езжие. Они должны вписать свои фамилии. Где книга?
годня в два часа, - ответил церемониймейстер. - Быть может, вы приведете
наших друзей в это роскошное помещение и предоставите мне возможность
получить их автографы?
через час. Идемте.
чтобы удалиться, снова завладел рукой мистера Пиквика. - Балы в Ба-ате -
минуты, похищенные из рая; им придает очарование музыка, красота, Эле-
гантность, мода, этикет и... и прежде всего отсутствие торговцев, кото-
рые совершенно несовместимы с раем и которые устраивают свои собственные
собрания в Гилдхолле каждые две недели - собрания, по меньшей мере, За-
мечательные. До свиданья, до свиданья!
пени доволен, и в высшей степени восхищен, и в высшей степени потрясен,
и в высшей степени польщен, Энджело-Сайрес Бентам, эсквайр, церемоний-
мейстер, уселся в элегантный экипаж, который дожидался его, и укатил.
отправились в Залы ассамблей и записали свои имена в книге - любезность,
которая привела Энджело Бентама в еще большее восхищение. Так как всем
нужно было запастись билетами на вечернее собрание и так как они еще не
были готовы, мистер Пиквик решил, несмотря на все протесты Энджело Бен-
тама, послать за ними Сэма в четыре часа дня на квартиру церемониймейс-
тера на Квин-сквер. Совершив небольшую прогулку по городу и придя к еди-
ногласному заключению, что Парк-стрит очень напоминает те перпендикуляр-
ные улицы, которые случается видеть во сне, но по которым ни за какие
блага в мире не удается пройти, они вернулись к "Белому Оленю" и послали
Сэма с поручением, которое передал ему хозяин.
карманы жилета, отправился не спеша к Квин-сквер, насвистывая при этом
самые популярные мотивы, аранжированные совершенно по-новому для такого
благородного инструмента, как шарманка или губная гармоника. Дойдя до
того дома на Квин-сквер, куда его послали, он перестал свистеть и безза-
ботно постучался в дверь; на стук немедленно вышел лакей с напудренной
головой, в превосходной ливрее и симметрического телосложения.
ло не смущенный тем ослепительным великолепием, какое явилось перед ним
в лице напудренного лакея, облаченного в превосходную ливрею.
ренного лакея.
жите, что мистер Уэллер ждет, понимаете? - сказал Сэм.
нахмурился: но ни хлопанье, ни хмурый вид не произвели впечатления на
Сэма, который разглядывал с критическим одобрением стойку красного дере-
ва для зонтов.
ренного лакея в пользу Сэма, ибо, когда он передал ее и вернулся, он
улыбался дружелюбно и сказал, что ответ сейчас будет готов.
он не вгонял себя в пот. Дело не к спеху, приятель, ну и верзила же
вы... Я уже пообедал.
тил Сэм.
имел удовольствия слышать о вас раньше.
- потому что я и другие модные джентльмены приехали только вчера вече-
ром.
прислуга, сэр.
та, слова из них не вытянешь.
кей, истолковав замечание Сэма как величайший комплимент. - Вот именно.
Вы это употребляете, сэр? - осведомился рослый лакей, иэвлекая маленькую
табакерку с лисьей головой на крышке.
нужно привыкать постепенно, сэр. Лучше всего практиковаться на кофе. Я
долго носил с собой кофе. Он очень напоминает pane, сэр.
мостью спрятать лисью голову в карман и поспешить со смиренной физионо-
мией в "рабочий кабинет" мистера Бентама. Кстати, знал ли кто человека,
который ничего не читает и ничего не пишет, но у которого не было бы ма-
ленькой задней комнаты, именуемой "рабочим кабинетом"?
жется вам обременительным по величине.
дельном конвертике. - Есть надежда, что мое истощенное тело как-нибудь
выдержит.
рая руки и провожая Сэма до порога.
тесь чрезмерно; вы очень любезны. Подумайте, как вы нужны обществу, и не
допускайте, чтобы вам повредила непосильная работа. Ради ваших ближних
берегите свое спокойствие; вы только подумайте, какая бы это была поте-
ря!
глядя вслед мистеру Уэллеру; физиономия лакея явно выражала, что он не
может его раскусить.
и весело удалился; лицо его, казалось, свидетельствовало о том, что он
весьма позабавился.
там, эсквайр, церемониймейстер, вышел из своего экипажа у входа в ас-
самблей, все в том же парике, с теми же зубами, с тем же лорнетом, с те-
ми же часами и печатками, с теми же кольцами, с той же булавкой, с тою
же тростью.
дел более яркий синий фрак на белой шелковой подкладке, черные туго на-
тянутые панталоны, черные шелковые чулки и бальные туфли, белый жилет и,
если это только возможно, чуть-чуть сильнее надушился.
ностей, возлагаемых на него ответственной должностью, занял место в за-
ле, чтобы принимать гостей.
бальном зале, в длинном игорном зале, в восьмиугольном игорном зале, на
лестницах и в коридорах гул многочисленных голосов и шарканье многочис-
ленных ног буквально оглушали. Платья шелестели, перья развевались, огни
сияли, драгоценные камни сверкали. Слышалась музыка - не оркестра, ибо
кадриль еще не началась, - а музыка тихих, легких шагов, в которую вры-
вался чистый веселый смех - мягкий и нежный женский смех, очень приятный
для слуха в Бате, так же как и в других местах. Блестящие глаза, разго-
ревшиеся от предвкушаемого удовольствия, сияли, и куда бы вы ни взгляну-
ли, какая-нибудь очаровательная фигура грациозно скользила в толпе и не
успевала скрыться, как ее уже заменяла другая, такая же изысканная и
обольстительная.
чество чудных старых леди и дряхлых старых джентльменов, обсуждавших все
мелкие сплетни и скандалы истекшего дня с таким вкусом и смаком, которые
в достаточной мере свидетельствовали о степени удовольствия, извлекаемо-
го ими из этого занятия. К этим группам примыкали три-четыре охотящиеся
за женихами мамаши, делая вид, будто всецело поглощены разговором, но не
забывая время от времени поглядывать искоса и с тревогой на своих доче-
рей, которые, помня материнский наказ использовать свою молодость наи-
лучшим образом, уже начали предварительный флирт, теряя шарфы, путая
перчатки, опрокидывая чашки и так далее, - все Это как будто мелочи, но
опытные особы добиваются благодаря им поразительно успешных результатов.
монстрирующие разнообразные виды фатовства и тупости, забавляя всех ра-
зумных людей, находившихся поблизости, своим шутовством и самодо-
вольством и пребывая в блаженной уверенности, что они - предмет всеобще-
го восхищения. Таково мудрое и милосердное распределение даров провиде-
нием, против которого не будет возражать ни один добрый человек.
чер, сидели различные незамужние леди, перешагнувшие критический воз-
раст, которые не танцевали, ибо кавалеров для них не было, и не играли в
карты из боязни прослыть безнадежными старыми девами, а потому занимали
выгодную позицию, имея возможность злословить обо всех и самим оста-
ваться в тени. И они злословили обо всех, ибо здесь были все. Зрелище
было веселое, блестящее и пышное: роскошные яаряды, прекрасные зеркала,
натертые до блеска полы, жирандоли и восковые свечи; и всюду, молчаливо
Контровский Владимир
Куликов Роман
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Каменистый Артем