оставив охрану террористов на Брекенриджа и троих морских пехотинцев. Райан
пошел вдоль ряда лежащих людей, вглядываясь в их лица.
возможность побега. Он повернул голову влево и увидел, что к нему
приближается Райан. Они мгновенно узнали друг друга, и тут Миллер увидел в
глазах Райана то выражение, право на которое всегда оставлял только за
собой. Он понял, что это его смерть.
заледенели на рукоятке пистолета, глаза застыли на лице Миллера. Он подошел
к нему и, пнув в бок, жестом приказал встать. Слова тут были неуместны. "Со
змеей не разговаривают. Змею убивают", - подумал он.
Это было непередаваемое чувство - сжимать горло врага. "Эта падаль чуть не
убила моих близких", - думал он. Но лицо его было абсолютно бесстрастно
Миллер смотрел ему в глаза и видел... пустоту. И впервые в своей жизни Син
Миллер испугался. Он ощутил дыхание смерти, и ему вспомнилась католическая
школа, и то, что ему вдалбливали там, и стало страшно, что те слова могут
оказаться правдой. Холодный пот прошиб его. Ему показалось, что все, что он
слышал о вечных муках в аду, - правда.
втолкнул его в рот Миллера. Плавно нажал на курок... но выстрела не
последовало. На руку его легла тяжелая лапа Брекен-риджа.
потянул руку Джека на себя, и только тут Райан увидел, что пистолет его
стоит на предохранителе.
таким чудовищем. Страх изменил выражение его лица, в нем проглядывало что-то
человеческое. Миллер судорожно хватал ртом воздух - рука Джека все еще
сжимала его горло. Райан разжал пальцы, и Миллер упал на палубу.
искалечил вашу дочь... Я знаю... Но все равно не стоит. Я мог бы заявить
полиции, что вы пристрелили его при попытке к бегству. И мои люди
подтвердили бы это. Так что до суда бы не дошло, но все равно не стоит... Вы
не убийца, мягко подытожил Брекенридж.
страшась поднять голову, чтобы не встретиться глазами с Райаном. Джек
почувствовал, что волна ненависти отпускает его. "Я победил, - повторял он
про себя. - Я победил. Я уничтожил его и при этом не сломался сам". Рука
его, судорожно сжимавшая пистолет, расслабилась наконец.
предохранитель. Я вас, лейтенант, давно уже знаю, так что... - Брекенридж
кивнул, чтобы подчеркнуть смысл сказанного. - А ты, - приказал он Миллеру,
давай перемещайся к своим.
растянулся на палубе, возле остальных террористов.
пусть прежде подумает. Я изрешечу его из этой вот штуки, - объявил
Брекенридж.
снисхождения от меня не ждите. Запомните это.
пехотинцев и полицейских, прочесывая проходы между контейнерами,
продвигалась по направлению к корме. Но оставшихся четверых членов АОО нигде
не было видимо, они успели перебраться куда-то в надпалубные сооружения.
Вернер принял командование на себя.
осветительные лампы - стало еще светлей, почти как днем. Полиция не
подпускала телевидение к судну, тем не менее телезрители всего мира уже
получили свою порцию новостей о происходящем. Полковник полиции сделал
заявление для прессы, смысл которого сводился к тому, что ситуация под
контролем - отчасти благодаря некоторому везению, но в основном вследствие
блестящей работы полиции.
параграфы о их конституционных правах. На палубе появился принц в
сопровождении многочисленной охраны. Он подошел к группе сидевших на палубе
террористов, постоял, разглядывая их, и отошел в сторону, так и не вымолвив
ни слова. Слова тут были не нужны.
заложников. Четверо террористов - так говорит команда - прячутся на судне.
Надо их найти и попытаться уговорить сдаться. Вряд ли это будет трудно, и у
нас в запасе бездна времени.
И мы предпочли бы, чтобы вы увели своих людей тоже. К морским пехотинцам это
тоже относится, - обернулся он к капитану Петерсу. - И спасибо за помощь,
капитан.
необходимые улики налицо.
прекратился, и небо прояснилось. Морские пехотинцы тут же вскарабкались на
койки. А остальные набились в камбуз, где их ждал кофе.
Мне через несколько часов положено было бы быть в небе.
Джексон потянулся к телефонной трубке - спросить, в чем дело. Услышав ответ,
он заулыбался во весь рот, но никому ничего не сказал.
дул ему в лицо и, казалось, что обуревавшие его чувства и мысли наконец-то
улягутся. Увидев забытые кем-то сигареты, он жадно закурил. Балтиморская
гавань уже была еле видна, и катер шел по направлению к Аннаполису, выжимая
все свои тринадцать узлов. Дым от сигареты стремительно таял в воздухе.
"Прав ли Брекенридж, остановив меня? - спросил он себя. - В одном-то он
точно прав: убийцей мне быть не дано".
подошел к ним, я хотел...
могли бы спросить, но сомневаюсь, чтобы ответ их был вразумителен.
семьей они уже охотиться не будут. Но вы ведь, принц, ждете не такого
ответа, не так ли?"
люди верят в справедливость общества, в котором живут, они не нарушают
законов. Но фокус состоит в том, как сделать, чтобы они верили в это.
Справедливость далеко не всегда легко дается. У каждой проблемы есть свое
решение, если только вы всерьез его ищете. У вас там вполне хорошая система.
Надо только, чтобы плюсы ее распространялись на всех, и тогда люди уверуют в
нее. Это трудно, но, думаю, это все же возможно. Рано или поздно,
цивилизация все равно берет верх над варварством. Я, во всяком случае, на
это надеюсь.
***
испытывал. Тело Джеффри Уоткинса еще не остыло, а кровь еще капала с
потолка.
пистолет. Телевидение продолжало работать. В программе "Доброе утро,
Британия" шли репортажи из Америки. Все террористы были уже в тюрьме.
не было.
листа бумаги. - Это, я вам скажу, то еще письмо, - усмехнулся он и вложил
листы в пластиковый конверт.
нога его еще была в гипсе, в руках - трость. Он молча смотрел на тело
человека, из-за которого его дети едва не осиротели.