нужды добавлять, что Годфри был красавцем.
развивать и совершенствовать свои способности, и мы еще посмотрим...
воображайте, что когда-нибудь вы станете красавцем, это вам не удастся.
может настоящая мать спокойно отпустить дочь из дому в такую непогоду? Это
совершенно противоестественно. Моя мамочка пришла в такую ярость, когда я
решил отправиться в церковь, что едва не запустила в меня кухонной щеткой.
Мамаша очень, очень беспокоилась обо мне, но боюсь, я оказался слишком
упрямым и пошел, несмотря ни на что.
вам. Вы не представляете, как я обрадовался, увидев вас на церковной скамье!
Итак, вы заупрямились, не правда ли? Хотела бы я посмотреть, как это бывает.
Но, окажись вы в моей власти, вам пришлось бы слушаться. Отдайте-ка мне мой
зонтик! У меня нет ни минуты, меня ждут к обеду.
жареный гусь, рисовый пудинг и пирог с яблоками. Я всегда ухитряюсь узнать
все заранее, а эти блюда люблю больше всего. Но, если хотите, я ими
пожертвую.
без нужды разводить стряпню. Однако я должна вернуться: если я запоздаю,
дома будут волноваться.
слышу, как отец посылает мастера и пятерых красильщиков во все стороны
искать в снегу тело своего блудного сына и как моя мать раскаивается в своих
многочисленных неправедных поступках по отношению ко мне, - это когда меня
уже нет в живых!
дурно, как если бы он томился за решеткой в одиночном заключении. Они хотят
сделать из него либо сумасшедшего, либо маньяка и установить над ним опеку.
Эта Хорсфолл морит его голодом. Вы сами видели, как он отощал.
котенок.
воле.
его друзей...
равно его увижу. Если вы не желаете мне помочь, я обойдусь без вашей помощи.
зависеть только от самого себя.
уговаривать. До свиданья.
она не могла.
- Хотел бы я посмотреть, как она обойдется без моей помощи! Впрочем, ради
пятиминутной беседы с этим Муром она, кажется, готова пройти сквозь огонь и
воду, а не то что через метель. Вот теперь я считаю, что утро было удачным:
разочарование в начале только помогло скоротать время, а когда она наконец
явилась, мои опасения и приступы злости сделали короткую беседу с ней еще
приятнее. Она надеялась сразу же уговорить меня, но за один раз это ей не
удастся. Ей придется просить снова и снова! Я еще помучу ее в свое
удовольствие, она еще у меня поплачет. Пускай! Я хочу узнать, как далеко она
зайдет, что сделает и на что отважится, чтобы добиться своего. Все-таки
странно, что одно человеческое существо может столько думать о другом, как
Каролина о Муре. Однако пора домой. Очень есть хочется, - должно быть, уже
время обеда. Интересно, поспею я к гусю и кому достанется сегодня самый
большой кусок яблочного пирога, мне или Мэттью?"
весьма искусную интригу. Однако и гораздо более умудренным годами и опытом
интриганам часто приходится видеть, как судьба, эта беспощадная хозяйка,
сметает своей могучей рукой паутину их самых искусных замыслов. В данном
случае все планы Мартина разбились о непоколебимую стойкость и волю Мура.
Каждое утро он изумлял эту матрону новыми причудами. Прежде всего он снял с
нее обязанности камердинера и впредь пожелал одеваться сам. Затем он
отказался от кофе, который она приносила ему по утрам, и захотел завтракать
вместе со всеми. В конце концов он вовсе запретил ей входить в свою комнату
и в тот же день сам выглянул было на улицу под дружные вопли всех женщин в
доме. А на следующее утро он пошел с мистером Йорком в его контору и
попросил послать в трактир за каретой. Мур сказал, что хочет сегодня же
вернуться домой, в лощину. Вместо того чтобы воспротивиться, Йорк его
поддержал, хотя миссис Йорк утверждала, что этот поступок погубит Мура.
Когда карета прибыла, Мур без лишних слов вынул кошелек, и звон монет
заменил слугам и миссис Хорсфолл звук благодарственных речей. Сиделка
прекрасно поняла и полностью одобрила этот язык, вознаградивший ее за все
неприятности. Она и ее пациент расстались лучшими друзьями.
предстояла куда более трудная задача - умиротворить миссис Йорк. Хозяйка
дома была глубоко уязвлена его поступком, ее обуревали мрачные мысли о
глубине человеческой неблагодарности. Мур подошел к ее креслу и наклонился
над ней так, что ей волей-неволей пришлось на него взглянуть, хотя бы для
того, чтобы отослать его прочь. Бледное, похудевшее лицо Мура было все еще
красиво, а улыбка, светившаяся в его запавших глазах, - ибо он в этот миг
улыбался, - придавала ему выражение своеобразной суровой нежности.
растаяла на его лице Мур уже не владел, как прежде, своими чувствами и был
настолько слаб, что не мог скрыть даже малейшего волнения.
свете, только бы вы побыли здесь, пока не окрепнете.
обнимите же вашего своенравного сына!
сначала одну, затем другую щеку, и она поцеловала его.
в ответ. - Ну кто будет ухаживать за вами в лощине? Ведь ваша сестрица
Гортензия разбирается в таких вещах не лучше малого ребенка.
на всю жизнь.
помрачневшая Роза. Мур вывел их в прихожую, чтобы успокоить, приласкать и
расцеловать на прощание. Он знал, что их мать не выносит, когда при ней
ласкают кого-нибудь, и сочла бы для себя обидой, если бы он на ее глазах
погладил даже котенка.
попрощался, а лишь сказал Йорку:
столько беспокойства: он превратил Брайермейнс в настоящий госпиталь. Теперь
приезжайте вы, навестите меня в моем доме.
нее у калитки своего сада. Расплатившись с возницей и отослав экипаж, Мур на
мгновение прислонился к калитке, чтобы перевести дух и собраться с мыслями.
боль обманутых ожидании, - думал он. - Теперь я возвращаюсь опечаленным, но
более благоразумным, ослабевшим, но не отчаявшимся. Меня ждет холодная,
серая, хотя и спокойная жизнь, в которой мне почти не на что надеяться, но
зато и бояться нечего. Рабский ужас перед всяческими затруднениями покинул
меня. Пусть случится самое худшее: я смогу честно зарабатывать себе на
жизнь, как Джо Скотт, и пусть это нелегко, но никакого унижения тут нет.
Прежде я думал, что разориться - значит, потерять свою честь. Теперь не то:
я понял, в чем разница. Да, разорение - это несчастье, но к нему я готов и
знаю, когда оно произойдет, потому что сам все рассчитал. Я даже могу
отсрочить его на полгода, но не более. Если к тому времени положение