продолжал он.
Елена не ошиблась, она поняла это раньше меня.
что давно люблю тебя. С самого начала, с первой нашей встречи. Боже, как я
была глупа!..
меня. Он сказал, что теперь я уже взрослая девушка и могу выйти замуж. А
когда я увидела тебя - ты был такой красивый! - то решила для себя: вот
мой будущий муж.
подумала, что быть женщиной не так уж и плохо, если это позволит мне стать
женой такого милого, такого очаровательного, такого... Я видела, с каким
восхищением глядели на тебя все мои старшие подруги и даже взрослые дамы.
Они просто умрут от зависти, думала я, когда мы с тобой поженимся... А
потом... потом мне сказали, что, немного повзрослев, я стану королевой
Италии...
же... Когда у тебя был роман с Норой, я сходила с ума от ревности. Тогда я
часто менялась с ней платьями и... иногда я даже надевала ее белье. Теперь
я понимаю, что мне очень хотелось оказаться на ее месте; в ее одежде я
чувствовала себя как бы чуточку ею. Поэтому я и подстраивала все так,
чтобы люди думали, будто я встречаюсь с тобой. Зря Нора благодарила меня
за такое самопожертвование - я делала это для себя, для своего
удовольствия, хотя сама об этом не подозревала.
спиной шушукаются про меня, была мне приятна. Я сгорала от стыда, но
вместе с тем чувствовала себя на верху блаженства. А когда отец вызвал нас
с Норой и Альфонсо к себе и грозно произнес, обращаясь ко мне: "Ах ты
бесстыжая, развратная девчонка!" - я чуть не задохнулась от счастья...
на то, что я люблю тебя.
потерять из-за тебя голову. И, кажется, мои опасения не были напрасными...
Я так убеждала себя, что люблю Этьена - он очень милый, очень добрый,
очень хороший парень. Но ты...
друг друга?
не знаю, Филипп. Я не хочу думать о будущем.
самый момент раздался громкий стук в дверь.
прощения, сударыня, но...
начал второпях одеваться. - Он не сознался?
голосе.
изувечили?
черт возьми! Целый час мы запугивали его пытками, палачи показывали ему
клещи, плети, прочие свои причиндалы, детально описывали, как их
используют, какую жуткую боль они причиняют - а он хоть бы хны...
признания?
зрелище. Он ведь такой хрупкий, такой неженка, он так пронзительно визжал,
то и дело терял сознание...
достойно взойти на эшафот.
чулки, вступила в тапочки и закуталась в пеньюар. - О ком вы говорите?
в связи с отсутствием госпожи Маргариты я вынужден обратиться за помощью к
вам.
добавила: - Одну минуту, граф.
канделябре еще две свечи и спрятала в сундук все свое белье и верхнюю
одежду. Затем она присела на край кровати перед столиком с остатками ужина
и пригласила Шатофьера войти.
сквозила растерянность вперемежку с недоумением.
воспитанного человека, и не сомневаюсь, что без веских на то оснований вы
бы не решились поставить меня... поставить всех нас в неловкое положение,
явившись ко мне в столь поздний час. Прошу вас садиться, сударь.
Филипп устроился подле Бланки.
услышать от моего друга дурные вести. Он собирается поведать нам еще об
одном скандале в нашей милой королевской компании.
Филипп.
поняла из ваших слов, граф, вы кого-то допрашивали. Вы раскрыли какой-то
заговор, верно?
последние два слова Бланка произнесла с презрительной иронией.
запланировали убийство Маргариты.
сверкнула в гневе глазами, как предполагал Филипп, и даже не вздрогнула -
что, по мнению обоих, было бы вполне естественной реакцией. Она лишь
поджала губы и побледнела, а пальцы ее рук судорожно сцепились. В спальне
воцарилась гнетущая тишина.
зловещей кротостью в голосе. - Еще летом я предупреждала Маргариту, что
она играет с огнем. Это правда, она не давала Рикарду никаких надежд и не
уставала повторять, что не выйдет за него замуж. И тем не менее, она
держалась с ним не как с любовником, а как с супругом. Она сильно
привязала его к себе, а он... Он так безумно любил ее, что, когда был
отвергнут, и вовсе потерял голову... Бедный Рикард! Бедная Елена!.. А мой
муж - мерзкий, отвратительный негодяй! Это он во всем виноват, он
воспользовался безумием Рикарда и подбил его на преступление.
давно заслужил.
спине Эрнана пробежал озноб. Несколько секунд он ошеломленно глядел на
нее, затем с трудом промолвил:
- и людской, и Божьей. А вместе с ним - и виконт Иверо.
появилась грусть.
преступник - он безумец.