин мушке-
тер.
допрашивать нас, мы готовы отвечать.
тем спрятали?
следует хранить молчание. Однако их можно показывать духовнику, а ведь
я, как вам известно, посвящен в духовный сан.
щим, что, отвечая таким образом, он рисковал головой, - письмо это от
женщины, по оно не подписано ни Марион Делорм, ни госпожой д'Эгнльон.
Он обернулся, словно затем, чтобы отдать приказание Каюзаку и Ла
Удипьеру. Атос уловил это движение и сделал шаг к мушкетам, на которые
были устремлены глаза его трех друзей, вовсе не склонных позволить себя
арестовать. На стороне кардинала, считая его самого, было трое, а мушке-
теров вместе со слугами было семь человек. Кардинал рассудил, что игра
будет тем более неравной, что Атос и его товарищи действительно тайно
сговаривались о чем-то, и прибегнул к одному из тех внезапных поворотов,
к которым он всегда прибегал: весь его гнев растворился в улыбке.
свете дня, преданные во мраке ночи. Неплохо оберегать себя, когда так
хорошо оберегаешь других. Господа, я вовсе не забыл той ночи, когда вы
охраняли меня на пути к "Красной голубятне". Если бы на той дороге, по
которой я сейчас поеду, мне угрожала какая-нибудь опасность, я попросил
бы вас сопровождать меня. Но, так как опасности не предвидится, оставай-
тесь тут, доканчивайте ваши бутылки, вашу игру и ваше письмо. Прощайте,
господа!
руки и умчался.
жали его глазами, пока он не исчез из виду.
прощание, кардинал уехал взбешенный.
отъехал на такое расстояние, что не мог ни слышать, ни видеть их, Пор-
тос, которому не терпелось сорвать на ком-нибудь свой гнев, вскричал:
лец, и Гримо промолчал.
лосом. - Если б кардинал потребовал, я одной рукой вручил бы письмо, а
другой проткнул бы его шпагой.
вор. Право, этот человек очень неосторожно поступает, разговаривая так с
мужчинами. Можно подумать, что ему приходилось иметь дело только с жен-
щинами и детьми.
неправы, - возразил д'Артаньян.
рым мы дышим? Океан, на который мы обращаем взоры? Песок, на котором мы
лежали? Кому принадлежит письмо вашей любовницы? Разве кардиналу? Кля-
нусь честью, этот человек воображает, что он владеет всем миром! Вы сто-
яли перед ним и что-то бормотали, ошеломленный, подавленный... Можно бы-
ло подумать, что вам уже мерещится Бастилия и что гигантская Медуза со-
бирается превратить вас в камень. Ну скажите, да разве быть влюбленным
значит составлять заговоры? Вы влюблены в женщину, которую кардинал зап-
рятал в тюрьму, и хотите вызволить ее из его рук. Вы ведете игру с его
высокопреосвященством, это письмо - ваш козырь. Зачем вам показывать
противнику ваши карты? Это не принято. Пусть он их отгадывает, в добрый
час! Мы-то ведь отгадываем его игру!
Атос, вполне справедливо.
пусть Арамис продолжает читать письмо своей кузины с того места, на ко-
тором кардинал прервал его.
а слуги опять столпились вокруг бутыли.
так уж начните опять с начала.
поместила нашу юную служанку в местный монастырь кармелиток. Бедняжка
покорилась своей участи, она знает, что не может жить в другом месте, не
подвергаясь опасности погубить свою душу. Однако, если наши семейные де-
ла уладятся так, как мы того желаем, она, кажется, рискнет навлечь на
себя проклятие и вернется к тем, по ком она тоскует, тем более что о ней
постоянно думают и она знает это. А пока что она не так уж несчастна:
единственное ее желание - получить письмо от своего возлюбленного. Я
знаю, что такого рода товар нелегко проникает через решетки монастыря,
но, как я уже доказала вам, любезный кузен, я не такая уж неловкая и
возьмусь за это поручение. Моя сестра благодарит вас за вашу неизменную
добрую память о ней. Одно время она очень тревожилась, но теперь нес-
колько успокоилась, послав туда своего поверенного, чтобы там не случи-
лось чего-нибудь непредвиденного.
дый раз, как вам представится надежная возможность прислать нам весточ-
ку. Целую вас.
танция! Наконец-то я имею о ней сведения! Она жива, она за монастырской
оградой, вне опасности, она в Стене! Как вы полагаете, Атос, где это?
титься в ту сторону, как только кончится осада.
утром повесил одного шпиона, который показал, что ларошельцы уже питают-
ся кожей своих сапог. Если предположить, что, съев кожу, они примутся за
подметки, то я уж не знаю, что им после этого останется... разве только
пожирать друг друга.
кого вина, которое хотя и не пользовалось в то время такой доброй сла-
вой, как теперь, но заслуживало ее не меньше нынешнего. - Бедные глупцы!
Как будто католичество не самое удобное и не самое приятное из всех ве-
роисповеданий!.. А все-таки, - заключил он, допив вино и прищелкнув язы-
ком, - они молодцы... Но что вы, черт возьми, делаете, Арамис? - продол-
жал он. - Вы прячете в карман это письмо?
чем, кто знает... может быть, кардинал обладает секретом вопрошать пе-
пел?
съедите этот клочок бумаги. Затем, в награду за услугу, которую вы нам
окажете, вы выпьете этот стакан вина. Вот вам сначала письмо, разжуйте
его хорошенько.
краев, прожевал бумагу и проглотил ее.
кан... Хорошо, можете не благодарить.
небу, говорили в продолжение этого приятного занятия очень вырази-
тельным, хоть и немым языком.
лову хитроумная мысль распороть Гримо живот, я думаю, что мы можем быть
более или менее спокойны...
прогулку и бормотал себе в усы:
на службу!
Нортон Андрэ
Маркелов Олег
Шилова Юлия
Самойлова Елена
Кервуд Оливер Дж.
Сертаков Виталий